Я не видела, чтобы он так улыбался с тех пор, как мне исполнилось семь.
— Разве ты не желаешь, чтобы я обрела справедливость? — спрашиваю я.
— В данном случае справедливость не имеет значения.
— Но почему, отец? Ты закрыл дело мамы так быстро, словно ничего и не было. Ты можешь притвориться, что ее никогда не существовало, но она существовала.
— Я знаю это.
На его челюсти напрягается мускул.
— Тогда почему ты закрыл расследование? Почему, папа? Почему?
— Другой человек тоже погиб. Не было никакой необходимости держать дело открытым.
У меня сдавливает горло.
— Кто-то еще умер?
— Да, — он встает. — Так что забудь об этом.
— Но…
— Прими это так, будто я прошу тебя об одолжении, и забудь.
После маминой аварии я искала повсюду статьи, но пиар-команда отца настолько сильна, что все статьи были удалены. Затем он объявил меня своей дочерью. В статьях упоминалось, что мама попала в аварию из-за собаки.
Это первый раз, когда кто-то упоминает кого-то другого.
Мои губы сжимаются в тонкую линию, несмотря на все вопросы, которые я хочу задать. Я не могу отказать папе в первой же услуге, о которой он меня попросит.
— Хорошо.
— Спасибо, — он протягивает мне руку. — Пообедай со мной.
— Разве тебе не надо быть на работе? — спрашиваю я.
— Это может подождать.
Я беру его за руку, ошеломленная тем, что он хочет пообедать со мной вне дома.
Сначала неловко, когда папа спрашивает про школу и все такое. Потом мы оба заказываем пиццу с пепперони и обсуждаем его будущие проекты. Судя по всему, отец планирует построить школу для беженцев, и я горжусь этим.
Затем звонит его ассистентка, но он говорит ей, чтобы она перенесла все его встречи на сегодня.
Впервые за все время я чувствую себя ближе к папе, словно он не так уж сильно ненавидит меня.
После обеда он спрашивает, куда я хочу пойти дальше. Я выбираю парк развлечений, куда мама водила меня на дни рождения.
Я думала, папа будет только смотреть, как я катаюсь, но он снимает пиджак и галстук и присоединяется ко мне.
Мы очень весело проводим время, пытаясь выиграть игрушки. Кто знал, что у папы отличный прицел?
Несколько человек узнают его и подходят к нам. Он всегда представляет меня первой, будто для него важно, чтобы люди знали обо мне.
Он привозит меня домой только ближе к вечеру, когда получает срочный звонок.
— Извини, что отменил наше веселье, — говорит папа, когда мы оба выходим из машины перед домом.
Я ухмыляюсь, протягивая ему игрушки, которые мы выиграли.
— Спасибо, папа. Я повеселилась. Теперь мне легче.
— Запомни, Астрид. Ты Клиффорд, и никто нас не сбивает с пути.
Я пытаюсь улыбнуться ему, но при воспоминании о том, как я сегодня сбежала из школы, это превращается в гримасу.
— Никто не обидит мою дочь и не выйдет сухим из воды. Скажи мне, кого я должен уничтожить.
— Никого, папа.
— Ты уверена?
Я киваю.
Он берет мою руку в свою и что-то сжимает вокруг моего запястья.
— С Днем Рождения, Звездочка.
Прежде чем я успеваю что-то ответить, он возвращается к своей машине и исчезает.
Я опускаю взгляд и нахожу изящный браслет на запястье. На нем солнце, луна и звезда, как на моей татуировке.
Мои губы кривятся в улыбке, но груз, который каким-то образом исчез в присутствии отца, возвращается.
Я со вздохом захожу в дом.
Виктория стоит у входа, нахмурившись, в
платье с отвратительными узорами.
Я пытаюсь не обращать на нее внимания, но ее ядовитый голос останавливает меня.
— Что бы ты ни делала, ты всегда будешь чужой.
— Тогда почему ты ощущаешь такую угрозу? — холодно говорю я и протискиваюсь мимо.
Оказавшись в своей комнате, я осторожно кладу игрушки на стол и, закрыв глаза, всем телом наваливаюсь на кровать.
Я просыпаюсь оттого, что кто-то трясет меня за плечи.
