— Вот! И разве это ответ?
— Да.
— Значит, квиты. Выходи за меня! Соглашайся, Ань.
— Я не знаю, Коль. Правда, не знаю. Ты меня как водой ледяной облил. Я только убедила себя, что счастлива одна, что успешна в работе и вполне довольна приходящим любовником, а тут…
— А что собственно изменится? Я не против твоей работы. А с моей ты в принципе можешь продолжать считать меня приходящим.
— Зачем тогда жениться?
— Просто так. Я люблю тебя и мне хочется. Разве это не лучший повод? Ты хотела простую историю. Вот она — пожалуйста. Простой я, простая ты, простые мы. И никаких сложностей.
— Я не знаю.
— Тогда я знаю за тебя — женимся!
— А дети, Коль?
— А что с ними? Я же говорил, у тебя все в порядке со здоровьем. Операция хорошо прошла, осложнений не было и нет никаких препятствий для зачатия. Это я тебе как врач говорю. Да-да. Сам я тоже здоров, проверяюсь регулярно. Хочешь, справку покажу?
— Я не о здоровье. Работа, Коль. Твоя и моя. Разве это не препятствие? А как мы его будем делать, а потом растить, если оба пропадаем на работе вечно? Ты ведь понимаешь, что я хочу от тебя ребенка?
— Да, я понимаю, конечно, — рассмеялся он счастливо. — У меня мама готова помочь. Не делать ребенка, конечно, а потом. Да и няни есть, если вы вдруг не состыкуетесь в принципах. А завести дело нехитрое. Можем начать хоть прямо сейчас.
— И что это за семья такая? Мама и папа на работе пропадают, а ребенок брошен на няню и бабушку. Блеск.
— Нормальная семья будет, Ань. Если нам так удобно и комфортно, то это нормально. Разве нет?
— Ты прав, да. Ненавижу, когда ты прав, Скобелев.
— Судьба у меня такая. И у тебя тоже.
Он взял мое лицо в ладони, стер пальцами слезы.
— Судьба, — шепнула я эхом. — Знаешь, для хирурга даже неприлично так часто повторять это слово.
— Ох, ты меня еще поучи. Девочка, которая загремела с кистой по скорой на операционный стол.
— Ты меня вечно будешь этим попрекать?
— Конечно. Какая шикарная история для детей и внуков. Только ради этого ты обязана выйти за меня.
— Каждый факт теперь будешь выворачивать как довод?
— Разумеется.
— Коль, мне, правда, надо подумать.
Он вздохнул.
— Понятно. Конечно. Я дам тебе время. До конца тура хватит?
— Уверена, ты будешь убеждать меня без перерыва.
Его глаза забегали, и я моментально догадалась.
— Ты не попадаешь со мной на паром, да?
— Да. Прости, Ань. Я правда хотел и выкупил у Альки за три цены ее билет, но в последний момент пришлось назначить операцию на завтрашнее утро. Там девочке совсем нельзя тянуть, — тараторил Коля со вселенской тоской в голосе.
— Да, я как никто, понимаю, что нельзя тянуть, — хихикнула я, чувствуя какую-то легкость и свежесть.
— Ты не злишься? Прости меня.
— Прощу, — выдохнула я, — если поцелуешь.
Он гортанно простонал, склонился и прижался своими губами к моим. Я закинула руки ему на шею. Кажется, роза колола Колю шипами, но он не подавал виду. Все целовал и целовал меня. Ласково и горячо. Так сладко, мучительно нежно и бесконечно страстно.
— Люблю тебя. Я люблю тебя, — повторял он, отрываясь, чтобы глотнуть воздуха.
Я знала, что мы идеальны друг для друга и вообще. В этот момент и на всю жизнь. С самого начала и потом. Тогда и сейчас. Всегда и навсегда. Да, наверно, меня еще не раз накроет, и я вынесу ему мозг. Да, наверно, наши дети будут видеть нас не так часто, зато мы будет любить их в сто раз сильнее в эти счастливые моменты.
— Я люблю тебя, Коль, — шептала я, едва сдерживаясь, чтобы не согласиться прямо сейчас и на все.
Пусть чуть-чуть подождет. Нам обоим нужно переварить и свыкнуться с этой мыслью.
— Эй, хорош сосаться, — услышала я за спиной голос Али и нехотя послушалась. — Нам пора на борт. Отпускай ее, Ник.
Коля тоже послушался и убрал руку. Одну пока.
