Я не могла понять, что заклинило в его голове. Все было как обычно, и он чувствовал себя нормально. Все, кому мы звонили, разводили руками и не знали, что произошло в тот день, когда он пришел в клуб. Говорили, что потом он больше не появлялся. Я задавала вопросы Максу, но он что-то невнятно отвечал и толком ничего не говорил.
Определенно, что-то случилось. И я не имела ни малейшего представления, что это могло быть.
Может, ему просто нужно время?
Я регулярно приносила ему еду и питье, но он ни к чему не притрагивался. Его кожа стала бледной, и его некогда плотное тело стало резко истощаться. За последние дни мое беспокойство непрерывно росло. Я спрашивала его, в чем дело, умоляя поделиться со мной, но он всегда отвечал одно и то же:
— Ничего. Со мной все хорошо.
Это не так. Более, чем очевидно.
Что же он такого видел? Кто-то его обидел? Может, что-то случилось по дороге в ночной клуб? Он не так тесно общался со своей семьей, его родственники жили в добрых восьми часах езды от нас, но я все равно им позвонила. Его мать вообще ничего не знала, так что я не получила никаких ответов. Все в клубе говорили, что он просто пришел и что-то пошло не так. Он был какой-то угрюмый, а потом внезапно потерял рассудок и набросился на одного из сотрудников.
Такое ощущение, что мне что-то не договаривают. Больше всего мои сомнения были направлены в сторону охранника, Питера, который сказал, что держал все под контролем и успокоил Макса. Он как-то неуверенно отвечал на мои вопросы, сказав, что, по его мнению, Макс просто находится в состоянии стресса, и ему нужен отдых. Возможно, он прав, но должно быть что-то еще. Макс не мог просто так слететь с катушек. Это не нормально.
— Милый, — сказала я, подойдя к мужу и положив руку ему на плечо. Однако, он даже не пошевелился. — Ты в порядке?
Он кивнул.
— Да, все в порядке, Колокольчик.
— Последние несколько дней ты совсем не двигаешься. Макс, ты плохо себя чувствуешь?
— Нет, со мной все хорошо, Колокольчик.
Его слова были пусты и не выражали никаких чувств.
— Макс, пожалуйста. Ты пугаешь меня.
Он убрал мою руку с плеча.
— У меня просто стресс, мне нужна передышка. Все в порядке.
Наконец, он встал и покинул свое место.
— Макс, я не смогу тебе помочь, если ты не скажешь, что случилось.
— Ничего не случилось, — озлобленно сказал он.
Но когда он осознал, что сделал, на его лице вновь появилась маска равнодушия.
— Мне просто нужно отдохнуть.
— Пожалуйста, — умоляла я. — Я чувствую себя такой беспомощной. Я хочу тебе помочь, но не знаю, как. Макс, ну, пожалуйста.
Проигнорировав меня, он просто развернулся и пошел вверх по лестнице. Я услышала, как захлопнулась дверь.
По моей щеке скатилась слеза.
~*~*~*~
МАКС
Больше не осталось ничего.
Я ничего не чувствовал.
Я хотел умереть.
~*~*~*~
ТОГДА – АНА - ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ
Он три дня не приходил домой. Три дня. Он находился в клубе, и не важно, сколько раз я звонила ему, он все равно не отвечал. Просто отправил мне какое-то размытое сообщение о том, что с ним все в порядке, и что он просто много работает. Но такое поведение было совершенно ему не свойственно. Я сходила с ума от переживаний. Я снова и снова спрашивала его о том, что случилось, но он продолжал игнорировать меня. Однажды он совсем перестал отвечать на мои вопросы. Он лишь смотрел на меня так свирепо, как будто я задавала глупые вопросы.
Я мерила шагами гостиную, размышляя о том, чтобы пойти в клуб и заставить его вернуться домой. Мне не нравилось посещать клуб, и я совсем не хотела давить на него, заставляя делать то, чего он не хочет, но что-то ведь нужно было предпринять. У него определенно были какие-то трудности. Только я не знала, какие.
Каждый раз, когда я задавала вопросы, он лишь отмахивался. Он не хотел, чтобы я все знала, он отталкивал меня.
Вдруг послышался звук открывающейся двери, и я перестала сновать по комнате. Повернувшись, я увидела, что Макс как-то неуверенно возится у двери. На нем были надеты темно-синие джинсы и черная рубашка. Сверху накинута кожаная куртка. У него был ужасный вид: волосы растрепаны, на лице отросшая щетина, которую не мешало бы хорошенько побрить. В изумлении глядя на то, как он мучается с дверным замком, я сделала вывод, что он пьян.
Макс никогда не любил алкоголь. Он никогда не выпивал, а если и случалось, то совсем немного так, что по нему даже не было заметно.
Я никогда не видела его пьяным. Никогда.
— Ты пьян? — прошептала я, чувствуя, как внутри все переворачивается.
Он развернулся, как будто только заметил меня, а затем громко рассмеялся.
— Угу, немного.
По спине пробежал холод, и я бросилась к двери, и закрыла ее на замок.
— Ты же не пьешь. Какого черта с тобой происходит, Макс?
— Отвали от меня, — пробормотал он, делая неуверенный шаг вперед. — Я имею право повеселиться?
— Да, имеешь, но это совсем не веселье. Ты страдаешь. Что-то случилось, но ты не рассказываешь мне. Это из-за клуба? Какие-то проблемы?
Он сверкнул глазами в мою сторону:
— А, может, моя гребанная проблема – это ты? Хватит уже меня доставать!
Мне как будто дали пощечину.
— Доставать? — прошептала я. — Ты считаешь, что я тебя достаю? Я ведь пытаюсь помочь тебе, Макс.
— Да не нужна мне твоя дурацкая помощь, потому что все нормально!
— Тогда почему ты выпивал?
— Потому, что я веселился! – закричал он. – Может, тебе в кои-то веки тоже стоит попробовать?
Мои глаза обжигали слезы.
— Так в этом вся проблема? Ты считаешь, что я не умею веселиться, потому что не хожу в клуб? Я всегда считала, что это не важно. Я думала… Я думала, что ты сам так хотел, и тебя все устраивает.
— Нет, все совсем не так как я хотел, Анабелла. Абсолютно все!
Он пошел вверх по лестнице.
Я осталась стоять, словно меня оглушили.
Он никогда со мной так не разговаривал, и это безумно обидно.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
СЕЙЧАС – АНАБЕЛЛА
Я проснулась посреди ночи, лежа на диване и накрытая пледом. Я села и потерла глаза, осматриваясь вокруг. Когда я поняла, где нахожусь, в сердце болезненно защемило. Прошло так много времени с тех пор, как я была здесь в последний раз. Господи, как же я любила этот дом. Я встала и пошла на кухню, оставляя за собой звук скрипящих половиц. Налив себе стакан воды, я на цыпочках пошла к лестнице. Мне нужно было убедиться, что с Имми все в порядке.
Потихоньку поднявшись наверх, я отправилась в комнату, которая ранее предназначалась для гостей. Я приоткрыла дверь: на большой двуспальной кровати лежала Имми в окружении плюшевых мишек. В сердце что-то екнуло, ведь Макс, должно быть, выходил из дома, чтобы принести все это. Она выглядела довольной, умиротворенной и окруженной заботой. При виде такой картины на глаза навернулись слезы. Он позаботился о ней. Я знала, что он так и поступит, но, когда видишь это перед собой, душа наполняется невероятным теплом, которое способно смягчить боль.
