я решила, что спрошу у Чарльза, когда вернусь домой.
Пробравшись через сорняки и заросли к часовне, я открыла дверь, и она противно заскрипела. Шагнула внутрь, и тут же почувствовала, как защипало в носу. Я не успела прикрыть рот ладонью. Звук чихания эхом отразился от стен часовни. Я провела рукой по колонне, и на кончиках пальцев остался след пыли. Хоть что-то настоящее. Интересно, почему так получилось? Я села на скамью и задумалась.
В этой части Рейкерса я почувствовала прилив сил и решила попрактиковаться. Подняла руку: жесты действительно помогали мне сосредоточиться. Я погрузилась в свои мысли, концентрируя внимание на запахе пыли и ощущениях от неё на моих ладонях. Всё получилось так легко, что я даже не успела приложить усилия – как тогда, в комнате, когда разбила вазу.
Затем я взглянула на перекошенную дверь, которую не пощадило время. Представила, как она выглядела раньше. Прямо на моих глазах она немного приподнялась и теперь идеально подходила дверному проему.
Я подумала о том, как обрадовалась бы Герта, узнав о моих успехах, и мысли сами привели меня к сероглазому командиру, а от него – к Бриджит, с которой я даже не попрощалась, когда сбегала. Ощутив укол совести, я достала из кармана листок бумаги и карандаш, которые на всякий случай прихватила с собой из комнаты. Может, стоило написать Дэниелу, поделиться с ним впечатлениями?
1. Если хотите написать Дэниелу, перейдите на следующую страницу.
2. Если вы хотите написать Бриджит, перейдите на страницу сюда.
Мне нечего было сообщить Дэниелу: я пока ничего не узнала. Но хотелось связаться с дорогими мне людьми.
«Дэниел, я на месте. Пока ничего не узнала. Островитяне не очень разговорчивы со мной, так что мне придётся завоевать их доверие. Боюсь, это надолго. Мне кажется, на Рейкерсе я смогу получить информацию о себе. Мне кажется, я как-то связана с этим местом или с его обитателями.
Скажи моей наставнице, что я верна ей. И если мне надо будет подраться с островитянином, я использую то, чему она меня научила! Передай привет Бриджит. Я скучаю по нашим беседам и даже по запаху в её лаборатории.
Я не могу перестать думать о тебе. Надеюсь, с тобой всё в порядке, и Бриджит заботится о тебе как следует. Сижу в часовне, так что просто обязана говорить честно. Итак… Я скучаю по тебе. Очень сильно. И если ты не улыбаешься, читая это, то ты полный говнюк. На этом всё. Приходи ко мне в снах!»
Вдруг захотелось добавить что-то милое, чтобы даже суровый капитан наверняка улыбнулся. Подумав, я дописала:
«Не отдавай никому мою комнату!»
Продолжение истории здесь.
Дрожащей рукой я начала писать.
«Дорогая Бриджит. Прости, что не поговорила с тобой, прежде чем отправиться на Рейкерс. Ты с самого начала понимала, как непросто мне оставаться среди вас, и как сильно я хотела узнать о себе правду. Я чувствую, что на Рейкерсе я как никогда буду близка к этой цели. Надеюсь, ты не держишь на меня зла.
Я всё ещё не желаю бороться с вами и постараюсь сделать так, чтобы мне не пришлось оказываться на одном поле боя с теми, кто помог мне адаптироваться на Обратной стороне. Конечно, ты говорила, что это невозможно… Но я верю, что смогу что-то изменить! Пожалуйста, верь в меня и ты.
Передавай привет Герте. Не говори, что я скучаю по ней, а не то она скажет, что я просто подлизываюсь или, того хуже, что мы друзья.
Я буду скучать по тебе!»
Продолжение истории на следующей странице.
Я сделала из листка бумаги самолётик и пустила его в сторону острова, где обитали мятежники. Это не потребовало больших усилий: я даже удивилась, насколько легко мне было управлять своей способностью. Наверное, это не считается существенным влиянием на мир. Или дело в этом месте? Я ещё немного посидела в часовне и отправилась дальше исследовать остров.
В конце концов я оказалась возле уже знакомого мне здания. Из пекарни доносились звуки рыданий и еле слышное бормотание. Я сразу догадалась, кто там, и заглянула внутрь, стараясь не шуметь.
Спрятавшись за дверью, я прислушалась. Сатоко тихо бормотала под нос:
– Сатоко глупая, глупая… Не умеет убирать. Не умеет драться. Ничего не умеет!
– Ты говоришь?!
Сатоко вздрогнула и покрутила головой. Я вышла из-за двери. Увидев меня, Сатоко приподняла уголки губ и помахала рукой. Улыбка всё равно получилась грустной. Я хотела успокоить её, но сначала нужно было понять, что она скрывает. Сатоко вновь начала невнятно бормотать:
– Славная девушка сегодня в комнате меня не обидела, защитила… – Сатоко! Я думала, ты не разговариваешь на английском.
Она уставилась на меня непонимающим взглядом, как и всегда, когда я говорила быстро. Мне не могло послышаться: она точно говорила, и голос у неё был точь-в-точь такой, как тогда, в моей комнате, когда она напевала что-то себе под нос. Я жестом попросила её сказать ещё что-нибудь.
– Обри-сан сейчас странно себя начала вести!
Предложение было составлено неграмотно. Так никто не говорил… И тогда я догадалась.
– Сатоко… Ты сейчас говоришь со мной на японском?
Я повторила вопрос с помощью жестов, но Сатоко, едва услышав «японский», энергично закивала.
– Хочешь сказать, что я понимаю японский?
Она непонимающе смотрела на меня. Если я могла понимать, что она говорит, то должна была уметь говорить на японском. Но я не смогла вспомнить ни одного слова, как бы сильно ни старалась.
– Дерьмо! – с губ сорвалось ругательство. Сатоко прижала ладони ко рту и густо покраснела. – Неужели… Я сказала это на японском?
Вновь услышав знакомое слово, она кивнула.
– Да что с тобой, мозг?!
Резко заболела голова. Я шумно выдохнула и потёрла виски. Сатоко вдруг подошла ко мне вплотную. Она подняла руки к моему лицу и вопросительно взглянула на меня. Я кивнула, и Сатоко прижала пальцы к моим вискам. Она принялась массировать, медленно и интенсивно… Заставив боль немного отступить, Сатоко стала водить пальцами по лицу, от скул до висков.
– Потрясающе, – выдохнула я.
Сатоко сделала шаг назад. Казалось, она уже забыла, что совсем недавно горько плакала.
– Спасибо тебе, Сатоко. Ну, иди сюда, – я обняла её и ласково погладила по голове.
– Спа-си-бо, – Сатоко осторожно прижалась лбом к моему плечу.
И на
