— Не хочу уходить.
— Я тоже не хочу.
— Но мы должны.
— Да.
Она начала вставать, и я положил руку ей на плечо.
— Подожди минутку. Я хочу тебе кое-что сказать.
Она снова вытянулась, положив голову на подушку, подложив руки под щеку.
— Хорошо.
На мгновение я запаниковал.
Как сказать девушке, что ты влюбился в нее? Что она — часть того, что меняет твой мир и тебя самого к лучшему? Что ты, возможно, эмоционально неполноценный, измученный адвокат по разводам и совершенно неумелый отец и парень, но на это есть веская причина, и ты будешь стараться изо всех сил, чтобы заслужить ее веру и доверие?
Нет. Это было нехорошо.
Мне нужно вернуться к началу.
Я потянулся к одной из ее рук, и взял ее в свою между нами, как она сделала со мной в первую ночь, когда осталась ночевать. В мою первую ночь с Пейсли. Она не бросила меня тогда, и я надеялся, что не бросит и сейчас.
— Я солгал тебе, — сказал я.
Она моргнула, выражение ее лица было пустым.
— Что?
— Я солгал тебе. О том, что у меня нет братьев и сестер. У меня был брат.
— Был?
Я кивнул, мое горло сжалось.
— Его звали Адам.
— Что случилось?
— Он умер, когда ему было 9 лет. Лейкемия. Мне было 12.
Ее глаза заблестели.
— О, Нейт.
— Это практически уничтожило меня. Это уничтожило всех нас.
Я вытер глаза большим и указательным пальцами.
— Конечно, уничтожило. Я не знаю, как можно пережить что-то подобное.
— Не знаешь.
— Вы были близки? — тихо спросила она.
Я кивнул, не в силах говорить.
— Лучшими друзьями, наверное. Как мои сестры и я.
Через мгновение я обрел голос, думая о боли, которая была не только у меня.
— До этого мы были совершенно нормальной, счастливой семьей. А после… у моей матери появились навязчивые страхи перед микробами, толпой и прикосновениями к вещам. Она винила их в смерти Адама — конечно, это была неправда. На самом деле она винила себя. Но она не могла с этим справиться. Она пыталась справиться с этим извне. Это был единственный способ справиться со своим горем и чувством вины. В конце концов, она растворилась в своих страхах. Матери, которую я знал, больше не существовало.
Эмми кивнула и вытерла глаза.
— А что с твоим отцом?
— Он запивал свое горе. Бросил нас эмоционально, если не физически. Он умер от болезни сердца три года назад, но того человека, которого я помню, как отца, не стало задолго до этого.
— А ты? — спросила она, из уголка ее глаза скатилась еще одна слеза. — Как ты справлялся? Ты же потерял всех?
У меня снова перехватило дыхание. Я сосредоточился на наших соединенных руках.
— Я пообещал себе, что больше никогда никого так сильно не полюблю.
— Конечно, ты это сделал.
— Я хотел защитить себя. Думал, что, если я никогда никого так не полюблю, мне больше не будет больно. Мне не нужно было бы бояться.
Еще несколько слезинок вытекло из ее глаз.
— Вот почему я никогда не хотел заводить отношения. Почему я никогда не хотел жениться. Почему я никогда даже не думал о том, чтобы стать отцом.
Она кивнула.
— А теперь?
— Теперь есть Пейсли, — я вздохнул. — И с каждым днем я люблю ее все больше. Это как моя любовь к Адаму — чистая, простая и без усилий. Безоговорочная. Не знаю, какого хрена я делаю как отец, но я люблю ее, и стараюсь.
— Этого достаточно, Нейт, — она смахнула мои волосы со лба. — Ты делаешь больше, чем многие парни на твоем месте.
— Этого недостаточно. Этого никогда не будет казаться достаточным. Потому что это никогда не компенсирует тот факт, что я не хотел ее, — я зажмурил глаза. — Я чувствую себя чертовски виноватым за это.
— Прекрати, — она подперла голову рукой. — Ты не должен чувствовать себя виноватым за это. Ты бы хотел ее, если бы знал.
Я открыл глаза, и уставился на нее.
— Ладно, может быть, не сразу, но… — она снова взяла меня за руку. — В конце концов, ты пришел бы в восторг. Посмотри на себя сейчас, спустя всего две недели. Можешь ли ты представить свою жизнь без нее?