— Дэн? — я приоткрываю один глаз.
— Господи Иисусе, Астрид, — выдыхает он, сидя рядом со мной. — Я искал тебя весь день. Предупреждай, когда убегаешь.
— Прости. Мой телефон разрядился. — я сажусь, протирая глаза. — Сколько сейчас времени?
— Около шести. Я пришел, как только позвонила Сара. И вообще, где ты была?
Я рассказываю ему о визите к маме и о моем импровизированном дне рождения с папой.
— Держу пари, мой подарок будет лучше, чем у дяди Генри. — он лезет под кровать и вручает мне коробку булочек. — Мамина стряпня. Я помогал.
Я наполовину обнимаю его.
— Ты самый лучший, Дэн.
— Я знаю, — ухмыляется он. — Ты можешь отблагодарить меня, поделившись.
— Хорошая попытка, но нет.
— Жадина.
— Они мои.
Он смеется.
— С Днем Рождения, негодяйка. Как хочешь отметить?
Звонит его телефон. Дэн выключает звук и блокирует экран, но не раньше, чем я вижу, как на экране вспыхивает «Капитан».
Мое сердце болит, как будто его разрезали. Но потом я вспоминаю слова отца, сказанные ранее.
Ты Клиффорд, и никто нас не сбивает с пути.
Я не должна жалеть себя, я должна заставить его пожалеть.
Я должна заставить его почувствовать мою боль.
— Чего он хочет? — спрашиваю я Дэна.
— Забудь о нем, — пренебрежительно бросает он. — Вернемся к планам на день рождения. Я отменил тренировку и вечеринку Ронана, и я весь твой для марафона Викингов.
Я встаю, мои вены вздуваются от решимости.
— У меня есть идея получше.
Глава 33
Леви
Ты могла бы выиграть войну, но она еще далека от завершения.
Я прохаживаюсь по гостиной Ронана и провожу рукой по своим и без того растрепанным волосам.
Поиски Астрид стали темой дня. После того, как я отправился в школу и выбил дерьмо из нескольких студентов, бросавшие наводящие слова в ее сторону.
Я сделал это у черного входа, так что никаких улик, кроме окровавленных костяшек.
Как только я закончил, я заставил всю команду помочь в поисках Астрид.
Эйден сидит напротив меня, играя в шахматы с Коулом, но продолжает следить за каждым моим движением, как чертова мать.
Я показываю средний палец и беру сигарету в рот.
Дэниел прислал мне сообщение, что нашел Астрид и приведет ее на вечеринку.
Я думал, что мне придется тащить ее сюда, а не то, что она придет сама.
Внешне это выглядит в мою пользу, но это не так. Нет ничего хорошего в том, чтобы испортить мои планы.
Я знаю это так хорошо, потому что Астрид испортила все мои планы относительно нее с того дня, как мы встретились.
Прошел уже целый час после сообщения Дэниела, но они все еще не появились.
Я дышу через нос и выхватываю зажигалку у Ксана, игнорируя его протесты.
Несмотря на заключенную в понедельник часть сделки, вечеринка в самом разгаре.
Модная поп-песня, на которую мне наплевать, доносится из динамиков. Все танцуют и кайфуют под нее, как обезумевшие животные.
Кто-то из игроков команды занят шотами, во главе с Ронаном. Я не в настроении их останавливать. Я позволю тренеру надрать им задницы во время завтрашней тренировки.
Достаю телефон и набираю номер Дэниела в сотый раз за последний час, но его телефон все еще выключен. Это приводит меня в бешенство, и я закуриваю.
У входа раздается шепот.
Ронан хлопает меня по плечу.
— Блядь, капитан.
Мое внимание перемещается в ту сторону, где Ронан, Ксандер и большинство других людей смотрят, вылупив глаза.
Мои губы приоткрываются, едва не роняя сигарету.
Сначала я не узнаю ее, но одного взгляда в эти темно-зеленые глаза достаточно, чтобы узнать девушку, которая испортила мне жизнь во всех отношениях.
Черное платье с глубоким вырезом доходит до бедер, обтягивая ее изгибы и очерчивая ее полные груди и бледный тон кожи. Ее каштановые волосы распущены. Красная помада подчеркивает ее губы и контрастирует с неземной бледностью.
