— «Русский дом»! — выпалила Алена радостно. Шофер обернулся.
— Это гостиница, что ли? У нас вроде нет такой…
— Это риэлторское агентство.
— Ишь ты! — подивился тот, пенсионер старой закалки, очевидно, с трудом разбиравшийся в модных иностранных словечках, которыми напичкали город да и всю страну целиком и полностью.
— Вы не знаете, случайно, где оно находится? — без надежды спросила Алена.
— Ну, ты даешь, дочка! Откуда ж мне знать? Вот к пельменной на Коммунистической я тебя отвезу, лучшую баню в городе покажу, даже в Теплицах любой закоулок найду! А этот… как ты его назвала… «Русский дом» знать не знаю.
Алена ткнулась лицом в колени.
Значит, не судьба. Справочника городских предприятий и учреждений она с собой не носила. Странно, конечно, но — не носила.
Зачем, спрашивается, она туда вообще собралась?
Что она там скажет? Верните мужа, а я его потом бандитам отдам! Вот уж глупость несусветная.
А больше-то пойти некуда, вот в чем фигня.
Это невероятно, но в последнее время она иногда думает подобными словечками! Наверное, экстремальные ситуации влияют на словарный запас человека.
Угомонись, прикрикнула на себя Алена. Куда тебя понесло?
— Так что, дочка? Будем искать твой «Русский дом»?
— Будем! — сказала она решительно. — Только я не знаю как.
— А давай я попробую с диспетчерской связаться, там должны знать.
Загадочная диспетчерская действительно была в курсе. И вскоре отзывчивый старичок доставил Алену к небольшому, сверкающему свежей краской зданию за железной оградой. Стильная вывеска сообщала, что это как раз и есть «Русский дом».
Наверное, попасть внутрь не так-то просто. Судя по ограде и будке охранника. Но больше-то идти некуда, вспомнила Алена.
Так что, здравствуйте вам, «Русский дом».
* * *
Кирилл, придерживаясь рукой за ванну, пытался побриться. Лицо оказывало сопротивление, дергаясь и морщась, норовило съехать в сторону. В голове что-то ровно гудело и время от времени раздавались хлопки, будто лопалась кукуруза. Поп-корн, вот как это называется.
— Как мне плохо! — пожаловался Кирилл зеркалу. И не дождавшись сочувствия, спросил: — Может, и так сойдет, а?
Ну правда, подумаешь — щетина! Все продвинутые мачо ходят со щетиной, и никого это не шокирует. Даже, наоборот, вызывает бурные женские восторги. Стало быть, Кирилл сегодня переквалифицируется в мачо.
А сотрудники и клиенты пусть думают, что хотят.
Тормозни-ка! Клиенты. Сотрудники. Вчера он узнал, что кто-то из чужих сотрудников подделал его подпись. А кто-то из чужих клиентов купил торговый центр по документам с этой самой подписью.
Поп-корн в голове продолжал взрываться, оглушительно и больно, раскидывая по закоулкам сознания всякие мысли. И выгребать их из этих закоулков у Кирилла не было сил.
А должны были быть! Дело-то пахнет керосином!
Дело пахнет коньяком, а вовсе не керосином. И думать никак невозможно, пока в воздухе висит этот запах. Душ, вот что его спасет!
— Кир? — вдруг послышался совсем рядом страдальческий стон.
— Я, — откликнулся он точь-в-точь таким же голосом.
— Мне в душ надо, — медленно и отчетливо произнесла сестра, словно на уроке чтения в первом классе.
Кирилл открыл дверь и увидел, что Ольга стоит, привалившись к стене в коридоре. Он подумал несколько секунд, а потом сказал. Тоже медленно, но не слишком отчетливо:
— На втором этаже есть ванная, иди туда.
Сестра — бледная, всклокоченная и еле живая — издала какой-то булькающий звук. Должно быть, означавший возмущение.
— Что? — не понял Кирилл.
— Там лестница, — сообщила Ольга. — Я не дойду. Он опять задумался — на этот раз надолго.
— Тогда потерпи. У тебя отпуск. А мне на работу. Я должен выглядеть. И еще подумать. Я быстро.
И Кирилл решительно потянул дверь на себя, оставив сестру маяться в коридоре.
— Мне плохо! Мне так плохо! — простонала она оттуда, еще надеясь разбудить в нем совесть, но Кирилл уже залезал в ванну.
Через некоторое время он, обернутый в полотенце, стоял перед шкафом-купе и задумчиво глядел внутрь.
Душ не слишком-то уж и помог.
Надо позвонить. Позвонить и вызвать Терехина сюда. Он — начальник службы безопасности, а Кирилл — его начальник. Имеет полное право принимать подчиненного дома, а не переться в разгар похмелья в офис.
Разве нет?
Да, но… Чем поможет Терехин? Вряд ли он помнит наизусть список всех посетителей «Русского дома». А именно это интересует сейчас Кирилла в первую очередь.
За последние два месяца никаких крупных сделок не было, и печать из кабинета он не выносил. Стало быть, где-нибудь по дороге или, скажем, в банке, ее вытащить не могли.
Конечно, если не брать во внимание, что это могли сделать раньше. Три месяца или год назад.
Тогда вообще караул. Никаких концов не сыщешь. Или сыщешь? Он — не начальник службы безопасности, это не его забота.
Ему просто надо собраться с духом, запихать себя в машину, добраться до офиса и повесить всех собак на Мишу Терехина. Пусть разбирается. Кирилл именно за это платит ему зарплату. Вот он пускай и ищет.
Значит, собираться. Брюки. Рубашка. Галстук.
Или обойдемся без галстука? И без брюк?
Вон Ромка ходит в джинсах и прекрасно себя чувствует.
Да нет, в брюках удобней. Но к ним полагается галстук. Или все-таки сегодня можно без галстука?!
Эдак он вообще никуда не уедет.
— Кофе будешь? — умирающим голосом осведомилась из глубины дома сестра.
— Как ты думаешь, могу я галстук сегодня не надевать? — вместо ответа жалобно проскулил Кирилл.
— На твоем месте, — сказала она, появляясь в дверях комнаты, — на твоем месте я вообще ничего бы не надевала и никуда не ходила, а лежала бы весь день с полотенцем на голове и думала, что никогда больше не возьму в рот ни капли спиртного.
Столь длинная и осмысленная речь так удивила Кирилла, что он развернулся от шкафа и уважительно посмотрел на сестру.
— Да! — сказала она. — Я бы так и сделала, если бы была таким большим начальником, как ты.
— Я не большой, — с грустью возразил Кирилл, — я самый главный начальник. И мне придется ехать, потому что в моей конторе случилось ЧП. Самые главные начальники всегда должны быть на месте, если случается ЧП.
Ольга махнула рукой.
— Тогда пойдем — кофе попьешь и поедешь.
— Ну да, — обреченно кивнул он, — вопрос только, надевать галстук или нет?
Она закатила глаза и скрылась из комнаты.
Кряхтя, он снял вешалку. Кое-как облачился в брюки и рубашку. Потом решительно достал свитер и надел сверху.
— Как хочу, так и одеваюсь! — прокомментировал Кирилл для своего отражения в зеркале шкафа.
