Я снова решила подразнить его. Это отвлекало.
— Так скучал, что сразу с самолета?
— Да.
— А маме так и сказал? Скучал по Лесе?
— Нет, я обещал Виктору привезти вина. — Москвин мотнул головой в сторону ящика. — Но я мог бы и правду сказать. Только, кажется, Светина дочка не очень готова к таким заявлениям.
— Не очень, — закивала я. — Спасибо, что не сделал этого.
— Я умею быть чутким и внимательным.
— О, я знаю.
— Нужно отнести вино в подвал. Проводишь меня?
— Пойти с тобой в подвал? Серьезно, Москвин? Ни за какие богатства мира.
— Если я попрошу проводить меня? Пожалуйста?
Он смотрел чуть исподлобья, улыбался коварно и мило одновременно. Я не могла устоять. Это просто незаконно быть таким притягательным.
— Ладно. Пойдем.
Мы спустились в подвал, и Глеб сразу же накинул мне на плечи свое пальто. Я смотрела, как он расставляет бутылки в ниши, и снова ничего не понимала. Когда мы оказались здесь в день знакомства, я так боялась его, тех чувств, что он во мне вызвал, и угроз. А сейчас, кажется, намного больше меня пугала глупая нелепая надежда, подогретая таким пламенным приветствием после нашей разлуки.
Задумавшись, я не заметила, как Глеб закончил, и ойкнула, когда он приподнял меня, усаживая на стол.
— Помнишь, как ерзала тут, да? — зашептал Москвин, кусая меня за ухо, заставляя дрожать. — Я чуть не кончил, пока ты терлась о мою ногу.
Я захныкала, снова возбуждаясь, желая повторить. Глеб снова протолкнул руку за резинку моих боксеров, но гладил только лобок, продолжая тихо говорить.
— Ты всегда такая гладкая. Ждала меня? Готовилась? И в Италии была…
— Нет, это мама…
Глеб отпрянул, удивленно взглянув на меня, и я объяснила:
— Мама подарила мне лазерную эпиляцию для зоны бикини. Я выбрала глубокое. Так ведь… Лучше? Аккуратнее.
— О, да. — Глеб чуть прищурил глаза и опять улыбнулся по-детски. — Черти что, но так жалею, что не я сделал тебе этот подарок. Чертовски досадно.
Я рассмеялась, передернув плечами. Он отстранился, и сразу стало холодно. Или это все подвал?
— А, пойдём отсюда, — Москвин снял меня со стола. — Вечно я тебя пытаюсь заморозить.
Он увел меня из подвала, забрал пальто и сам пошел к выходу. Ему пора? Уже? Я была готова разреветься.
— Света сказала, у тебя выходной сегодня, — проговорил Глеб. — Ты у них останешься?
— Нет, я хотела поехать к себе.
— Ах, вот из-за чего так обрадовался Егор?
Я снова покраснела.
— Не смущайся, малыш. Я уже понял, что ты делаешь это неосознанно.
— Что делаю?
— Сводишь мужчин с ума. Если раньше еще можно было держать себя в руках, то сейчас сложно устоять. Ты стала такая… Черт, не знаю, как объяснить.
Я хлопала глазами, совсем не понимая, о чем он говорит. Кажется, что-то похожее нес Егор и Ник, но Глеб-то в своем уме. Или нет?
— Ты что-то путаешь. Я такая же, как и была.
— Вот. — Москвин ласково щёлкнул меня по носу. — Самое потрясающее, что ты совершено этого не замечаешь.
Меня это начало злить.
— Да чего я не замечаю?
Глеб помотал головой.
— То, что ты прекрасна. Беги, переодевайся, малыш. Я отвезу тебя, раз уж Егор на сегодня уволен. Мой дом напротив. Номер семнадцать.
— Низкий просторный таунхаус с тонированными стеклами?
— Именно.
Я самодовольно усмехнулась.
— Угадала, значит.
Глеб притянул меня к себе за талию.
— Останься со мной, — попросил он. — Давай спрячемся ото всех, малыш. Закажем еды на неделю, закроемся в спальне и не выйдем, пока …
— Пока что? — я не могла перестать улыбаться.
— Пока не умрем. Или нас не начнут искать.
— Заманчиво, но нет. Мне надо домой, Глеб.
Я не знала, почему отказалась. Мне одновременно хотелось умереть от множественных оргазмов под Глебом, но при этом такая перспектива пугала до одури.
А если нас увидят? Если все узнают?
