Таш поставил свечу на стол и сел ждать. К счастью, ожидание продлилось всего полчаса, но это были едва ли не худшие полчаса в его жизни.
Она пришла, и с ходу начала рассказывать ему про Пилу, и про ее отца, и про родственников, и про этого, одновременно гремя кастрюлями и выставляя на стол еду. Потом огорошила известием, что ей опять придется уйти, потому что Пилу нужно срочно напоить успокаивающим отваром, иначе она не уснет, а у нее дома нужных трав нет.
Она устроила на кухне полный разгром в поисках запрятанного Дорминдой подальше от греха макового семени, и начала готовить отвар. Таш с усмешкой наблюдал, как Рил, ругаясь сквозь зубы, яростно кромсала ножом пучки сухой травы, и совершенно отчетливо понимал, что ему больше ничего не надо в этой жизни. Только бы она была рядом. Все равно, как. Даже, все равно, с кем. Только бы была.
Конечно же, он не отпустил ее к Пиле одну. (Нечего девушке шастать одной по ночам.) И, выходя из двора, опять заметил две мелькнувшие и растворившиеся в темноте тени. Сейчас было не до них, но на этот раз он обратил на них внимание.
— Идиот! Кретин! Недоумок! Кто вас просил? Как вы могли вообще до такого додуматься?
В кабинете верховного жреца центрального ольрийского храма в буквальном смысле гремели громы и молнии. Его светлость метался по небольшому кабинету, как тигр по слишком маленькой для него клетке, а под потолком кружились в танце крупные шаровые молнии. Что же касается грома, то голос его светлости звучал ничуть не тише, отчего новый секретарь господина Тито-са, отчетливо слышавший каждое слово сквозь тяжелую дверь, предпочел временно оставить свои обязанности и незаметно исчезнуть от греха подальше.
Сам же верховный жрец находился в совершенно неподобающем его сану положении, но это его в данный момент совсем не волновало. Он думал только о том, достаточно ли крепка дубовая столешница его письменного стола, чтобы, в случае чего, защитить его от прямого попадания шаровой молнии. По всем расчетам выходило, что недостаточно, и Тито-с трясся, как осиновый лист, моля богиню защитить своего верного раба от разгула стихии.
— Я же вам сто раз приказывал действовать осторожно, а не как слон в посудной лавке! — Белый жрец наконец прекратил бесполезные метания и остановился рядом со столом. — Что вы можете сказать в свое оправдание?
— Простите, ваша светлость! — Жалобно проблеял верховный жрец. — В мои расчеты вкралась ошибка!
— И еще какая! — Снова вскипел его светлость. — Я же объяснял, я же вам тысячу раз говорил, что она сентиментальная дура! Ее сентиментальность по утрам просыпается раньше, чем она сама! Неужели вы не могли предвидеть, чем закончится ваша идиотская попытка угробить ее с помощью чумы?! Только тем, что она со всех ног бросится защищать тех, к кому она успела привязаться, а, учитывая ее проклятую чувствительность, это уже наверняка половина города!
— Но вы же утверждали, что она все забыла, и не сможет вспомнить! — Пискнул Тито-с, решивший, что самое время попробовать перевести стрелки и снять с себя хотя бы часть вины.
Ход был неудачным, потому что белый жрец снова разъярился.
— Свигров змей и все его отродья! Демоны вас побери, Тито-с, вы действительно такой дурак, или прикидываетесь! Она ничего не вспомнит до тех пор, пока не сможет пробить заклятие, которое я на нее наложил! То есть, если ей не придется колдовать на каждом шагу, и она будет жить жизнью обычного человека с его мелкими печалями и заботами. Мелкими, понимаете? Ничто так не убивает душу, как обыденность! Нудная, тягостная, жестокая и ненавистная всякой живой душе обыденность! А у моей ученицы, смею вас уверить, именно живая душа! У нее талант, и такой, с которым у печки за вышивкой не посидишь, и от которого можно сгореть вернее, чем от прямого удара молнии. Поэтому я вас так настойчиво предупреждал, что нужно действовать осторожно, поэтому я просил вас не торопить события. Даже если нам не удастся ее убить напрямую, трясина обыденности со временем убьет ее вернее, чем топор палача. Так что, Тито-с, если у вас есть какие-нибудь идеи насчет того, как исправить то, что вы натворили, то сейчас самое время их озвучить. Если их нет, то не взыщите! Я заменю вас на кого-нибудь более разумного.
Господину Тито-су не нужно было объяснять, что означало в устах его светлости слово «замена». Должность верховного жреца являлась пожизненной, и заменить его можно было только в случае его смерти, и никак иначе. Такая перспектива настолько подхлестнула мыслительные способности Тито-са, что он моментально сообразил, что можно сделать, хотя еще полчаса назад подобное ни за что не пришло бы в его голову.
— Ваша светлость, я знаю, знаю, что нужно сделать! — Быстро-быстро, словно боясь не успеть, заговорил он. — Вчера ко мне приходил на исповедь наш молодой князь, я уж не знаю точно, что у него там произошло, но он как-то умудрился познакомиться с нашей подопечной!
— И этот негодяй пытался добыть о ней сведения у вас на исповеди? — Поднял брови его светлость.
— А что в этом такого? — Искренне удивился Тито-с. — Наоборот, я считаю, это прекрасно, что мальчик доверяет мне. Иначе откуда бы мы узнали об их знакомстве? Так вот, уж не знаю чем, но она его зацепила. — При этих словах его светлость мученически поднял глаза к небу. — И он ею заинтересовался. И мне кажется, что неплохо было бы их свести, потому что характер у молодого человека как раз такой, какой требуется. Он у власти уже два года, и ни разу ни у кого не возникло повода обвинить его в мягкосердечии. Несмотря на свою молодость, он никому не позволяет вить из себя веревки, а те, кто все же пытается, обычно плохо заканчивают.
— Ну, что ж, это идея. — Задумчиво протянул белый жрец. — Неплохо было бы выдать ее замуж за этого князька, воистину, я не знаю ничего более занудного и утомительного, чем жизнь во дворце.
— Ну, вряд ли он захочет жениться на безродной рабыне!
— Это она-то безродная? — Хмыкнул его светлость. — Но вы правы, настаивать бесполезно. Лучше сделайте так, чтобы она как бы ненароком прошла этот ваш идиотский тест. Уверяю вас, ваш князек после этого сразу же потащит ее в храм.
— Мудрость вашей светлости превосходит границы моего понимания! — Подобострастно заметил Тито-с. — Позвольте мне приступить к исполнению ваших приказаний?
Тот с усмешкой посмотрел на него.
— Приступайте, Тито-с, приступайте! Но еще один промах, и вам придется навестить вашего демона, да-да, того самого, которого моя ученица одним ударом отправила обратно в ад. Но я вам обещаю, что ваше путешествие туда будет гораздо менее приятным, чем его.
