поинтересовался Марик, повернув голову в мою сторону. Он что-то увлеченно искал в ящике под кухонным островком.
Просто кивнула ему, и брат, удовлетворенный ответом, принялся дальше копаться в вещах. И как получилось, что их не выкинули люди отца? Потому что квартиру явно полностью вычистили, оставив совсем ничего. Но долго думать об этом не получилось: в следующую секунду я взглядом наткнулась на какую-то штучку, торчащую из лохмотьев линолеума, что застилал пол. Мыском ботинка вытащила ее.
То, что увидела, просто перевернуло мой мир. Нет, не так. Он разрушился до основания. Эмоции захлестнули с головой, и я чаще задышала. Как так? О, Боже. Мысли, чувства, боль — все смешалось в ядреную, взрывоопасную смесь, что жгла мне мозг.
Машинально сделала шаг назад, но снова наступила на чертов порог и чуть ли не свалилась на грязный пол. Невольно вскрикнув, вцепилась в косяк двери.
— Поля?! — Марик с силой захлопнул шкаф.
Не знаю, откуда у меня нашлось столько прыти, но я метнулась к тому месту, где в линолеуме была дырка, и запихнула ногой шприц обратно. В голове набатом билось одно: не позволить и ему заметить его. Не сомневаюсь, что он был в курсе, но сейчас… Зачем ворошить болезненное прошлое и обнажать старые раны?
— Колечко уронила, — нервно улыбнулась подошедшему парню. — Что ты там искал?
Пыталась быть спокойной, но в груди гулко стучало сердце, чуть ли не оглушая меня. Я в шоке.
Как там говорил Марк? "Почему ты такая сообразительная"?
А сегодня мысленно задаю себе этот вопрос. Почему? Я бы никогда не хотела знать то, что мне открылось. Я бы не хотела, как пазл, собрать ужасающее детство своего единственного близкого и любимого человека. Не хотела. Но картинка, будто магниты, собралась, и я не сумела вовремя отвернуться. Слова Марка о том, что когда-то он ел сырую картошку, его кошмары, шрам на ребре, озлобленность на всех, нежелание ничего рассказывать, раздолбанная квартира матери и последний кусок пазла — шприц. Длинный, тонкий, с короткой иглой и тёмным сгустком внутри. Насколько я знаю, такие довольно популярны среди… наркоманов. Во скольких фильмах, и не только художественных, мелькали кадры с именно такими медицинскими инструментами? Девяностые и двухтысячные оставили нам огромное информационное наследие на тему наркотической зависимости.
— Ничего, решил память освежить, — он внимательно осмотрел меня и нахмурился. — Нигде не болит?
— Марик, я же не упала, — отчего-то растрогалась. В его звучит голосе столько заботы и нежности, что я не могу сдержаться. Наплевав на все, бросилась ему на шею и крепко обняла. — Я есть хочу. Давай уже уйдем отсюда?
Его руки сомкнулись на моей спине, прижимая сильнее к нетренированному телу. Несколько минут — безумно приятных и самых лучших за последние дни, мы стояли в обнимку и молчали. Я думала о том, какую же папа совершил ошибку, допустив подобное. Чтобы его сын, его частица, жил в кошмаре долгих четырнадцать лет. Марк — невероятный, безумно добрый и умный. Он как никто другой заслуживает нормальной жизни.
Вокруг летала пыль, в доме царила полутьма, в воздухе витал запах затхлости и сырости. А мы просто обнимались, и Вселенная для меня будто замерла. Перестала существовать. Миром стало его тепло, его горячее дыхание на моей шее и его пульс под моими пальцами.
— Ты странная, — нарушил тишину Марик, скользя своей широкой ладонью по моей пояснице и оставляя огненный след. Огонь проникал через куртку, проходил сквозь тонкий свитер и пронзал жаром до костей. — Но мне нравится. Даже мысли немного прояснились.
— М? — я немного отстранилась и посмотрела в зеленый омут его глаз. — Какие мысли? На какую тему?
Он снова прижал меня к себе и только потом объяснил:
— По поводу всего, — тяжело вздохнул. — Тебя, матери, квартиры. Не елозь, Поль, давай еще немного постоим?
— Да хоть вечность, — сказала, а потом только поняла, что брякнула. Смутилась и хотела было оттолкнуть брата, но тот обнял крепче.
— Вечность так вечность. Уговорила, — Марк точно насмехался. — Заметь: фраза твоя, я тут ни причем. Наверное, всему виной моя харизма и…
Вот дурак! Стукнула его по плечу и выпуталась из плена рук.
— Даже хваленая харизма не спасет, если я от голода начну тебя есть.
— Очень испугался, — фыркнул. — Ладно, идем, пока ты вправду не сгрызла меня.
— О, смотри, — Карина протянула мне свой телефон с открытой вкладкой "Инстаграма". — Влада с третьего курса. Как я и говорила, она встречается с преподом.
Я без особого интереса посмотрела на фотографию жгучей брюнетки, которая обнималась с русоволосым мужчиной. Его лица не было видно, но я, приглядевшись поближе, узнала в нем Романа Васильевича — преподавателя по английскому языку.
— Тайные отношения, ага, — хмыкнула Рина. — Настолько тайные, что только слепой и глухой о них не знает.
— Я не знала, — пожала плечами, потянувшись за очередным куском пиццы с пепперони.
Пообедать с Марком мы не успели — его срочно вызвали куда-то, а одной есть не хотелось, так что пришлось ждать сначала Каринку, а потом доставку вкусностей.
— Потому что ты все время витаешь в облаках, — отмахнулась подруга, продолжая листать снимки. — Фотосессия Лерки на пляже. Видела? Оу, у ее Ника шикарная фигура.
— Она разве не в Москве? — я подсела ближе к девушке и отобрала у нее смартфон.
Белокурая Лера в пыльно-розовом купальнике на фоне лазурного неба, белого песка и светло-голубого океана выглядела шикарно. На одном из многочисленных снимков она улыбалась в камеру и сжимала зубами трубочку яркого тропического коктейля.
— Ага, в Бали умотала на днях, — сообщила Карина.
Молча вернула ей гаджет. Бали. Я хотела полететь туда с отцом. Строила планы, купила всякие нужные мелочи, а в итоге…
— Поли-и-ина! — проорала Рина чуть ли не в ухо, чтобы привлечь мое внимание. — Гоша красавчик, правда?
— А? — заторможенно отозвалась, прогоняя горькие воспоминания прочь.
— Сюда глянь! — мне под нос снова сунули многострадальный айфон.
На фото, запечатленном предположительно в частном спортзале, Клинов сжимал в руках штангу. Под кожей, покрытой ровным загаром, выступали натренированные мышцы, на "кубиках" живота и на широких плечах сверкали бисеренки пота. Свет падал так, что делал его черты лица чуть хищными, придавая породистому лицу мужественность. Только я не впечатлилась. Как-то не фанат парней, что выставляют все напоказ. Да и, если быть честной, до Марка ему еще далеко.
— Он, кстати, все о тебе спрашивает, — беззаботно начала болтать Ринка. — Достал меня вопросами типа "У нее есть парень?", "Что она любит?", "Какой кофе пьет?". Между вами что-то есть, да? Так
