разбираясь в бытовухе, работников категорически не хватает. Или думаешь тут целый штат ожидает заявлений от униженных и оскорбленных? Начинаешь разбираться, так как минимум половина получила по заслугам.
- Очень странно это слышать от блюстителя закона. Бить и угрожать женщине считаете нормальным? – начинаю вскипать.
- Считаю изначально нужно выбирать достойного мужика в спутники жизни, чтобы потом не бегать в полицию и не кричать спасите, - отвечает все так же с ноткой злости. – Давай пюсулю, конечно, приму и даже попробую провести расследование. Мирон Аркадьевич сейчас на месте прописки?
- Нет. Он уехал, как мне кажется, в отель.
- Вот, никакой угрозы жизни не присутствует, - резюмирует мужчина.
Поднимаюсь со стула и произношу на прощание:
- Спасибо, что зарегистрировали заявление. Для меня это важно. Когда будет реальная угроза, хочу чтобы понимали – я жаловалась, и просила помощи. Окажете ли вы ее – это уже на вашей профессиональной совести.
Заканчиваю бессмысленный разговор с Николаем Евгеньевичем и покидаю кабинет.
Вряд ли он станет хоть в чем-то разбираться, но на душе становится спокойнее. Я пыталась.
Выхожу на улицу и набираю Глеба Денисовича. Возможно, нелепо надеяться на помощь совершенно постороннего человека, но все же. Он детектив, практикующий адвокат, в его власти помочь и с разводом, и с прочими проволочками.
Понимаю, что услуги Глеба слишком дорогие, но была не была. Что я теряю?
Интуиция подсказывает, что именно он способен найти управу на Мирона и его угрозы лишить меня квартиры.
- Слушаю, - звучит знакомый голос с хрипотцой, и мое сердце убегает в пятки…
Глава 36. Даша. Ох, Матвей
Открываю утром глаза и чувствую запах кофе. Голова гудит, мысли путаются, и я пытаюсь понять, где нахожусь.
«Робинсон», точно…
Все проблемы скопом возвращаются в голову, а я думаю о том, что просыпаться с таким возом трудностей и неприятностей - не в радость.
- Доброе утро, красавица, - вижу Матвея в белоснежном махровом банном халате, который предоставляет отель вместе с принадлежностями для душа.
Твою дивизию, - картинки прошлой ночи возникают перед глазами, и я чувствую, что краснею. Усталость и алкоголь сделали свое дело, а Матвей был таким нежным, шептал слова поддержки и обещал быть рядом. Даже не верится, что между нами случилась близость, что поддалась.
Нет, ну вот где твои мозги, Даша?
- И тебе, - отвечаю смущенно, натягивая на себя одеяло, чтобы прикрыть обнаженное тело.
Давненько меня так не заносило.
Перед Мироном, ясное дело, я не испытываю никаких угрызений совести, но вот перед собой. Решила ведь, что с Матвеем больше ничего не будет, зачем поддалась животным инстинктам?
Черт, но как же тебе было хорошо, - предательски подкидывает мысли мозг.
- Как себя чувствуешь? – мужчина присаживается рядом и смотрит на меня пронзительным взглядом. – Голова не болит?
- Нет, все в порядке, спасибо, - ощущаю себя уязвимо неподалеку от ночного героя. – Матвей, я вчера позволила себе слишком огромную слабость, случившееся…
- Даша, не нужно оправдываться и ничего объяснять. Я же говорил, не стану на тебя давить. Взрослые люди, произошедшее ни к чему тебя не обязывает. Не переживай на этот счет, - перебивает меня.
Мне приятно, что он не развивает тему секса и не наседает, но где-то в глубине души я чувствую небольшую обиду. То есть это просто обыкновенный ничего необязывающий интим и ему на меня плевать? Не станет и дальше добиваться, и пробовать сойтись? Вот тебе и чувства.
- Спасибо, я рада, что ты правильно меня понял, - спокойно отвечаю.
- А ты все такая же горячая, постель у нас с тобой всегда была на высшем уровне, - хитро улыбается, и я снова испытываю смущение, словно мне пятнадцать лет.
- Отвернись, я хочу сходить в душ, - еще выше натягиваю одеяло.
- Считаешь, что я ночью ничего не видел? Мне знаком каждый миллиметр твоего безупречного тела, родная, - все так же улыбается, а я хочу провалиться сквозь землю. – Вот, - протягивает второй халат, - укутайся до ушей, - говорит с сарказмом.
Хватаю его и глазами показываю, чтобы Матвей немедленно покинул спальню. Прикрываюсь и быстро скрываюсь в душе.
Капец! Еще умею себя удивить. Но в одном бывший прав, секс у нас всегда был отменным. Пожалуй, он лучший мой партнер во всем, что касается интима.
Включаю горячую воду и принимаю душ. Смываю с себя усталость, вчерашний день и ночные приключения. Понимаю, что сейчас должна сосредоточиться на бизнесе и разборках с Мироном, а не любовных историях.
Выхожу из ванной комнаты и достаю из чемодана свежую одежду, привожу себя в порядок и направляюсь в гостиную, где меня ожидает Матвей при полном параде. Он тоже переоделся в костюм и выглядит так, словно выиграл миллион – сияет и пышет энергией.
- Позавтракаем? Я заказал в номер, - показывает на еду.
Мы обсуждаем наши планы на день и аккуратно избегаем темы о случившейся близости. Оба понимаем, что сейчас ничего не решится, есть вещи, которые гораздо важнее нашей ночной слабости друг перед другом.
- Предлагаю поехать к Вере Сергеевне. Наш Серега вчера приставил охрану к ее палате, дело, конечно, было не самое простое. Главврач ни в какую не позволяла оставлять двух мужиков перед дверью на ночь, но, к счастью, определенная сумма и обаяние ребят – помогли. Нужно действовать, пока контролируем ситуацию.
- Да, конечно, хочу попытаться договориться с Верой, - отвечаю Матвею. – Иначе мне светит срок, и немалый. Ее признания - единственная реальная возможность доказать, что ничего не знала о происходящем в офисе, и непричастна к махинациям, - продолжаю мысль.
- Не слишком с ней церемонься, Даша. Попытайся надавить, пусть понимает, что есть записи, а она как никто может попасть под раздачу, ведь человек финансов. Хочешь, я сам проведу беседу? – предлагает с готовностью.
- Нет, для начала я. Возможно, найдем общий язык. Мы все – и жена Мирона, и я, и Вера Сергеевна, всего лишь пешки. Ей стоит задуматься, чем может обернуться нежелание сотрудничать.
- Тюрьма для Верочки, кстати, не самое страшное, Мирон Аркадьевич с легкостью от нее избавится, уж поверь. И тогда будет лежать Веруня уже не на больничной койке, а в холодной могиле. Твоя задача – донести до дурочки сей факт, - серьезным голосом рассуждает Матвей.
Слова его не пусты, Мир на самом деле
