Друг! Держись! Я спешу к тебе!
Мы вытащим тебя!
— Поздно, — тихое. — Не вздумай соваться сюда.
Понимаю, что Мак собирается отключить связь. Он достает наушник, кидает на бетонный пол, хочет разбить. Но не успевает.
Барабанная перепонка с трудом выдерживает звук выстрела. И злорадный смех.
Едва вижу что-то перед собой, перед глазами совершенно иная картинка. Я весь обращаюсь в слух.
Пытаюсь расслышать хоть малейший намек, что друг жив. Но не выходит. Ни стонов боли, ни сопения, ни какого-либо дыхания. Ничего!
Только приближение чужих тяжелых шагов.
— Ну, здравствуй, Марат! — раздается в наушнике. Внутри меня все леденеет.
— Что с Маком? — спрашиваю у Ахметова. Мой голос безэмоционален и сух.
— С той тварью, что меня предала? — спрашивает не пряча злости. Чувство превосходства прет из всех щелей. — То, что эта тварь заслужила. Предателям прощения нет!
Меня всего раздирает на части от ярости. Она сминает силу воли, скручивает внутренности, не позволяет думать. Превращает меня в единый пульсирующий поток жгучей ненависти и злости.
— Я найду тебя! — рычу сквозь стиснутые зубы. — И уничтожу! — заверяю. — Отомщу за его смерть!
— Рискни, — усмехается. На заднем фоне снова слышится какая-то возня. — О! Какие люди! — произносит с издевкой. Я стараюсь не реагировать на выпад.
Ко мне вот-вот должен присоединиться Давид. Вместе мы придумаем, как справиться с ублюдком.
Но, сука! Почему брата до сих пор нет?!!
Всматриваюсь в темноту перед собой, нихрена не вижу. Нетерпение и нервы зашкаливают. Совладать с эмоциями невозможно. Их слишком много!
Блин! Нужно предупредить парней. Срочно! Раз среди охраны есть крыса, то они находятся под ударом.
Их тоже нужно спасать!
— Тебя мама не учила, что приходить в чужой дом без приглашения дурной тон, — тон Ахметова наполнен издевкой. Меня аж передергивает. Отвратительный тип.
— К таким ублюдкам, как ты, можно! — ухмыляется брат. Тут же следует глухой звук удара и тихое рычание.
Выдергиваю средство связи из уха, разворачиваю тачку. Давлю на газ.
_____
В процессе написания ни один герой сильно не пострадал! Будет ХЭ! Но поволноваться нам еще предстоит…
Глава 45
Глава 45
Яся
Сон не идет. Не знаю почему, но с каждой минутой мне становится только тревожнее. По логике, я должна была лечь и уснуть без задних ног. Но увы и ах.
Не в силах справиться с нарастающим беспокойством, поднимаюсь с кровати и выхожу в коридор. Прислушиваюсь. Смотрю по сторонам.
Освещения нет, но оно и не нужно. Все прекрасно видно при свете Луны.
Подхожу к окну, смотрю на яркий круг на небе. Пытаюсь в дебрях души отыскать хоть каплю умиротворения. Как ни стараюсь, не нахожу.
В доме царит тишина. Спокойствие окутало все вокруг своим мягким одеялом и я не могу понять, от чего мне кажется, что это все иллюзия. Интуиция вопит. Безперервно нажимает на красную кнопку.
Нервы натянуты, словно струны.
Наверное, я переволновалась из-за разговора с Маратом. Точнее, от его реакции. Но я должна была сказать ему правду! В подобных вопросах ложь недопустима.
Очень надеюсь, что он остынет и тогда мы сможем нормально все обсудить.
Вика… Сестренка… Скорее бы тебя вернули.
Марат и Давид отправились за моей сестрой. Уверена, что все будет в порядке! Они смогут ее спасти!
Ведь если не справятся они, то этого никто не сможет сделать. Братья Торковские самые стойкие и сильные их всех, кого я только знаю. И самые опасные. Из всех!
Ахметову с ними не справиться.
Проверяю сотовый. Ни пропущенных звонков, ни сообщений. Если б что-то случилось, я узнала. Мне бы сообщили.
Значит, ничего страшного не произошло.
Пока.
Все в порядке. Все хорошо. Я в который раз повторяю мантру. Хожу по коридору из стороны в сторону, то и дело смотрю в окно.
Предпосылок для тревоги нет, но сердце мое не на месте. Как ни стараюсь, унять волнение не могу.
