Он кивнул.
Сабрина ощутила, как ее сердце наполняет свинцовая тяжесть. Она тихонько высвободилась из его объятий.
— Ну и как ты себе это мыслишь? Определишь меня на детскую площадку, позволишь резвиться как щенку, хвататься за разные мелочи и, может быть, иногда позволишь заняться чем-то рискованным, вроде кражи козырька от кепки?
Только что она призналась ему в любви, и вот теперь в ее голосе звучит такая горечь… У Виктора все внутри похолодело.
— Ты несправедлива ко мне.
Сабрина отвернулась, ее глаза метали молнии.
— Это ты несправедлив. Ты ставишь условия, диктуешь, как нам любить друг друга. Для меня это неприемлемо.
— Сабрина, я хочу на тебе жениться. Я хочу быть твоим мужем, а не начальником.
Она печально покачала головой.
— Для тебя это одно и то же. Моя мать пыталась ужиться с таким человеком, как ты, и всегда ужасно страдала. Постепенно он отнял у нее все, подавил в ней личность и превратил ее в куклу, которая не могла и шага ступить без него.
— Не сравнивай меня со своим отцом! Я совсем не похож на него, — простонал Виктор.
— Тогда позволь мне идти рядом, а не прятаться за твоей спиной.
Он обнял ее, и девушка не стала противиться.
— Я люблю тебя по-настоящему, и если, как тебе кажется, я пытаюсь заслонить тебя, то только потому, что люблю тебя и хочу защитить от разных мерзостей.
У Сабрины перехватило дыхание, и она опустила голову.
— Ты знаешь, что однажды я это уже слышала.
Виктор взглянул ей в лицо.
— Прошлой ночью ты думала, что в меня будут стрелять и, может быть, даже убьют. Я знаю, что ты испугалась. И я полагал, что после этого ты поймешь, почему я не хочу, чтобы ты участвовала в расследованиях, которые сопряжены с риском.
— Я не просто испугалась. Я была в ужасе. И собиралась просить тебя не ввязываться в эту историю, да и в любую другую тоже, если это будет опасно для жизни. Но промолчала. Потому что я знаю, как ты дорожишь своей работой. И я бы ни за что не стала пытаться оторвать тебя от нее. Любящий поступает именно так, Виктор. Но, кажется, ты до сих пор этого не знаешь.
Чувствуя, что она вот-вот разрыдается, Сабрина отвернулась и нащупала рукой сумочку.
Ничего не видя вокруг, она пошла к двери, но Виктор поймал ее за локоть. Девушка остановилась и подняла на него глаза, полные слез.
— Ты куда?
— Домой. Мне нечего тут делать, — холодно сказала Сабрина.
Виктор разжал пальцы, и она быстро выбежала из кабинета. Он остался один в пустой комнате и долго не мог прийти в себя. А он-то думал, что давно научился справляться с подобными переживаниями. Но увы. Такой всепоглощающей боли он не испытывал никогда в жизни.
Сабрина сказала, что он ничего не понимает в любви. Быть может, она права. Но им ни за что нельзя расставаться. И он этого не допустит.
Джи Пи был явно раздосадован.
— Сабрина, мне кажется, ты совершаешь большую ошибку. Но я вижу, тебя не переубедить.
Девушка крепко стиснула трубку телефона и обвела гостиную невидящим взглядом. Она ушла из редакции несколько часов назад и все это время слонялась по квартире, обдумывая, как ей быть дальше. Но одно ей было ясно как день: работать с Виктором она не сможет. Она любила его и потому чувствовала себя абсолютно беспомощной.
— Да, Джи Пи, я не изменю своего решения. Работать с Виктором для меня невозможно.
— Переходи в отдел спорта, если хочешь. Там надо навести порядок. Я не сомневаюсь, что ты справишься.
Старый добрый Джи Пи, подумала девушка с чувством благодарности. Единственный, кто верит в нее. Но даже если бы она и любила спорт, все равно это уже совсем другое. А приходить каждый день на работу и знать, что Виктор сидит в их маленьком кабинете, — нет, это невыносимо. Возможно, надо было принять его условия и на все согласиться. Но она не могла. В конце концов она все равно бы потом пожалела об этом.
— Спасибо вам. Но я думаю, что мне лучше всего покинуть Хьюстон.
— Лапуля, куда ты поедешь? Здесь же твой дом.
— Дом может быть в любом другом месте, и я ни за что не останусь в Хьюстоне.
— Ты можешь вернуться в Босье-Сити. Не исключено, что отец передумает и возьмет тебя в свою газету.
Сабрина чуть не расхохоталась.
— Вы что, не знаете, что настоящий южанин, я говорю о Горди Мартине, всегда прав и потому никогда не меняет своих решений? Нет, — уже серьезно продолжила она, — в Босье-Сити я не вернусь. Я думаю поехать в Новый Орлеан. Мама будет счастлива, если я буду жить рядом с ней.
— Ну ладно, поступай как знаешь. В любом случае я желаю тебе удачи. Когда соберешься устраиваться на работу, я дам тебе блестящие рекомендации.
— Еще раз спасибо. Заявление об увольнении я пришлю вам по почте в ближайшие дни. Я… люблю вас, и вы это знаете, — сказала Сабрина и повесила трубку, чтобы не разрыдаться.
За три года редакция «Хьюстон стар» стала ей родным домом. И лучшего дома у нее в жизни не было. С горестным чувством покидала она газету. Но еще горше расставаться с Виктором.
Тяжело вздохнув, девушка встала с дивана и пошла в кладовку, чтобы вытащить чемоданы.
На следующее утро Виктор пришел на работу и сразу почувствовал, что происходит что-то неладное. Он несколько раз звонил Сабрине домой, но та не подходила к телефону. Было уже десять часов, а она все еще не появилась в редакции.
Куда же она запропастилась? Вчера Сабрина покинула кабинет явно разгневанная. Но работа есть работа. От нее не убежишь, даже если девушка не хочет с ним видеться. Или же?..
Она умная, но очень упрямая и убеждена, что может делать все, что ей вздумается. С его стороны было бы наивно попытаться предугадать ее мысли или действия.
Надо признаться, что именно это ему и нравилось. Ее непредсказуемость и сильный характер. С ней не заскучаешь. Если Бог даст и он сумеет уговорить ее выйти за него замуж, то их жизнь, Виктор точно это знал, будет похожа на долгое и увлекательное путешествие.
Виктора снова охватило беспокойство, и он решил в последний раз позвонить Сабрине. Если она не ответит, то он поедет ее искать.
Виктор собрался уже поднять трубку, как вдруг раздался звонок. Может, это она?
— Дэмиен слушает.
— Виктор, это Джи Ни. Нам надо кое о чем поговорить. У вас найдется минутка?
Его ранний звонок несколько удивил Виктора. Обычно они обсуждали рабочие вопросы по вечерам, после сдачи всех материалов в набор.
— Конечно. Но если вас интересует дело Гилбертов, то сегодня я еще не смогу показать ничего нового.
— Гилберты тут ни при чем. Я хочу поговорить о Сабрине. Вы можете зайти ко мне?
— Иду прямо сейчас, — сказал Виктор.
Дурное предчувствие закралось ему в душу. Он положил трубку и спешно покинул кабинет.
