кайф от вашего общения.
— Ник, меня похитили… прямо с рабочего места!
— А какого лешего тебя одну на улицу понесло? — вскипает Никита и бьёт кулаком в стену. — Они пиренейскую корову привезли и не могли втащить в клинику? Вечно ты несёшься волосы назад куда не просят! Мы с Фролом тут чуть с ума не сошли!
— Я… Э-э… Подумала перелом у собаки.
— И что? — Никита складывает руки на животе. — С этого места поподробнее. Ты её оперировать на улице собралась?
— Обезболить, — пожимаю плечами.
— Обезболиванием у нас занимается Люся.
— Ну выскочила на эмоциях! — я топаю босой ногой. — Дамир бы меня всё равно похитил. Такие, как он, своего умеют добиваться.
— Ого! — выходит Фрол вперёд, почёсывая подбородок. — Думал, это я своих жёстко дрючу. Но это ладно. Как тебя проняло с Дамирки-то. Смотрю разговор пошёл не в ту сторону, и у меня к тебе, Марго, тоже появились вопросы.
Кончики моих ушей начинают пылать под изучающим взглядом Фрола. Не в тот окоп граната залетела.
— Вдуй ей как следует! Чтобы думала в следующий раз! — Никита утирает полотенцем проступивший пот на лбу и, морщась, тянется к лотку со шприцами.
— Мы разберёмся, — кивает Фрол.
Я меняюсь в лице и упорно не смотрю на него.
— У тебя боли, Ник? Кольнуть тебя? — включаю я сестру Терезу.
— Иди! Ты уже отколола сегодня, — Никита зубами разрывает упаковку, собирает шприц и смотрит на Фрола. — Её трудовая вахта окончена. Взял сегодня толкового парня.
— Что? — я хватаю воздух ртом от возмущения. Сон, как черти унесли. — Ты взял кого-то вместо меня? Да я… Да я…
— Марго, пойдём, — Фрол сжимает мою ладонь.
— Подожди, солнце! — киваю ему и снова обрушиваю свой гнев на Никиту. — Да я на тебя в суд подам!
— Жалуйся хоть в лигу Клары Цеткин, — отламывает он носик у ампулы и вставляет в отверстие иглу.
— То есть пока я в тёмном подвале валялась, ты уже кого-то цинично искал на моё место?
Никита протирает спиртовой салфеткой плечо и ставит себе укол.
— Кого-то я искал, когда ты ещё валялась на матрасе с Фролом, — Никита отставляет лоток и светски улыбается. — Тебе не кажется, что в последнее время ты много валяешься?
— Зайду к тебе завтра, плюнешь мне на коленку? — делаю серьёзное лицо.
— Не понял? — прищуривает глаза Никита.
— Змеиный яд хорошо от ушибов помогает. Но сначала обязательно холод! — хватаю Фрола за руку и ретируюсь с поля боя. Навестила больного!
Мы поднимаемся в нашу спальню. Я прохожу к окну и утыкаюсь лбом в заиндевевшее стекло. Меня трясёт от злости. Конечно, всё шло к тому, что мне пришлось бы уйти из клиники Никиты. Фрол хочет больше внимания к себе, к Марусе, мечтает ещё о детях. Но вот так цинично закатать меня под асфальт! Отобрать у меня любимую работу, кусочек моего личного пространства! Этого Смехов я тебе не прощу!
Фрол обнимает меня со спины и расстёгивает крючки на шубе. Он трётся об мою щёку щетиной и шепчет:
— А кто там у нас умеет добиваться своего?
— Я не это имела ввиду? — поворачиваюсь к Фролу, и шуба соскальзывает с моих плеч.
— Что не это? — в голубых глазах Фрола отражается свет уличных фонарей.
— Ты самый красивый мужчина на свете, — шепчу я.
— Что ты имела ввиду, Марго? — не даёт Фрол мне съехать с темы.
Выворачиваюсь из его объятий и иду в ванную. Забираюсь в душевую кабину. Фрол, со скоростью дембеля скинув одежду, забирается следом за мной и закрывает дверцы. Включаю воду и впервые за день получаю от этого удовольствие. Горячие струи приятно ласкают тело. Закрываю глаза и подставляю под них лицо. Щёлкает крышечка геля, и аромат персика щекочет нос. Чёртовы персики и фонтан. Конечно же на память приходят лиф и шаровары. Ладони Фрола скользят по моему животу и ниже.
— Представляешь, этот парень хотел сделать меня третьей женой? — возмущаюсь я и обнимаю Фрола за шею.
Он трётся об меня носом.
— И, мне кажется, что во всём этом тебя зацепила только цифра три.
— Я тебя сейчас стукну, — подставляю губы для поцелуя.
— И подтвердишь мои догадки, — Фрол не спешит их найти.
— А кто такая Камила? — томно спрашиваю я, забирая пешкой зарвавшегося ферзя.
Долгожданный поцелуй, я пушинкой взлетаю в воздух, и в груди перехватывает дыхание.
— Я убью за тебя, Марго, — шепчет Фрол. — Для меня больше не существует других женщин.
Рита
Фрол исполнил Никитин посыл, и я с трудом отлепляю себя от постели. Ума не приложу, где взял силы мой ненасытный медвежонок с раннего утра подорваться и уехать на тренировку. На этой неделе у него ответственный матч. Я теперь женщина от работы свободная, можно будет съездить посмотреть, что за игра такая и почему по ней сходят с ума миллионы. Игроки, конечно, обалденные мяч по полю гоняют, но смотрят-то футбол преимущественно мужики. Себя что ли на их месте представляют?
Напевая, я принимаю душ, смущаясь от воспоминаний. Удивительно, как мы с Фролом ночью не разнесли душевую кабину, и на нас не осыпался кафель. Ревность и разлука нормально так подлили вчера масла в неугасаемый костерок нашей любви.
Выключаю воду, заворачиваюсь в полотенце и прохожусь массажной расчёской по мокрым волосам. Выдавливаю на ладошку масло из пластикового флакона и распределяю по кончикам. Вдруг в голове что-то щёлкает, и флакон летит в раковину. Маруся! Вот что я за мать такая? Дочь всегда с утра прибегает к нам в спальню поздороваться, когда мы с Фролом дома. Заболела? Похитили?! В ушах закладывает, сердце проваливается в живот. Как есть, в полотенце, босиком выбегаю из спальни и стремглав несусь в комнату дочери.
— Маруся! — дёргаю на себя дверь.
Постель не застлана, но дочери здесь нет. Выхожу в коридор и, шлёпая босыми пятками, несусь к лестнице. Внизу не слышно Марусиного голосочка. Лишь звяканье посуды, и нос щекочет аромат яблочного пирога. Анна Ивановна накрывает на стол. Комната Руслана за моей спиной. Стучусь.
— Да!
Вхожу и застываю. Микки, поедая яблоко, развалился в постели и смотрит мультики.
