Соль (СИ) - Ксюша Левина

— И он тебе интересен? — мне не хочется говорить это банальное слово "интересен". Я, блин, влюблена! Но нельзя же быть влюблённой и кем-то интересоваться…

— Ну не должен же мне быть интересен каждый встречный мужчина! — хватаюсь за соломинку и скорее набиваю картошкой рот.

— Как Тигр например?

— Например!

— У тебя что в голове вообще? Ты Ксавье недавно ревновала! Это запоздалый переходный возраст? — спрашивает Майя, ковыряясь в телефоне.

— Что ты там делаешь?

— Ищу инфу про этого Тигра.

— И?

— Не особо. Сплетни одни. Некая Мелинда Хопкинс предположила, что Тигр это олигарх под умелой маскировкой. Смешно. Слушай, представь если это и есть твой мистер Ли?

— Который из? — усмехаюсь я.

— И правда. Что делать хочешь?

— Во что бы то ни было проберусь туда снова, конечно!

— А мистер Ли?

— А за мистера Ли, я выйду замуж! Помяни моё слово!

— О как! Мне нравится ход твоих мыслей, но обещай, что не назовёшь сына Ксавье, ладушки?

Я возвращаюсь домой в полной уверенности, что пойду в клуб снова и буду нагло врать, если понадобится. Судя по информации с уродливого форума клуба, новый бой должен состояться через две недели, и если этот был не очень серьёзным и кровавым, то новый должен стать настоящим кошмаром. И я решила во чтобы то ни стало появиться там с опозданием, чтобы Тигр меня не выставил снова.

А ночью мне снится Тигр, сражающийся с мистером Ли. В то же время, Ли из детства, стоит ко мне спиной, такой каким я его запомнила. В этом поединке, он — судья.

Квартира Кайда Ли

Он сидит в ванной, она сидит сверху и из пены выглядывает её обнажённая грудь. Он хочет наклониться и поцеловать её, но не смеет, потому что Соль обрабатывает его ссадины антисептиком. Каждый раз, когда она тянется к его волосам (как тогда в каморке), он видит её розовый сосок и хрупкую талию, а по её рёбрам стекает пена.

— Ты очень красивая, — говорит он, всё-таки поймав и выбив из руки антисептик. Склянка со звоном падает на кафель и откатывается в сторону.

— Я не закончила, — говорит она.

— Закончила, — он шумно выдыхает, обнимая её и прижимаясь к её груди. — Ты очень красивая, — повторяет он. — Ты знаешь?

— Конечно. Если бы я этого не знала, и ты бы этого не знал. Мужчины не видят того, чего женщина сама в себе не видит… Это абсурд!

— Ты удивительная и ты тут…

— А ты ушёл, — шепчет она.

— Не мог там быть дольше. Не смог даже вдох сделать, пока не вышел на улицу. Во сне с тобой куда проще, чем в жизни. А ты тут…

— И я до сих пор не ушла.

— Почему?

— Это моё маленькое женское благородство.

— Удивительная…

— Скажи мне это в лицо.

— Не могу.

— А что при следующей встрече?

— Смерть, — он прижимается губами к её шее, она улыбается, барахтается, и его груди касается пена, стекающая с её рук. А потом она исчезает.

— Почему ты всегда исчезаешь, Господи. Останься, мне нужно…

"Я существую не только во сне!" — эти слова складываются из пены на воде.

Глава 24. Гадкая стажировка

Мне снова снится ринг. А дело в том, что меня грызет изнутри чувство, что я изменяю, хоть у меня нет ни парня, ни любовника. Ну нельзя быть такой влюблённой в двоих сразу! Можно — в одного и любить другого, любить двоих, наверное, можно. Но влюбиться вот так…

И что такое этот Тигр? Он даже со мной не говорил, даже не смотрел на меня дольше пяти минут. И почему он мне так знаком? И почему его голос лезет прямо под кожу?

И сны продолжаются.

Страшные, стрёмные и кровавые, потому что всякий раз я должна сама решить кто из них победит. Кто победит?

Мистер Ли — Злой Король?

Чёрный Тирг — Благородный Разбойник?

Прекрасный Принц?..

Не то чтобы нервы сдали, но на пятый день я пришла в комнату Гаспара и легла рядом с ним, как маленькая.

Я всё время кручу в руках телефон и гадаю, есть ли у него мой номер? Точно есть… он мой начальник, мой преподаватель, мой…

Мой! Я решительно говорю о нём только так и никак иначе, в любом контексте.

Каждый день на стажировке — сущая пытка, потому что я его жду. А он не появляется. Уже неделя прошла с тех пор, как случился поцелуй, а я так и не встретилась с ним лицом к лицу, чтобы улыбнуться и понадеяться хоть на рукопожатие. Каждый день я накручиваю волосы, выбираю самые красивые платья и вздрагиваю от каждого шороха, будто он сейчас выйдет из-за угла, но этого не происходит.

Я жду мистера Ли. Кто-то говорит, что начальник на больничном, кто-то — что уехал в командировку. А я пропускаю это мимо ушей, потому что верю, что вот завтра он придёт. Не избегает же он меня? Или избегает?.

Жгучее разочарование мучает меня как изжога.

Меня всё больше тяготят обязанности стажера. Каждый день повторяется в точности по той же схеме, что и предыдущий. Я прихожу и первым делом проверяю есть ли в записной книжке тренера футбольной команды чистые бланки; стираю с доски схемы, меняю маркеры и грязную губку на чистую. Потом иду в прачечную, где уже должна сушиться форма, заполняю бланк, что форма чистая и выглаженная, договариваюсь с мистером Паркинсом, чтобы он отнёс её наверх в раздевалку. Там я развешиваю форму по вешалкам и оставляю в кабинках футболистов чистые носки, бутылки с водой и энергетические батончики. Мне нужно покинуть раздевалку до того, как туда приведут детей, которые относятся ко мне как к прислуге, а их охранники или водители позволяют себе по моему поводу комментарии.

— Ей богу, как будто в гетто продаю пиво, а не воду по шкафчикам раскладываю, — жалуюсь администратору клуба, которую зовут Наоми. Длинноногая Наоми, как и все сотрудницы клуба, отличается повышенной сексуальностью и идеальным чувством стиля. Но ко мне все они относятся чуть ли не с почтением, хоть я и вижу, что на девчонок-простушек, занимающих такую же должность, как у меня, они смотрят как на мусор.

— Поверь, это цветочки, — Наоми закатывает глаза. — Девочки из гольф-клуба вешаются. Мало того, что там одни женатые мужики, они ещё считают нужным открыто предлагать деньги за секс! Просто подходят, здороваются и сразу: «Три пятьсот и новое белье? Сойдёмся на этом?».

— Да ладно! А девочки что?

— У Джины комплект голубого пять тысяч стоил! —