вдыхала аромат его туалетной воды, слушала стук его сердца. Это успокаивало.
— Ты беременна? — спросил он.
— Нет, — ответила я с трудом.
— Уверена?
Я постаралась кивнуть.
— Врач нужен?
— Нет, — слабо ответила я.
— Я отвезу тебя домой.
— А фотосессия? — я постаралась встать.
— В другой раз. Тебе нужно отдохнуть.
Егор легко подхватил меня на руки и понёс к выходу.
— Ты сегодня ела? — спросил он, усаживая меня в кресло своей машины.
Я кивнула.
— Нужно было остаться дома, если плохо себя чувствовала.
— Я хорошо себя чувствовала, когда выезжала, — слабо ответила я.
— Что же случилось тогда по дороге?
Он смотрел так внимательно, как будто в душу заглядывал, пытаясь, что-то понять для себя. Но что я могла ответить на этот вопрос? Мне совсем не хотелось думать о причинах. О том давлении, которое на меня оказывали будущие родственники. Я отвернулась, не в силах выдержать его взгляда. Внутри все снова сжалась, стало трудно дышать. Я попыталась вздохнуть, но мне снова, как будто перекрыли доступ к кислороду.
— Тише-тише. Все хорошо.
Егор обнял меня, крепко прижимая к себе. Я уткнулась к нему в плечо, и сама не заметила, как горячие слезы, обжигая, покатились по щекам.
— Что же случилось с тобой, моя мышка-сладкоежка?
Вопрос повис в воздухе. Я не знала, что на него ответить. Мне было просто плохо и больно внутри, где-то там очень глубоко. Я и не знала раньше, что там может быть настолько больно.
Как же хорошо на руках у Егора. Тепло, уютно и безопасно. Совсем не так, как рядом с Пашей. Он выпроводил шепчущихся девочек, чему я благодарна. От их перешептываний мне стало совсем плохо, особенно когда они заговорили о Паше. Да, девочки знали, что Паша против, и Егор об этом знает, но все равно мне стало стыдно за своего жениха, который меня не поддерживает и заставляет уйти из агентства.
Да, Паша каждый раз практически вскрывает мне мозги, когда я сюда собиралась. Девочки, конечно же, это видят и слышат наши напряженный разговоры по телефону или когда он приезжает сюда меня встречать, ворча, что ему пришлось сделать огромный крюк, хотя я знаю, что ему по пути.
Егор бережно усадит меня в машину и пристегнул ремнем безопасности. Нежно провел пальцем по щеке, а потом быстро встал, закрыл дверь с моей стороны и сел на водительское кресло. Он ехал спокойно, хотя я знаю, что Егор любит погонять. Наверное, боялся, что мне станет хуже, если будет резко перестраиваться. Паша никогда не шел на такие действия ради меня. Усмехаюсь. Опять я их сравниваю. Интересно это когда-нибудь прекратится?
Незаметно для себя засыпаю, проснулась когда почувствовала, что меня снова несут на руках.
— Потерпи немного, — шепчет у самого уха Егор. — Скоро будем дома.
Дома. Надо бы достать ключи от квартиры или хотя бы сказать Егору, где они, но сил совершенно нет. От сильной слабости не могу ни пошевелиться, ни сказать, что-либо. Да и зачем. Мне сейчас так хорошо, что я снова погружаюсь в сон. Чувствую, как меня бережно опускают на мягкую постель. Единственное о чем я успеваю подумать, что моя кровать не настолько мягкая, как сон снова сковывает меня.
Просыпаюсь словно от толчка. Резко поднимаюсь на кровати и тут же опускаюсь обратно. В глазах потемнело и закружилась голова. Вокруг темно, лишь сквозь неплотно задернутые шторы пробивается полоска света. Я не сразу понимаю, что нахожусь не своей комнате. У меня кровать меньше, чем та на которой я лежу. И подушек больше. Я люблю обнимать подушки во сне. А здесь только две. Одна, на которой. я лежала, а вторая рядом — смятая.
Осторожно поднимаюсь и опускаю ноги на пол. Тапочки. Мягкие. Как приятно опустить в них ноги. Отбрасываю одеяло и понимаю, что на мне лишь длинная футболка. И трусики. Только я собралась встать, как дверь в комнату открылась.
— Проснулась? — спросил тихо вошедший Егор. Он подошел ближе и сел на корточки напротив меня. Взял за руку и нежно поглаживал. — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — слабым голосом ответила я. — Только слабость и голова кружится.
Он почему-то усмехнулся.
— Тогда это совсем ненормально. Лежи. Я принесу тебе поесть.
И ушел, оставив меня одну. Тусклый свет из коридора немного освещал комнату. Я снова улеглась на кровать и соорудив из двух подушек удобное ложе, ждала Егора. Есть совсем не хотелось ровно до того момента, пока не уловила из коридора ароматные запахи. Когда я ела последний раз? Сегодня утром, а сейчас, судя по всему, уже ночь.
— Не спишь? — спросил он, входя в комнату с небольшим подносом на ножках.
— Нет. Жду тебя.
Он сел рядом на кровать, подождал, пока я устроюсь удобно и поставил поднос мне на колени.
— Удобная штука, — оценила я приспособление. — Покупал, чтобы баловать своих девушек, что оставались до утра? — попыталась пошутить я. Слишком уж серьезным выглядел Егор, что на него не похоже.
— Друзья подарили, — ответил он, склонив голову набок. Смотрел на меня серьезно, совсем не так, как обычно. Это смущало и напрягало. Мне больше нравилось, когда он улыбался. Его улыбка словно возрождала меня всякий раз, когда я сгорала в своей привычной рутине. — Ешь. Тебе нужно набраться сил. А потом мы поговорим.
«А потом мы поговорим»
Вот почему он такой серьезный. А мне разговаривать совсем не хотелось. Хотелось, чтобы меня укутали в одеяло, как в кокон, крепко обняли и сказали, что все будет хорошо.
Хоту просто замуроваться в панцирь, спрятаться от всего мира и не реагировать ни на что.
— Перестань, — сказал он, вырывая из моих мыслей.
— Что перестать?
— Плакать.
Я плачу? Провела ладонью по влажным щекам. Действительно — плачу.
— Если не хочешь разговаривать сейчас, отложим на утро, — произнес Егор.
— Чего уж там. Добивай сразу, — всхлипнула я.
— Леся, — начал он и запнулся, — я хочу, чтобы ты была счастлива. Очень хочу. И я могу помочь тебе стать счастливой. Могу сам сделать тебя счастливой. Просто доверься мне, откройся. Я не смогу помочь, если ты будешь закрываться.
— С чего ты взял, что мне нужна помощь? — я ковырялась вилкой в тарелке, не в силах проглотить ни кусочка.
