и я решила вернуться на женскую половину в халатике, выданном мне Славой.
— Лиза-облиза. А ты Даша, да? — представилась новая знакомая.
— Да, — слегка смутившись, ответила я.
— Выпьем? — девушка повторила свою просьбу, и в этот раз я решила ей не отказывать.
Мы сели за один из столиков.
— Официант, водки!
— Эй, ты чего? Скоро утро.
— А этой шампанского, — Лиза явно чувствовала себя в своей тарелке, но при этом чуть не плакала. — Сегодня мой последний день в клубе. Но я рада, что встретила тебя. Это хороший знак.
— Почему? — не нашлась, что ей ответить.
— Тебя же купили? Купили. Может, и меня кто-нибудь захочет арендовать. Чудеса случаются. Знаешь, девочки спорили на тебя. Я проиграла.
— В смысле, спорили?
— В прямом. Делайте ставки, господа!
— И на что они спорили?
— На поездку в город, разумеется. Всё остальное у нас есть. А у меня было, — девушка пригубила стопку водки и сморщилась. — И как мужики пьют это пойло?
— Почему ты решила, что тебя выгонят из малого дворца?
— Откуда? А не важно. Старая я уже. И бесплодная. Моя судьба — бункер и потом монастырь. Хочешь совет? Займись уборкой дома. Тогда у тебя появится шанс стать горничной и, возможно, вернуться в клуб избранных. Я думала, мой дед влюблён в меня без памяти. Кто ж знал, что член у него перестанет стоять так скоро?
Потом она долго обсуждала своего, уже бывшего любовника. Где-то критиковала, где-то восхищалась. Я почти не слушала её. Горничные, точно! Как та, что передала мне свою униформу. Они все женщины, уже немолодые и не особо привлекательные. Вот только как на мытье унитазов они умудряются возвращаться обратно в малый дворец, если до этого от них все отказались?
— Почему ты решила, что не сможешь стать горничной? — спросила Лизу, когда та закончила свой монолог.
— Так сказала же — бесплодная я. Зачем сношать женщину, которая не может забеременеть?
Женщина так искренне возмутилась, что я даже на секунду задумалась. Нет… зачатие не имеет никакого отношения, к желанию мужчин заниматься сексом. Они просто хотят. Без «если» и «зачем». Странно, что Лиза, проведя в Раю явно не так мало времени, до сих пор этого не понимает.
— Может, потому, что ты красивая? — неумело попробовала сделать ей комплимент.
— Будто бы красота имеет значение, — фыркнула она в ответ. — Для вас, молодых, да. Но будет тебе больше тридцати, ты поймёшь, что не нужна никому. Зачем платить за старух, если можно бесплатно брать юных дев?
— Лиз, ты не расстраивайся. Может, ещё аренду продлят или перекупят. Да и в горничные возьмут. Они же полы моют, а не ноги раздвигают.
Моя новая знакомая внезапно рассмеялась. Не просто рассмеялась, а буквально зашлась от смеха. Даже воды у бармена попросила, чтобы успокоиться. В какой-то момент я испугалась, что у неё истерика, но нет. Минут через пять, стерев слёзы с глаз, она успокоилась и снова смогла нормально говорить:
— Девушки Рая работают ночью, горничные удовлетворяют клиентов днём. Мы мало чем отличаемся друг от друга по сути. Им в какой-то степени даже проще, чем нам. Сменила постельное бельё, стёрла пыль, отполировала мебель и, может быть, порадовала клиента сексом. Не нужно страдать от безделья годами. Всегда есть чем себя занять. Да и не нужно растрачивать себя на бессмысленные разговоры с подвыпившими мужланами, выслушивать их жалобы на жизнь, на жён, на бессмысленность бытия. Днём клиенты обычно трезвы и точно знают, что им нужно. Вставил, кончил, поблагодарил за оказанную услугу. Всё!
Я сглотнула, вспомнив тех мужчин, с которыми мне пришлось пообщаться в своё первое райское утро. Как же Лиза недооценивает труд горничных! Нет, похоже, мне и правда повезло получить привилегированное положение. Нужно держаться за малый дворец, за Славу, за Кристину. А вот с Лизой пора прощаться. Или совсем скоро она узнает, что быть горничной не так уж и просто, или…
— Скоро утро, а завтра будет долгий день. Я засыпаю на ходу, — постаралась максимально вежливо с ней попрощаться.
— Даш, ты бросишь меня здесь одну? — женщина уже сильно напилась. — Это мой последний день, понимаешь?
— Понимаю. Но мне кажется, ты себя только подставляешь таким поведением. Скоро мужчины начнут выходить к завтраку и… Ты не захочешь, чтобы они видели тебя здесь.
— Да какая разница, как я себя веду? И как ты? Если мы все рано или поздно окажемся там! Чи-сти-ли-ще, — загробным голосом произнесла она. — Каждая женщина рано или поздно попадёт в монастырь, чтобы искупить грехи своих матерей. Мы все ответим. За всё. За каждый неверный шаг каждой нашей прародительницы.
Она снова захохотала. Не так, как в первый раз. Это был жуткий, леденящий душу смех. Захотелось сбежать от неё прямо сейчас. Я с трудом заставила себя остаться. Вот только, что сказать ей, никак не могла придумать. Монастыря все действительно боятся как чистилища, вот только выход из него всего один — смерть.
— Лиз, не нагнетай. Чистилище на земле вряд ли сильно хуже Рая. Кто вообще придумал так называть дом престарелых и публичный дом? Уверена, в монастыре все обретают если не счастье, то покой. Там нет мужчин и обязательств. Может быть, тяжкий труд и жёсткие постели. Я была в центре перевоспитания и, поверь, там совсем недурно. Представляешь, я даже хотела вернуться туда.
— Ты хотела вернуться в центр перевоспитания? — Лиза перестала смеяться. — Ты там была вообще?
Я уверенно кивнула, женщина покрутила у виска.
— Детка, нельзя по себе судить. Воспитывают там всех по-разному. Ты ничего не знаешь даже о том месте, в котором, коль не врёшь, побывала. Так что ты можешь знать о монастыре?
— Только то, что меня туда отправят очень скоро — чуть охрипшим голосом ответила ей на автомате.
— С чего бы это? Сколько тебе лет? Должно быть, школу вчера закончила. Не слушай старую тётку — у тебя вся жизнь впереди. В Раю можно жить не так уж плохо, тем более, что ты нашла постоянного арендатора. Ну, давай же, глотни шампанского. Такой день надо отметить!
Я выпила из вежливости, искоса поглядывая на дверь и готовясь бежать очень быстро, если увижу хоть одного мужчину. Но Лиза сама вовремя предложила вернуться в наши комнаты. Я ей явно наскучила.
— Думаю, нам пора отдохнуть, — глубоко вздохнув, произнесла она. — Тебе придётся дождаться, когда все проснуться.
— Зачем? Я могу поспать у своей подруги. Откуда ты знаешь, что меня лишили моей комнаты?
— Об этом все знают, потому и спорили. И,