— Ох, так я все же с Алей? — удивилась я при виде подружки.
— Так конечно. Не пропадать же билету из-за этого трудоголика.
— Да, я позвонил ей, как только узнал, что не смогу, — подтвердил Скобелев. — Вам веселее вдвоем. Хотя жаба душит. Она мне деньги не вернула.
— Облезешь, — показала ему язык Алька.
Я засмеялась.
— Переживу, — махнул рукой Коля. — Отдохни хорошо, родная.
Он украл с моих губ еще один поцелуй и отпустил.
— Спасибо, — улыбнулась я ему, взяла чемодан, и мы с Алей пошагали к терминалу.
— Что это за улыбочка блаженная? Я бы рвала и метала на твоем месте. Как так можно? Взял и отменил. Ненавижу этих врачей. Что за люди? — завелась Алька.
Отвечать ей было не обязательно. Она трещала, не умолкая, пока мы не оказались в каюте, но и там я не перестала улыбаться. Бросив вещи, мы вышли на палубу. Я сразу нашла глазами Колю на берегу. Он махал и показывал пальцами сердце. Хорошо, что в шуме отправления не было слышно, как я снова и снова всхлипываю.
С одной стороны мне было грустно оставлять его в такой момент, но очень быстро я поняла, что действительно нуждалась в пространстве. Мы с Алей отлично отдохнули, прошлись по нашему старому маршруту, который составили еще тогда. Когда Тема заставил меня отказаться от своих планов, заменил их на собственные.
Это было очень показательно. Я не чувствовала себя с Артемом собой, а Коля никогда не пытался посягать на мою независимость. Мы вроде бы всегда были по отдельности, уважали приоритеты друг друга, но и представить себя отдельно от Скобелева я действительно уже не могла. Я могу быть собой и ничего не приносить в жертву отношений. Он не будет меня упрекать никогда и ни в чем. Мы на одной волне. У нас одни приоритеты. Действительно, это ли не повод пожениться и все свободное время проводить вместе?
Спустя двое суток я снова стояла на палубе, впечатленная столицей Финляндии, но все равно влюбленная всем сердцем в мой хмурый царский Питер. И опять я увидела Колю. Мы переписывались немного, пока я была в Хельсинки, но он не обещал встретить, однако же стоял, как будто и не уходил никуда. Только Ванька был рядом с ним.
Оказавшись в объятиях Скобелева, я зажмурилась от удовольствия, подставляя губы, которые сами сказали:
— Да. Я согласна. Давай поженимся.
— Чегоооооо? — заорал мне в ухо Ванька.
— Поженимся? — завизжала рядом Аля. — Вы чего это тут затеяли?
— Это же очевидно. — Пожал плечами Коля. — Свадьбу.
Он прижался своим лбом к моему и рассмеялся счастливо.
— Вот ты даешь, Скобелев! Шустрый какой.
— Нет смысла тянуть, — снова проговорил Коля, но смотрел только на меня.
Что-то подсказывало, что теперь так будет всю жизнь. Вроде бы люди кругом, но есть только мы. Мне нравится.
Оказалось, что Ванька нагло прыгнул на хвост, и они оба приехали на машине Скобелева. Коля согласился подбросить ребят до дома. Хороший он. Добрый секси доктор. Мы снова о чем-то говорили по пути, но я не разбирала слов, только слушала Колин голос. Я не чувствовала ничего, только его горячую ладонь на своем колене. Я не хотела ничего — только скорее остаться с ним наедине.
Кажется, Аля выговаривала мне за молчание во время поездки, а потом перешла и к угрозам, если я не сделаю ее свидетельницей. Ваня, как всегда, хохмил, выдавая через каждые две минуты фразу: «Каких людей теряем». И похлопывал Колю по плечу.
Я была рада избавиться от их компании, даже поторапливала, пока Джонни вытаскивал Алькину сумку. Они, конечно, оба мне не спустили и прочитали в два горла лекцию о терпении, как благо для меня, а друзья самое дорогое, что есть на свете, ну и вежливость — это самое ценное качество для человека. Я показала на все это средний палец и облегченно выдохнула, едва они свалили.
— Хей, ты куда? Не тот поворот, — заметила я, когда Скобелев свернул на развязке в центре и перестроился.
— Тот- тот, — коварно улыбнулся он. — Я к тебе заехал, собрал вещи. Не все, конечно. Кое-что самое необходимое. Теперь ты живешь у меня.
