вовремя, убежала пораньше, возможно, всего этого и не было бы… И отец был бы жив…
Но урок получен, больше я ничего подобного допускать не собиралась.
И да, послушивать плохо. Но из двух зол выбирают меньшее, так что я быстренько оделась, аккуратно приоткрыла дверь и тихой мышкой скользнула по коридору уже разведанным путем. Что-то мне подсказывало, что приехавший Хазар будет говорить не у себя в кабинете, а как раз на улице, на уютной веранде, наслаждаясь пока еще не совсем прохладной осенней ночью…
И если я буду достаточно осторожна…
Тихие голоса мужчин подтвердили мои предположения.
Я выдохнула, заняла уже привычное место чуть-чуть в стороне от двери, приглядев на всякий случай путь мгновенного отступления.
— Я не буду спрашивать, почему ты так сделал, Ар, — низкий голос Хазара звучал спокойно, раздумчиво, я сразу представила, как он сидит, чуть развалившись в удобном кресле и тянет кальянный дым, — просто надеюсь, что , когда на тебя такая хрень нападет снова, ты хотя бы позвонишь… Чтобы попрощаться.
— Хазар… — Бродяга, судя по голосу, чувствовал себя неловко, неуютно, и я изо всех сил сжала кулаки, сочувствуя и переживая за него.
— Я уже сказал… — спокойно перебил его Хазар, — забыли. Теперь по твоему вопросу… С Амином я веду дела… Только начал, если честно. Там как раз интересная тема с АзотТранс… И останавливать ее сейчас не хочу. Вписался уже.
У меня поджались пальцы на ногах от ужаса, потому что я прекрасно понимала, что значат слова Хазара. Нас никто защищать не будет. Большие деньги замешаны… Конечно, до этого Каз обмолвился, что Хазар работает с Аминовым, но я не преполагала масштабы.
У Аминова , в числе прочих, была самая крупная транспортная компания в регионе.
И понятно, каким боком он будет участвовать в делах гиганта-производителя сельхозудобрений АзотНова, чьей “дочкой” как раз и являлась траспортная компания АзотТранс.
Сам завод, в советские времена бывший лидером в стране по производству удобрений, потом, как и многие предприятия, был приватизирован, обанкрочен и долго переходил из одних рук в другие, пока не осел в кармане у какого-то зарубежного концерна. Все его “дочки”, повторившие судьбу главного преприятия, пребывали не в самом лучшем состоянии, но кусок представляли лакомый.
В последние годы завод стали бешеными темпами восстанавливать, в него полились бюджетные деньги, и даже мне, мелкой вчерашней школьнице, с успехом защитившей в одиннадцатом классе проект по реконструкции как раз этого завода и всех его “дочек”, было понятно, насколько серьезные бабки там крутятся. И насколько выгодно именно сейчас влезть в этот бешеный поток… Похоже, Хазарову удалось влезть. И Аминов со своей траспортной компанией тоже хотел бюджетных денег…
Я перестала дышать, вслушиваясь в ленивый разговор мужчин и радуясь, что в школе была очень сильно увлечена золотой медалью, а потому хваталась за все проекты, что спускали из департамента. И историю АзотНова и возможности его восстановления изучила очень досконально. Настолько, что сейчас отлично понимала все, о чем говорили Бродяга и его друзья. Вот уж не думала, что тщательная подготовка к школьному проекту по теме : “Градообразующие предприятия родного края” так пригодится!
Пока я тихо радовалась, не забывая держать ушки на макушке, мужчины продолжали разговаривать, причем, Бродяга мой, судя по вполне внятным вопросам, которые он задавал Хазару, был очень даже в теме. Я с огромным удивлением понимала, что мой спаситель — совсем не так прост, как казался с первого, да и со второго взгляда тоже! У него обнаружилась грамотная речь, глубокое знание предмета, судя по тому, насколько быстро он въехал в дело… Да и друзья его не производили больше впечатления страшных, серьезных и опасных мужиков… Нет, они таковыми быть не перестали, но теперь это все как-то отошло на второй план. Сейчас на веранде сидели и неторопливо разрабатывали план работы с бюджетными средствами и их распределением вполне грамотные в этих делах спецы. По крайней мере, разговоры велись не бандитские, а такие… деловые. Я, конечно, на деловых встречах никогда не присутствовала, но почему-то именно так себе их и представляла, за исключением кальяна, само собой… Хотя, может, и это потом бывает. После переговоров. Отец говорил, что все сделки в нашей стране заключаются в бане или сауне. Но я всегда была уверена, что он ошибался. Может, сделки на его уровне и заключались в бане, а вот что-то серьезное, с серьезными деньгами, мне представлялось именно вот так: за столом, в спокойной беседе.
— А ты не потерял нюх, брат, — рассмеялся Каз и, судя по звуку, хлопнул Бродягу по плечу, — я уж думал, что тебе там этой метлой последние мозги вымело…
— Я понял по своей задаче, Хазар, — невозмутимо ответил Бродяга, — а теперь по девочке.
Я напряглась и перестала дышать.
— По девочке… — Хазар задумчиво помолчал, а затем продолжил, — по девочке… Делаем так: тебя никто не знает, Амин сюда к нам не заглядывал… до всего… тебя не видел… Сидел ты по делу, с нами не связанному, конечно, если поковырять, то связь найти можно, но вряд ли так глубоко будут искать… А потому , пока все не кончится, пусть твоя девочка посидит тут, неподалеку… Через два дома я себе гостевой прикупил, там поселишь ее. Сам сильно не таскайся, да и времени у тебя не будет, сейчас активная фаза начнется. Рожей не свети на всякий случай, мне как раз в офисе нужен свой человек, так что ты вовремя… Дело сделаем, а потом посмотрим… Если Амин не угомонится, то будем с ним решать… Пока что мне его компания нужна, он условия сахарные предлагает, прямо жопа слипается…
У меня в голове сразу мелькнула история, очень нехорошая история, как раз связанная с Аминовым и его сахарными условиями. Отец рассказывал ее, будучи сильно выпившим, с восхищением и омерзением , как говорят о чем-то крайне отвратительном, но очень прибыльном. То, чем сам заниматься никогда не будешь, потому что страшно и потому что для тебя деньги пахнут. И с завистью, потому что для кого-то они не пахнут. И потому они у этого “кого-то” есть.
Я прикусила губу, думая, стоит ли рассказывать про эту историю Бродяге. Все же, с пятого на десятое помню, хотя… Можно же поднять архивы, на имена у меня память хорошая… Да