Москвин оставил мою последнюю реплику без ответа, только улыбнулся и ушел. Я быстро собралась, схватила рюкзак и тоже вышла на улицу. У его достаточно простого, по сравнению с помпезными коттеджами, дома стояла машина. Тоже не Бентли и не Майбах. Почти неприличный для этого поселка Паджеро Спорт. Я вспомнила, что и в Италии на вилле Глеба были практичные джипы. Видимо, он ценил их выше, чем шик хайкласса и рычание спорткаров.
Я заметила, что Москвин так и не переоделся, только снял пальто и повесил на плечи позади сидения.
Он заметил, что я рассматриваю его, и тут же склонил голову.
- Что-то не так?
— У тебя хорошая машина, но не шикарная. И вещи — тоже.
Я сказала это прямо и без второго смысла, но Глеб, конечно, не упустил шанса поиздеваться.
— О, детка, я тебе не подхожу? Слишком прост? Машина стоит почти три миллиона. Да и вещи у меня итальянского бренда. Не Гуччи, но мне нравится.
— Я вижу. Просто сказала. Ты же спросил. Мне все равно, Глеб. Я сама одеваюсь в Заре на распродажах. У тебя и дом простенький. Это немного странно. Я почти привыкла к роскошным знакомым Виктора, а ты какой-то… Неправильный, что ли?
Москвин смеясь дал газу. Его, кажется, очень веселили мои слова.
— Если ты пытаешься узнать, насколько я богат, то…
— Нет, я просто… — Я закрыла лицо руками, окончательно смущаясь. — Все не так…
— Понимаю, что не так, Лесь. Но хочу, чтобы ты знала. У меня есть деньги, но они по большей части вложены в оборот надежных компаний, в том числе в мою собственную. Часть инвестирована в ценные бумаги и валюты. Часть — в недвижимость. Фактически я живу на дивиденды. Это меньше, чем имеет Виктор Алексеевич, например, вкалывая как проклятый. Но мне достаточно, чтобы позволить себе не шикарную, но хорошую машину. Не кутюр, но качественную и красивую одежду. Виллу в Тоскане на берегу моря. Я сдаю ее, да, но и сам могу приехать. Даже с друзьями. Хоть и не в сезон. Я путешествую без оглядки на счета, могу заниматься любимым делом. К слову о путешествиях. Какие у тебя планы на Новый год? Надеюсь, никаких, потому что придется все отменить. Ты летишь со мной в Калифорнию.
— Но…
Я округлила глаза и потеряла дар речи.
— Там будет психушка, но мы всегда можем сбежать на пляж или уехать из города. Ты ведь не была в Штатах? — продолжал рассуждать вслух Глеб.
— Нет. У меня нет визы.
— Будет. Я уже позвонил Григорию.
— Глеб, это же…
— Приглашение, малыш.
— Нет, ты снова мне руки выворачиваешь.
— Лесь…
Он положил мне ладонь на колено, но я сбросила ее.
— Перестань, Глеб. Хватит вести себя так, словно я твоя собственность.
— Разве тебе не нравится быть моей?
Если бы я сказала «нет», то соврала бы. Если бы сказала «да» — тоже. Мне хотелось больше. Я сама толком не понимала, чего именно, но сейчас оказалась совсем не готова снова подчиняться Глебу. Мне нравилась его уверенность, граничащая с наглостью. Меня заводило его непрошибаемое упрямство и непринужденное желание расписать мою жизнь, как ему захочется.
— Что я скажу маме? Как все это будет выглядеть? — выпалила я, кажется, совсем не то, что стоило.
— Серьезно? Тебя волнует, что скажет мама или люди?
Москвин оторвал взгляд от дороги, на миг обжигая меня возмущенным взглядом.
— Не знаю, — выдохнула я. — Я уже ничего не понимаю.
Он больше не говорил мне ничего, пока мы не приехали. Я показала дорогу к дому, и Глеб остановил у подъезда.
Я замешкалась, а он за это время успел обойти машину, открыл мне дверь, подал руку, довел до крыльца.
— Не напрашиваюсь в гости, хотя очень хочется.
— Кажется, нам обоим нужно притормозить, — ответила я снова совсем не то.
— Уверена? Ладно. Но пообещай мне кое-что.
— Что? Опять не кончать без тебя?
— Нет, — хохотнул Москвин. — Хотя я всегда рад помочь тебе в этом нелегком деле.
— Да понятно.
— Лесь, я хочу фотосессию. Хочу поснимать тебя в студии.
Я закусила губу. Все мои неудачи в модельном бизнесе тут же стали такими неважными. Одной этой фразой Глеб словно на крыльях поднял меня на самый пик карьеры, от которой я всегда мечтала.
