горькой и густой. В желудок словно бухнулся комок трепыхающихся червей, и Микасе захотелось согнуться пополам. Тепло внизу отступило, и на смену ему пришёл зуд. «Какая ты влажная, ― страстно бормотал сквозь поцелуи Джордан, ускоряясь, ― сразу видно, что хочешь меня!»
В глазах зарябило. Сквозь тошнотворные блики вырисовывался силуэт вусмерть пьяного Бруно, замахивающегося кулаком: «Ещё с мужиками начни трахаться в таком возрасте! Извращенка, мразь! За что ты так с нами?! Ты ведь ещё совсем ребёнок, наша маленькая крошка».
― Пожалуйста, не надо, ― беспомощно проскулила Микаса и упёрлась кулачками в грудь Джордана.
― Не переживай ты так, первый раз всегда не фонтан. Обещаю, что буду осторожен.
― Но я не хочу! ― Микаса наконец оттолкнула его и тут же оттянула вниз юбку, будто хотела укрыться ею целиком. ― Только не сейчас. Не могу. Прости…
― Что на тебя нашло? ― нервно прошипел Джордан. ― Долго мы ещё в поцелуйчики и обнимашки играть будем, как дети малые, а? Я уже и так и сяк! И в кафешках платил, и с собой за город таскал, и сюси-муси ласковым был. Телефон ебучий даже подарил, а ты ни в какую! Да ты вообще должна мне этот секс! За то, что я проявил симпатию, когда все вокруг только и делали, что чморили тебя. Неблагодарная!
Микаса обомлела и уставилась на своего парня широко раскрытыми глазами. Перед ней сидел жестокий незнакомец ― вовсе не смешной умный мальчик, готовый поддержать любой разговор.
«Забыла, где твоё место? Забыла, что это происходило уже бессчётное множество раз? Никогда не верь чьей-то нежности. Никогда. Она всегда лишь притворяется, а тайком скалит зубы, мечтая стрясти с тебя должок. Я больше не куплюсь на это дерьмо».
В девятом часу вечера она стояла на пороге дома Арлертов ― где ей и следовало сегодня быть. Микаса молотила по двери изо всех сил, пока её не открыл Эрен: в нелепой бумажной короне, в разных носках и с сияющими глазами, похожими в темноте на два куска малахита ― родной и бесконечно милый. Ей хотелось разрыдаться на его груди. Без страха и стыда.
― Я как чувствовал, что ты сегодня придёшь! ― радостно воскликнул Йегер и сгрёб Микасу в объятия.
― Извини, что я без подарка, ― шмыгнув, пробубнила она.
― Эй, ты чего ревёшь? Кому набить морду? Твоему сраному бойфренду?
― Тебе лишь бы морды бить, ― пожурила она его для проформы. ― Но в этот раз я бы тебе не стала мешать, ― опустошённо добавила Аккерман и прошла внутрь.
Не раздеваясь, села на скамью в коридоре и обхватила рукой живот, склонившись лбом к коленям. Эрен опустился перед Микасой на корточки и легонько ухватился за подол её юбки. В коридор выглянул Армин, жующий кусок пиццы.
― О! Нифига, это что, идеальная днюха?
― Армин, подожди нас немножко в комнате. Мы сейчас придём. ― На лице Эрена читалось смятение.
― Не вопрос… Только что с Микой?
― Это я и пытаюсь выяснить. Дай нам минутку.
Преодолев любопытство и лёгкую обиду за то, что его не посвящают в проблемы наравне с Эреном, Армин скрылся в комнате и занял себя едой, но она уже перестала его интересовать.
Микаса молчала, лишь покачивалась взад-вперёд, превозмогая опутавшее каждую клетку тела омерзение ― к случившемуся, к бывшему парню, к себе. Эрен не торопил её, выжидая, когда подруга придёт в себя и сама заговорит. Микаса прислушивалась к доносящемуся из кухни шипению масла в сковороде, к мурчанию полусонного кота, свернувшегося на пуфике у обувной полки, к дыханию напротив себя и потихоньку растворялась в чувстве безопасности. Приподнялась и приблизилась к уху Эрена.
― Я с Джорданом всё. ― Она махнула рукой. ― Он хотел переспать со мной. Залез под юбку, трогал там по-всякому… ― Микаса тревожно выдохнула, ловя себя на том, что никому кроме Эрена не смогла бы сейчас довериться. ― Я даже не понимала, хочу ли. Могу ли вообще хотеть. Глаза закрывала и видела пьяную рожу отчима, который, брызгая слюной, называет меня потаскухой и извращенкой… Мне было противно от всего: от эгоизма Джордана, от того, что руки у него нетерпеливые и грубые, от себя самой, от того, что не понимаю, возбуждена я или умираю от омерзения.
― Твою мать, ― сокрушаясь, прошептал Эрен. ― Заниматься этим, если не хочется, вообще последнее дело… Но, послушай, если тебе когда-нибудь захочется испытать подобное удовольствие, не нужно стыдить себя до отвращения! Ты не виновата, что вокруг тебя сплошь козлы, демонизирующие секс или принуждающие к нему.
― Я себя чувствую идиоткой, ― промямлила Микаса, утирая запястьем слёзы с покрасневшего лица. ― Ты не представляешь, сколько раз я подавляла в себе даже желание… ну, с самой собой это сделать. Понимаю, что Бруно не прав, а в голове так и бьётся мысль, что я мелкая развратница и так нельзя!
― Пошёл этот Бруно на хрен! ― возмутился Эрен, злобно ощерившись. ― Тебе, блядь, уже шестнадцать: если хочешь сама с собой, то вперёд, а хочешь с кем-то — да на здоровье! Это нормально, слышишь меня? ― Он бережно заключил её кисти в свои ладони. ― Тебе одной решать. Не кому-то другому.
― А ты… ты часто сам собой это делаешь? ― боязливо спросила Микаса и тут же смутилась произнесённого.
― Э-э-м… Да постоянно! ― Он рассмеялся и застенчиво прикрыл свои глаза ладошками Микасы. ― И нет, мне ни капельки не стыдно. Даже за свои глупые фантазии не стыдно. Выдумал же кто-то нас всех с такими нелепыми желаниями!
— Спасибо, — робко произнесла она. — За всё, что ты сейчас сказал. Спасибо. Никто бы не сказал лучше.
— Всегда к вашим услугам, мэм. — Он дурашливо отдал честь двумя пальцами и подмигнул ей. — Ты просто держи мои слова в голове, если очередной ублюдок попытается навязать тебе свою волю или обвинить в том, что естественно.
***
Весна неуёмно неслась вперёд, забирала с собой тревоги и страдания. Дарила долгожданное тепло.
Микаса уже не могла вспомнить, в какой момент стала едва ли не каждодневной гостьей в доме Йегеров. Возвращаясь вместе с Эреном из школы, она помогала ему с домашним заданием, а после они до ночи хохотали над всякой ерундой или уходили гулять. Наблюдая за своим влюблённым сыном, Гриша с Карлой понемногу искали путь обратно друг к другу, заново учились уважению и компромиссам. В дом вернулись
