— Ничто так не улучшает настроения женщины, как новая прическа, — сообщил ей Майкл, еще раз отвлекая от приступа жалости к себе самой.
— Но, Майкл, мне нравится моя прическа, — взмолилась она, зажав в руках доходившие до плеч пряди, словно так она могла противиться его коварному плану.
Не помогло. Ей пришлось отправиться в самую дорогую парикмахерскую города. Когда с прической покончили, Майкл завопил от восторга. Хотя стилист, казалось, только коснулся ножницами ее волос тут и там, Бриджет, посмотрев в зеркало, ощутила разницу. Ее по-прежнему длинные волосы казались пышнее. Они как будто жили своей собственной жизнью, осеняя лицо, словно крыльями, и задорно топорщась завитками на темени.
— В этом и состоит разница между десяти- и семидесятидолларовой прической, — сказал ей Майкл с такой серьезностью, что все ее сомнения отпали. — Такая же разница, как между платьем от кутюрье или с вешалки магазина Мэйси. Идем, я тебе покажу.
И показал. Он повел ее прямо к Нойману-Маркусу. Бриджет шла за ним, и ее по-новому уложенные волосы соблазнительно покачивались на плечах. Майкл перебрал висевшие на вешалках наряды и передал целый ворох выбранного в руки довольной продавщице, которая послушно отнесла их в примерочную и развесила там. Когда Бриджет попыталась взять туда же то, что выбрала сама, Майкл выхватил у нее платья, подержал их на вытянутых руках и, щелкая вешалками, отверг одно за другим.
— Бриджет, нет, нет и нет! Ты только посмотри сюда — мелкий цветочек, высокий ворот, длинные рукава… Это вовсе не соответствует твоему новому положению в жизни и не подчеркивает твою до неприличия красивую фигуру, которую ты все пытаешься скрыть. Смотри. — Он подошел сзади и приложил к ней платье. Его губы были в дюйме от ее уха. Она ощущала тепло его дыхания, когда он шептал: — Посмотри на свое лицо в обрамлении великолепных волос, уложенных в новую прическу. Твоя красота неординарна, и так было всегда. И — мелкий цветочек и белые воротнички? Никогда больше!
Он легко коснулся губами мочки ее уха, прежде чем отправить ее в примерочную, где Бриджет с досадой пришлось признать, что он во всем прав.
Красный кашемир скорее оттенял ее полосы, чем соперничал с ними цветом. Обтягивающее платье закрывало шею высоким воротником «хомут» и спадало до пола, подчеркивая ее высокую грудь, узкую, в обхват ладоней, талию и плотно облегая ее стройные бедра. Разрез до середины бедра был заметен только при ходьбе. Поверх платья Майкл набросил на нее удлиненный красно-бело-голубой кардиган, простроченный золотой нитью. Для посещений оперы — объяснил он. Теперь ей придется ходить в оперу. В качестве повседневной одежды он выбрал леггинсы всевозможных расцветок, блейзеры для визитов к портному в городе, огромные свитера, сползавшие с ее обнаженных плеч, свободные блузы для дома. Белый замшевый костюм для посещений банка. Туфли, сапожки, сумочки из кожи, восхитительно мягкой на ощупь. Огромные серьги, браслеты, стоившие больше, чем ее отец тратил на одежду за год. Майкл снова занялся выбором, и Бриджет вынуждена была признать, что у него безупречный вкус. Она теперь выглядела так, как надлежало богатой наследнице. Бриджет инстинктивно стала держаться прямее, двигаться свободнее, реже отводила взгляд, когда доставала кошелек. И именно это заставило ее нахмуриться, разглядывая свое отражение в зеркале.
— Мне кажется, тебе не нравится, — проворчал Майкл, боком сидевший на маленьком стульчике в отделе модельного платья магазина Ноймана-Маркуса.
— Нет, мне нравится, но, ей-богу, где же я буду носить шелковый тренчкот с золотым набивным узором?
Он вскочил, торопясь воспользоваться лазейкой, которую она открыла ему:
— Да где захочешь, конечно же! Быть богатой так прекрасно! Ты можешь делать то, что хочешь!
Бриджет вздохнула и расстегнула пояс. Она сбросила тренчкот от Версаче с плеч, не глядя в зеркало, не желая, чтобы оно опять напомнило ей о том, насколько она привлекательна, обольстительна и загадочна в черном платье из шерстяного джерси, — она даже представить не могла себе раньше. Молча она отдала его ожидавшей продавщице. Это была последняя вещь, выбранная для примерки. Женщина ушла, а Бриджет упала на стул рядом с Майклом.
— Не похоже, чтобы тебе было весело, Бриджет, — недовольно сказал Майкл.
Усмехнувшись, она искоса посмотрела на него.
— Зато ты доволен. Конечно, ты же тратишь мои деньги, причем больше, чем мне следовало бы.
Бриджет резко поднялась со стула и стала прохаживаться по кругу, касаясь нарядов, с таким вкусом выставленных в этом тихом уголке дорогого магазина. Остановившись, Бриджет оперлась о стол, стоявший напротив Майкла, рядом с видавшим виды манекеном, казавшимся совершенно довольным тем, что на нем был домашний кашемировый халат от Лоры Бьяготти с ярко-оранжевым воротником.
— Не уверена, что это весело. Я не знаю, зачем мне нужны все эти вещи. Хотя большей частью новая Бриджет мне нравится, — заверила она его.
Меньше всего она хотела, чтобы Майкл подумал, что она не ценит его помощь. Не будь его, она просто собрала бы свои вещи и уехала в Килмартин зализывать раны, а не стала бы ждать того часа, когда сможет вернуться домой здоровой и полной сил. Не будь его, ее сердце все еще кровоточило бы. Сейчас, по крайней мере, от сердечной боли и растерянности ее отвлекала суета новых покупок, обедов, встреч с друзьями Майкла, не говоря уже о предварительных планах насчет того, что она хотела бы сделать для Килмартина. Все шло своим чередом. А долгое исцеление ее сердца, которое все еще страстно ждало хотя бы словечка от Ричарда, — это уже другое дело.
— Мне кажется, это не совсем то, о чем думала миссис Килберн, оставляя мне свои деньги. Что я должна сделать с их помощью, как по-твоему? Что-нибудь настоящее и жизненно необходимое?
— Конечно, — ответил Майкл. — Она хотела, чтобы ты жила не хуже, чем она. И хотела, чтобы твои мечты исполнились. И если для этого нужно отправить сколько-то денег на строительство дороги в Ирландии, то прекрасно! Сделай это! Я знаю — ты составила списки и дважды их проверила. Но зачем вся эта работа? Почему бы не послать твоему отцу чек на круглую сумму и не позволить ему раздать деньги тем, кому он считает нужным? Этого и хотела миссис Килберн. Она не стремилась сделать из тебя мать Терезу. Из того, что я видел, когда заезжал за тобой, чтобы отвезти на ужин прошлым вечером, я понял, что миссис Килберн любила красивые вещи так же, как и все. Мне кажется, что она была бы довольна, если бы ты растранжирила немного денег после того, как столько лет присматривала за ней.
— Может, ты и прав. Я никогда не думала, что покупки могут быть так… — Бриджет поискала нужное слово, и оно сразу же пришло ей на ум, — утомительны. Словно мне пришлось зарабатывать на них.