Что за ерунда? Не понимаю…
В детской раздается возня. Слышу шаги и сердце в тот же миг подскакивает к горлу. Со всех ног спешу в комнату, где спят мои мальчики. В ушах шумит.
Влетаю к сыновьям и застываю на пороге. Внутри все опускается.
Чтобы справиться с нервами, делаю пару глубоких вдохов. Немного отпускает.
С противоположного конца комнаты ко мне идет хныкающий Лешка. Трет кулачками глазки, шмыгает носом.
— Малыш, что случилось? — присаживаюсь на колени перед плачущим сыном.
Он ступает в мои объятия, утыкается между шеей и плечом, трясется.
— Шшш, — успокаиваю его прижимая крепче к себе. — Что такое? Почему ты плачешь? У тебя что-то болит? — засыпаю вопросами.
Вот, наверное, из-за чего меня бьет тревога! Лешка заболел.
— Мне приснился плохой сон, — крепко обнимая меня признается.
Забирается на колени, хнычет. Не успеваю его успокоить, как с криком подскакивает Вадим.
— Ааа! — размахивает руками. — Пчелы! Пчелы! Не кусайте меня!
Оставляю Лешку, подбегаю к Вадику, он с закрытыми глазами машет руками, что есть силы.
— Вадя! Вадя! — тормошу сына. — Успокойся! Пчелы улетели! Открой глаза.
Вадюша слышит мой голос, перестает плакать. Опускает руки, открывает глаза.
— Мама? — вопросительно произносит.
— Она самая, — с нежностью отвечаю.
— А где пчелы? — хмурит бровки, озирается по сторонам.
— Улетели, — произношу с улыбкой. — Ты их напугал.
Обнимаю своих сыновей, успокаиваю. Сквозь пижаму четко ощущаю быстрое биение маленьких детских сердец.
— Давайте ложиться спать, — обращаюсь к мальчишкам. — Ночь за окном, спать нужно.
— Неа, — мотают головами они. — Не будем ложиться!
— Почему? — удивляюсь.
— Страшно, — тихий голос в ответ.
— Лешка, — выдыхаю, тепло улыбаюсь. — Все в порядке, не бойся.
— Здесь спать не будем! — безапеляционно отрезает Вадик.
Сквозь полумрак смотрю на сына. Глаза полны решимости, губы поджаты. Вот-вот расплачется. Мда…
— А где будете? — захожу с другой стороны. Что бы ни назвали, придется отправляться туда.
— Пойдем, покажу, — Вадим слезает с коленей, берет меня за руку, тащит за собой.
Через черный ход Вадюша выводит меня и Лешку на улицу. Ежусь от холода.
Ночи не такие теплые, чтобы разгуливать без теплой кофты сверху. Лето осталось позади.
— Вадюш, мы замерзнем, — пытаюсь достучаться до сына. Ему в теплой фланелевой пижаме не так зябко, как мне.
— Не замерзнем, там тепло, — заверяет и продолжает вести нас дальше вглубь участка. Делать нечего, придется идти за ним.
Вадим приводит нас в небольшую беседку. От посторонних глаз она скрыта высокими кустами, в темноте не могу разобрать какими именно, но точно понимаю, что это кусты.
Открывает дверь, сделанную из гибкого стекла, пропускает нас внутрь. Заходит сам.
На первый взгляд в беседке нет освещения. Но даже если и есть, оно нам сейчас все равно не нужно.
Сквозь ветки проходит свет от Луны. Его вполне хватает, чтобы осмотреться.
Здесь тепло. Закрытые прозрачным гибким материалом окна не пропускают уличный холод. А недавно затушенная печка все еще источает тепло.
Интересное место… Удивительно, что я про него до сих пор ничего не знаю. Да и не видела я его ни разу! Хоть регулярно прогуливалась по участку…
Ну, Марат… Конспираторщик!
— Здесь нас пчелы не найдут! — с важным видом заявляет Вадим забираясь на диван.
— А плохие сны? — с надеждой спрашивает у него Лешка.
— Тоже! — заверяет брата малыш.
Выдыхаю. Не найдут, так не найдут.
Видимо, придется спать здесь. В дом я сама мальчишек не отнесу, а за помощью обратиться не к кому. Не хочу лишний раз беспокоить Рафаэля и Матвея. Они нас до утра все равно не спохватятся, а к тому времени может и Марат с Давидом вернутся.
Интересно, как там они… Волнуюсь.