— Честно говоря, да. Это моя старая жизнь. Я чертовски скучаю по ней. Я имею в виду, я не хочу отказываться от дочери, но скучаю по старой жизни. Скучаю по себе, по тому, кем я был — я ничего не боялся. Я был на вершине мира. А теперь мой мир выходит из-под контроля, и я в полном беспорядке.
— Это не так, — сказала она яростно. — Для меня это не так.
Это заставило меня слегка улыбнуться.
— Нет?
— Нет, — она села. — Ты храбрый. И сильный. И сексуальный. Когда ты признаешь правду и говоришь о своих страхах, как сегодня, я хочу тебя еще больше. Ты хороший человек, Нейт Пирсон. Пейсли чертовски повезло, что у нее есть ты.
Я поднял на нее глаза.
— У тебя я тоже есть.
Пауза.
— Правда?
Я сел и взял ее лицо в свои руки, молясь Богу — если он есть — чтобы она поняла, что я ей говорю.
— У тебя есть я, Эмми.
Она повернула голову так, что одна щека легла на мою ладонь.
— Я тоже у тебя есть.
Я взглянул на часы, надеясь, что, вопреки всему, цифры не изменились, или, что еще лучше, пошли назад. Не повезло, но…
— Эй, — сказал я. — Посмотри, который час.
Она повернула голову и задохнулась.
— 11:11!
— Давай. Загадывай свое желание.
Она снова посмотрела на меня на мгновение, зажмурила глаза, как будто сосредоточилась, затем выдохнула и открыла их.
— Твоя очередь.
Я преувеличенно вздохнул.
— Я тоже должен?
— Да. Ты знаешь мое правило!
— Хорошо.
Я вспомнил первое желание, которое загадал в 11:11, вечером, когда мы были на моей кухне ровно две недели назад. В тот вечер я загадал, чтобы следующий человек, в которого Эмми влюбится, полюбил ее в ответ, как она того заслуживает, и сделал ее счастливой.
Теперь я смотрел на ее полное надежды, улыбающееся, красивое лицо и загадал другое.
Я хочу быть тем самым человеком.
Глава 15
Эмми
— Хорошо провели время? — Стелла подняла глаза от своего телефона с того места, где она сидела на диване, когда мы уходили. Марен сидела на противоположном конце и читала журнал.
— Да, — я блаженно улыбнулась. — Спасибо вам большое.
— Как она? — Нейт подошел к монитору на кухонной стойке и посмотрел на экран.
— Ангел, — сказала Марен, засовывая журнал в сумку, лежащую у ее ног. — Она немного засуетилась после того, как вы ушли, и она оказалась с двумя незнакомками, но в конце концов успокоилась и без проблем взяла свою бутылочку. Мы уложили ее спать в десять или около того.
— Не могу выразить вам свою благодарность, — сказал Нейт, когда мои сестры встали и начали собирать свои вещи. Он ненадолго зашел на кухню и вышел оттуда с двумя бутылками вина в руках. — Это для вас.
— Это так мило с твоей стороны, но совершенно необязательно, — Стелла улыбнулась ему, надевая свитер.
— Пожалуйста, возьмите их, — Нейт протянул бутылки. — Вы даже не представляете, как я благодарен вам за эту услугу.
Потребовалось еще немного уговоров, но, в конце концов, каждая из сестер ушла с бутылкой вина подмышкой. Когда за ними закрылась дверь, он повернулся ко мне, и притянул меня в свои объятия.
— Большое спасибо, что организовала их приезд. Я так хорошо провел время сегодня вечером.
— Я тоже. Спасибо за идеальное свидание, — я обхватила его за талию и положила голову ему на плечо.
— Твои сестры замечательные.
— Да. То есть они могут сводить меня с ума, но я их обожаю.
— Как они сводят тебя с ума?
— О, как обычно это бывает. Стелла — самая старшая, поэтому она может быть немного всезнайкой. Кроме того, она психотерапевт, поэтому иногда относится ко мне как к пациенту и пытается анализировать мое поведение. Это так раздражает. А Марен может свести меня с ума всеми своими органическими продуктами, техниками медитации и духовным здоровьем. Я понимаю, что экологически чистая жизнь — это хорошо, но есть вещи, которые мне нравятся грязными, — я хмыкнула. — Например, мартини и секс.
