К голосу Арчи примешивается ещё один мужской голос. Они становятся всё ближе.
— Какого хрена ты тут устроил? — впервые слышу, чтобы обычно спокойный Михаил так кричал. — Девчонку испугаешь.
— Я её закрыл, — голос Арчи кажется уставшим.
— Идиот, — чуть тише говорит Михаил и добавляет. — Дай ключи и иди, поспи немного, пока ещё больше глупостей не сделал.
— Куда уж больше? — тихо произнёс Арчи и, судя по звукам, прошёл мимо моей комнаты, направляясь к себе.
Хлопнула дверь в конце коридора и наступила тишина.
Через несколько минут снова послышались шаги. Кто-то возился с замочной скважиной двери моей комнаты.
— Дарья? — спокойно спросил Михаил, решивший, что я сплю.
— Да, — бесцветно ответила, продолжая смотреть в потолок.
— У тебя всё хорошо? — мужчина подошёл ближе и, встав у кровати, навис надо мной, заботливо вглядываясь в черты лица.
— Фантастически, — саркастично произнесла и горько усмехнулась. — Как обычно сравняли с дерьмом, не пояснив причины. Стабильность.
— Ты прости его. Он просто пьян.
— У него было тяжелое детство, он просто пьян… Всегда найдутся оправдания его жестокости. А что делать мне? Что, если в следующий раз, зайдя в эту комнату, вы найдёте моё хладное тело? Вы и тогда его сможете оправдать?
— Дарья, я не…
— Что? Вы не пытаетесь его оправдать? Тогда объясните мне причину, по которой он, ни с того ни с сего, сорвался на мне? Ведь вы звонили ему настойчиво ночью, чтобы что-то сообщить. Куда он потом поехал? Что произошло ночью, что утром в немилости оказалась я?
— Я обещал не говорить. Прости. Он сам тебе всё расскажет.
— О, нет, — села в постели, прикрывая грудь одеялом. — Это ниже его достоинства.
— Если он завтра сам тебе не расскажет, то это сделаю я. Договорились?
Горько усмехнулась:
— Договорились.
— Можешь свободно ходить по дому, Арчи тебе ничего не сделает. Он уже жалеет о содеянном.
Сказав это, Михаил покинул мою комнату, оставив дверь открытой, тем самым давая понять, что никто меня закроет. По крайней мере, я могу быть свободна ровно столько, сколько проспит хозяин моей темницы.
Выбросив порванную футболку в мусорное ведро, сменила её топом, поверх которого надела свободный пуловер. Практически на цыпочках подошла к порогу комнаты и выглянула в коридор. Пустой. Дверь в комнату Арчи в конце коридора закрыта. Снизу слышны тихие разговоры охранников.
Вернулась к своему шкафу и достала кеды. Находиться в этом доме в данный момент не было ни малейшего желания. Если Арчи вновь решит со мной «пообщаться», то я хочу иметь возможность уйти или даже убежать. Находиться в замкнутом пространстве рядом с ним совершенно не хочется.
Опасливо оглядываясь, спустилась на первый этаж, где Дэн, Жорик и Михаил собирали осколки разбитых ваз и сломанных картин в мусорные мешки.
— Привет, красавица, — заметил меня первым Жорик. — Иди на кухню, позавтракай хоть. Мы тут приберём пока.
— Аппетита нет, — прошла мимо них к выходу из особняка.
— Зонтик хоть возьми, — прокричал мне в спину Дэн. — Скорее всего, дождь скоро начнется.
Проигнорировала. Не хочу останавливаться, возвращаться. Не хочу находиться внутри этой обители ужаса и порока ни секунды.
На улице меня встретило тяжелое свинцовое небо. Где-то вдалеке слышались раскаты грома. Долго раздумывать над тем, куда идти, не пришлось — ноги сами понесли меня к озеру.
Привычно устроившись на большом валуне, прижала к груди колени. Водная гладь озера казалась черной, рябилась от потоков холодного ветра. Окружавшая меня тайга шумела кронами деревьев, подобно буйному ручью.
С каждым новым порывом ветра шум становился всё сильнее, всё более угрожающим. На меня упали первые крупные капли дождя, впитываясь в одежду. Становилось всё холоднее, ветер пробирался под одежду, заставляя мелко дрожать.
Сколько я здесь уже сижу? Три часа? Четыре? Не важно.
Легкий дождик постепенно перерос в самый настоящий ливень. Становилось всё холоднее, одежда неприятно липла к телу.
