Она осеклась и махнула рукой.
Какой смысл выяснять отношения? Ничего нельзя изменить. Все равно Мейсон никуда не денется, так что лучше не трепать себе нервы.
Сколько Крис ни внушала себе, что Кевин не переживает из-за ее раздоров с Мейсоном, она прекрасно понимала, что это самообман. Малыш очень переживал и старался выступать в роли миротворца. Он вообще в последнее время из кожи вон вылезал, угождая ей и отцу. По-видимому, ему казалось, что если он будет пай-мальчиком, папе захочется жить вместе с ними и все наконец-то наладится.
Так что ради Кевина ей нужно научиться терпеть присутствие Мейсона. Или, по крайней мере, не показывать, как он ее раздражает.
— Хотите кофе? — натянуто спросила Крис.
Мейсон вздрогнул от неожиданности.
— Кофе? Д-да, пожалуй, не откажусь.
— Вы посидите тут, а я сейчас все принесу. — В голосе Крис не было теплоты, но все-таки она разговаривала с ним вежливо — и то хорошо!
— Спасибо.
Мейсон снял плащ, и Крис повесила его на вешалку.
— Если вам интересно, можете посмотреть младенческие фотографии Кевина, — сказала она, указывая на альбом, лежавший на журнальном столике. И уже по дороге в кухню добавила, словно спохватившись: — Там и Дианины фотографии есть.
Изумленный неожиданной переменой, происшедшей с Крис прямо на его глазах, Мейсон нерешительно замер, боясь все испортить каким-нибудь неловким словом. Он хотел попросить Крис показать ему эти фотографии, но был уверен, что натолкнется на отказ.
Как только Крис скрылась в кухне, Мейсон метнулся к столу и схватил альбом. Будто боялся, что она передумает.
С первых страниц на него глядела маленькая Диана, пухлый ангелочек с курчавыми светлыми волосенками. Потом она стала неуклюжим длинноногим подростком, а потом… потом превратилась в ослепительно прекрасную жизнерадостную девушку. И тут же нахлынули воспоминания… Мейсон мысленно увидел себя прежнего, и его сердце болезненно сжалось при мысли о том, что он столько лет ничего не знал о ее смерти, сердился на нее и не мог простить ей ухода.
Нет, он пока оказался не готов смотреть эти фотографии… Может, когда-нибудь Крис позволит ему сделать копии снимков и тогда он наконец отважится их посмотреть. В более спокойной обстановке.
Мейсон перелистнул несколько страниц и увидел расплывчатое изображение крохотного младенца. Кевина сняли «Полароидом» почти сразу же после рождения. Сморщенный заморыш ничем не напоминал маленького здоровячка, каким Кевин стал к пяти годам. У Мейсона сложилось полное впечатление, что на фотографии какой-то другой ребенок.
Он перевернул еще одну страницу и ахнул. От тельца малыша отходило множество трубок, напоминавших щупальца. Щадя свои нервы, Мейсон попытался отвести взгляд, но не смог. И чем дольше смотрел на фотографию, тем страшнее ему становилось. То, что он сначала принял за тень, оказалось открытой раной. Раной почти во весь живот!
Так вот, значит, в чем дело! Вот почему у Кевина на животе шрам! А он-то думал, что это следствие детской травмы. Мало ли синяков и порезов появляется у мальчишек, пока они не вырастут.
Лоб Мейсона покрылся холодной испариной. Он только в это мгновение осознал, что мог никогда не увидеть своего сына. И хотя разум подсказывал ему, что тогда бы он гораздо меньше переживал эту утрату, никакие логические доводы не действовали. Ему все равно стало физически плохо при мысли о том, что новорожденный Кевин был на краю гибели.
Мейсон впервые встретился с Кевином всего полгода назад, но за это время его жизнь изменилась коренным образом. Он просыпался по утрам с мыслями о Кевине. Теперь, когда Мейсон оглядывался на свое прошлое, ему казалось, будто он жил в темной пещере и только сейчас выбрался на свет. Выбрался — и понял, как это здорово. Хотя прежняя жизнь, казалось бы, его вполне устраивала.
Шаги Крис вывели Мейсона из оцепенения.
— Почему вы дали мне альбом? — спросил он, стараясь не выказать своего волнения.
Крис поставила поднос на журнальный столик и пожала плечами.
— Не знаю. Может быть, все дело в празднике. Иначе с чего бы я так раздобрилась?
Она протянула Мейсону кофейную чашку.
Мейсон сердито сверкнул глазами, но пока соображал, что ей ответить, он вдруг все понял. Только сейчас ему пришло в голову, что для нее ирония — это прикрытие, своего рода самозащита. По-видимому, она его не столько ненавидит, сколько боится. А почему бы и нет? Вполне может быть! Даже любезное приглашение выпить кофе — это тактический маневр. Крис Тейлор хочет получше изучить противника.
— Я мог бы назвать вам несколько причин, по которым нам лучше поддерживать друг с другом хорошие отношения, — спокойно сказал Мейсон. — Но назову только одну, зато самую важную: Кевин.
Во взгляде Крис читался вызов.
— Для чего вы это говорите? Чтобы лишний раз подчеркнуть, какая я стерва?
— Нет. Можете мне не верить, но…
— А я и не верю!
Боясь лишний раз посмотреть на страшную фотографию, Мейсон закрыл альбом.
— Что с ним тогда случилось?
— С кем? — недоуменно подняла брови Крис. Но тут же догадалась. — Ах, с Кевином! Инфекция… ее быстро удалось подавить, но последствия мы расхлебывали еще несколько лет.
— Несколько лет? — Мейсон не верил своим ушам.
— Да. Часть кишечника Кевину удалили, а оставшаяся плохо переваривала пищу, и поэтому его подкармливали через трубку.
— Долго?
— Почти год.
— И что… вы в таком состоянии привезли его домой? — почти шепотом спросил Мейсон. Настороженность, обычно сквозившая во взгляде Крис, когда она разговаривала с Мейсоном, исчезла.
— Это было ужасно, — призналась она. — Но мне так хотелось забрать его из больницы! Я не сомневалась, что дома ему будет лучше. И оказалась права: когда я его забирала, он весил шесть фунтов, а через месяц уже девять.
— Боже мой… — Мейсон был совершенно потрясен. — Как же вам, наверное…
— Простите, — перебила его Крис, — но время идет, и мне уже вот-вот нужно будет уезжать. Так что лучше давайте обсудим вашу проблему.
Мейсону, конечно, хотелось узнать о сыне гораздо больше, но он опасался перегнуть палку. Тем более что спешка скорее всего была для Крис лишь предлогом, а на самом деле она не желала подпускать его слишком близко.
— Я приехал узнать, какой у Кевина размер. За лыжами мы можем сходить и потом, но лыжный костюм и перчатки, по-моему, лучше положить под елку, — миролюбиво произнес Мейсон.
— Не понимаю… мне кажется, мы давно это обсудили, — растерялась Крис.
— Обсудили? — не выдержал Мейсон. — По-моему, это было гораздо больше похоже на приказ.
В следующий миг он уже пожалел, что позволил себе столь агрессивный выпад, но, как говорится, что сказано, то сказано… И почему общение с Крис Тейлор пробуждает в нем далеко не лучшие его качества?!
