должен знать, кто и что творит в моём доме.
— Вы сразу не поверили, что мы из-за юбки поругались?
— Сразу.
Дамир действительно чувствует фальшь с первой ноты.
— Рита, она… Она мне угрожала, — собралась я с мыслями и всё же сказала правду.
Я смело смотрела в его бездонные синие глаза в обрамлении густых чёрных ресниц. В его лице ничего не изменилось после того, как я ответила. Он не стал поднимать меня на смех.
— Что конкретно она сказала? — спросил он.
— Что видела нас вчера. Как вы меня… Воспитывали и показывали ваше превосходство надо мной.
— Ты сама нарвалась, — спокойно отбил Дамир. — Если бы ты не оскорбляла меня, то этого бы не случилось.
— А вам меня оскорблять можно, значит?
— Я тебе объяснил ещё в тот вечер, почему ты получила эти оскорбления — ты позволила прикоснуться к себе Кариму. Это пошло.
— А вам можно? Прикасаться ко мне?
Дамир не ответил. Он смотрел в мои глаза, словно ища в них что-то.
— Что тебе сказала Рита?
— Что убьёт меня, если вы и дальше будете касаться меня.
Теперь в глазах Дамира мелькнула тёмная тень. Он нахмурился.
— Так и сказала?
— Так и сказала. Поэтому уже сейчас прошу убрать от меня руки, — я небрежно скинула его руку со своего лица. — Мне этого дорого обходится. Тем более что я не хочу ваших прикосновений.
Он снова не ответил, сверлил меня какое-то время тяжёлым взглядом, а потом отвернулся.
— Я поговорю с Ритой, — сказал он позже. — Ты можешь не бояться. Убийц в своём доме я не потерплю.
— Спасибо, если так…
— Можешь не сомневаться, Камилла, — посмотрел он на меня. — В этом случае я тебя не дам в обиду. И Рита за свои слова ответит.
Глава 11
Дамир
Весь день кипел, как чайник на газу.
Неужели Рита на такое способна?
Потенциальный убийца в моём доме? В статусе моей жены? Как она посмела? Пойти против меня, против отца, говорить эти постыдные вещи?
Даже если она просто пугала Камиллу — это отвратительно, и я не оставлю все вот так.
Я верю девчонке. Камилла не лгала, чтобы очернить сестру и выгородить себя. Она реально боится уже за свою жизнь. Распекал подчинённых пуще прежнего — ярость так и долбала по вискам.
Что странно — до появления Камиллы я всегда был с холодной головой и трезвым рассудком. Я никогда не подчинялся эмоциям, а теперь меня почти каждый день рвут на куски какие-то чувства. Я не могу уснуть от того, как бередят душу разные мысли. Я потерял аппетит, толком не ел, и всё время думал совсем не о работе. И не о жене. Это брак стал мне в тягость. Это очень горько осознавать, причём это осознание пришло ко мне буквально за считаные дни. Но поздно уже. Рита — не только моя жена, но и моя инвестиция и будущее. Рита — цена моей жизни. Я знаю, что Фархат — страшный человек, он найдет способ «убрать» меня, если его драгоценная дочь останется у разбитого корыта.
Страшно ли мне? Наверное. Хоть я и взрослый мужик и прокурор, но и на старуху бывает проруха. А жить всем хочется. Но я теперь не понимаю, как сохранить этот брак, на который я сам же подписался. Рита не просила меня на ней жениться, я сам её выбрал, хотел её поцелуев, предвкушал нашу брачную ночь, а теперь постыдно мечтаю о поцелуе с Камиллой. И о большем… Намного большем.
Я не понимаю сам, что испытываю к этой девчонке, которая, словно цунами, ворвалась в мой устаканенный, понятный, рациональный мир и одной волной смыла все к хренам собачьим. Вся моя жизнь словно стала ничего не стоить, появилось ощущение, что я жестоко обманулся сам, обманул Риту, обманул Фархата, и на самом деле мечтал вовсе не об этом… Удивительно, что у нас пока детей не получилось, — тогда мне бы было ещё тяжелее.
А о чём тогда? О том, как мне сносит крышу сопливая девчонка с лицом ангела и глазами дьяволицы? Как у меня сдают нервы, когда она меня цепляет и провоцирует? Как меня колошматит каждый раз, как я дотрагиваюсь до неё и ловлю жесткий стояк? Что буду спать с одной, а хотеть другую, но не иметь возможности что-либо изменить?
Я загнал себя в свой собственный капкан. Камилла считает, что она в моральной и физической тюрьме, а я — её палач. Но она не понимает, что я тоже в плену у обстоятельств, только других…
К вечеру лишь немного остыл и за ужином не подавал виду, что готовлюсь к серьёзному разговору. А после ужина мы направились в нашу с Ритой спальню. Она причесывала волосы, когда я, заняв место в кресле, задал ей вопрос:
— Скажи мне, Рита, о чём вы беседовали с Камиллой сегодня на повышенных тонах?
— Дамир, — обернулась она, держа в руках большую расческу. — Ну я прошу тебя — давай в нашей спальне мы не будем говорить о Камилле. Я погорячилась, вспылила — она совсем тебя не уважает и постоянно дерзит, пренебрежительно говорит о тебе. Прости, пожалуйста, что ты это увидел. Я обещаю, подобного больше не повторится.
— Я задал конкретный вопрос, — посмотрел я на неё в упор. — За своё поведение ты будешь наказана — скандалов я не потерплю. Но меня интересует, что конкретно ты ей сказала?
Лицо Риты осунулось. А ты думала, малыш, что будешь творить в моем доме дичь, а я тебе всё спускать с рук?
— Да ничего такого я ей не…
— Ты угрожала ей убийством, — перебил я ее и заявил прямо в лоб, наблюдая за реакцией жены.
И она не заставила себя ждать — Рита растерялась. В её глазах мелькнул страх, недоумение — она не ожидала, что Камилла мне расскажет. И что я ей поверю. Что ж… Очень жаль, что моя догадка только