Поняв, что и дальше сидеть здесь в одиночестве и мёрзнуть — самое настоящее ребячество. Поэтому спрыгнула с валуна и пошла в направлении особняка. Там хоть и не сказочный рай, но, по крайней мере, тепло и сухо.
Обнимая себе за плечи, завернула за угол дома и наткнулась на обнаженный мужской торс. Сильные руки до боли впились в плечи, встряхивая меня:
— Где ты была? — прогремел голос Арчи, пробуждая во мне страх и ненависть.
Его черные волосы сосульками прилипли ко лбу. В глазах, чуть прищуренных от дождя, застыл лед презрения.
— Не твоё дело, — прошипела ему в лицо и попыталась скинуть с плеч ладони. — Отпусти меня.
— Какого хрена ты ушла? Я тебя не отпускал! — его холодный тон пробирает до костей и это злит ещё больше.
— Нет, это я хочу спросить — какого хрена сегодня происходит? За что я сегодня получила порцию дерьма? Чем провинилась? — руки на плечах больше не кажутся такими твердыми. Взгляд серых глаз уже не режет своей сталью, в них видна вина. — Если я тебе надоела, ты наигрался, тогда открой эти чертовы ворота и дай мне уйти.
— Успокойся, Даша, — его голос кажется тихим и на удивление спокойным. В глазах уже нет той алкогольной туманности, что была утром.
— Успокоиться? — его спокойствие действует как катализатор для моей ненависти. Бесит! — Ты в очередной раз вытер об меня ноги, а я должна это схавать и успокоиться? Ненавижу тебя!
Бью его кулаками в плечи, в грудь, но он не двигается. Стоит как каменное изваяние и просто наблюдает за моими жалкими попытками причинить ему хоть малейшую боль.
— Я мудак, — наконец, произносит, заставляя меня остановиться и прислушаться. — Называй меня как хочешь. Я гораздо хуже, чем ты можешь себе представить. Но я сожалею о том, что сделал утром. Я не хотел этого.
— Да? А по-моему, очень даже хотел и был доволен собой.
— Ты ошибаешься, — тихо произносит он и уверенно прижимает меня к своему обнаженному торсу. — Пойдём в дом. Ты замерзла.
— Никуда я с тобой не пойду, — пытаюсь оттолкнуть его, но безуспешно, он лишь сильнее прижимает меня к себе, не давая возможности вырваться.
— Пожалуйста, — тихий хриплый рокот его голоса у самого уха заставляет остановиться.
Замираю. Лихорадочно пытаюсь анализировать, что вообще с ним происходит. Что за эмоциональные качели, на которых он так старательно весь день меня качает?
Щекой чувствую его сердцебиение. И, если внешне он кажется абсолютно спокойным, то бешенный стук его сердца говорит о том, что все не так просто. Он чем-то обеспокоен, но делиться подробностями произошедшего он не станет.
Опускаю взгляд и замечаю, что он без обуви.
— Почему ты босой?
— Тебя искал, — смотрит в глаза, на губах играет чуть кривоватая усмешка. — Пойдём домой?
— Пойдем.
Он не выпускает меня из объятий. Прижимает ещё раз крепче к себе, целует куда-то в макушку и приобняв одной рукой за плечи, наконец, ведет в дом.
Внутри особняка тихо и чисто. Все осколки и сломанная мебель убраны, словно ничего и не было. Будто тот приступ гнева, который я слышала утром, был моей галлюцинацией.
Арчи мелко дрожит от холода, но старательно прижимает меня к себе, пытаясь согреть меня.
Поднявшись с ним на второй этаж особняка, направляемся в его комнату, на двери которой образовалась трещина от силы удара, которым Арчи закрыл её утром.
— Тебе нужно принять душ и надеть чистую одежду, — говорю ему, толкая в направлении ванной комнаты. — Иди постой пока под горячей водой, а я принесу тебе сухую одежду.
Мужчина невесело усмехается, но всё же направляется в ванную комнату, но не дойдя до двери разворачивается и тихо произносит:
— Сама промокла до нитки, а думаешь о том, как бы помочь мне, — тяжело вздыхает и проводит ладонями по мокрым волосам. — Таким говнюком я себя ещё никогда не чувствовал.
Наконец, заходит в ванную комнату и, слегка пошатываясь, снимает джинсы. Отворачиваюсь и подхожу к его шкафу. Все вещи аккуратно сложены стопочками. Нахожу взглядом несколько пар пижамных штанов, беру одни из них и направляюсь следом за мужчиной. В душевой кабинке шумит вода и поднимается пар от горячей воды. Зеркало запотело. Кладу штаны на тумбочку близ раковины и собираюсь тихо удалиться из ванной комнаты, но мне не дают.
