Я не выдерживаю. И, наверно, это звучит по-детски.
-Ну как ты это себе представляешь? – даже глухой услышит в моем голосе панику.
-Также, как и сегодня. Не умерла же ты, когда я потрогал. Даша, мы с тобой зачали ребенка, а ты ведешь себя, как шестнадцатилетняя девственница.
Не умерла. Да если бы он знал, что я почувствовала, то точно бы не сказал такого. Мои мысли были далеки от мыслей девственницы. Далеко, как никогда.
-Кирилл, давай не будем обсуждать это… вообще, такое. Не знаю, ты, наверно, не замечаешь, но я смущаюсь.
-Почему же? Я замечаю. Ты так привлекательно краснеешь. Мне нравятся твои розовые щечки.
Я откашливаюсь, потому что не понимаю, что вообще происходит. Кирилл сейчас флиртует? Из напряженного его голос превращается в такой… не знаю, но другой. С хрипотцой, но тон так контрастирует с тем, что я привыкла слышать. Обычно. Когда мы спорим.
-Ну так что? Я могу помочь тебе. И я не шучу. Ты же слышала, что сказала мама? Нельзя запускать это до того, что тебе нужно будет ложиться под нож.
-Я могу сама.
-Так почему же до сих пор ты это не делала?
-Потому что больно. И от того, что это будешь ты, легче не станет!
-Я уже видел. И трогал. Даже целовал и сосал. Если ты забыла. Так что, ничего нового. Может, тебе напомнить? Ты забыла, как стонала от моего языка, там, в машине?
Зачем он так? Зачем он это говорит? Знает, что смущает меня, но все равно говорит. Я не понимаю его. Чего же он добивается? Обсуждать то, что произошло с нами тогда, зачем?
-Все равно нет, - непреклонно, насколько я могу.
Боюсь представить, что будет со мной, если его руки прикоснутся ко мне, будут ласкать, делая массаж. Я даже зажмуриваюсь от того, что представляю.
Кирилл никак не комментирует мой ответ, но все равно я вижу, что он зол. И со мной не согласен.
-Мне показалось, что сегодня… да неважно, что мне показалось! – в сердцах заявляет Кирилл, - Даша, почему так?
-О чем ты, Кирилл?
-В чем твоя проблема?
Кирилл держит мой взгляд, а я не понимаю, как наш разговор пришел к тому, что мы начали обсуждать наши отношения. Мы два месяца не обсуждали и вот сейчас начали… и опять не особо успешно. Хорошо, что дома никого нет. У нас с Кириллом опять разборки.
-У меня нет проблем. А в чем твоя?
Я знаю, что я бессовестно вру. Все, что касается Кирилла, это проблема. Моя, личная. Которая не дает мне покоя, ни на секунду. И то, что я хочу, чтобы он был всегда рядом, это тоже проблема. Но я боюсь об этом мечтать – я боюсь привыкнуть к нему, а потом в какой-то момент потерять, потому что ему надоест играть в отца. В ответственного человека. А я ведь уже не смогу без него. Да я уже не могу без него. Мне плохо, когда его нет рядом. Но признаться… боюсь.
-Моя проблема в том, что я влюбился в тебя.
Кирилл отчетливо произносит каждое слово, поэтому сомневаться в том, что мне это послышалось, я не могу.
Он произносит это не так, как будто это радость. Ведь любовь – это рай для влюбленных, но из уст Кирилла это звучит, как будто это яд. Или наказание.
-Кирилл, мне нужно покормить Даню. Пожалуйста, выйди.
Я теряюсь от его признания. И мне жизненно важно остаться одной. Еще немного и я сдамся. Поверю. Паника. Вот, что я сейчас чувствую. Если он скажет это еще раз, я соглашусь на что угодно. Разве он не понимает?
-Серьезно??? Да пошло оно все!
Кирилл резко встает и, не прощаясь, выходит. Он не хлопает дверью, но эффект от его ухода именно такой. Между нами снова преграда.
И только лишь после его ухода я понимаю, что не хочу, чтобы он ушел. Боже, что я наделала? Я не хочу его отпускать! И я бегу. И успеваю. Кирилл все еще в коридоре, и я подбегаю к нему, сама не зная, что ему скажу.
Кирилл смотрит на меня. Он точно не ожидал увидеть меня здесь. Да и я сама не ожидала. Но по его глазам вижу, что он ждет. Ждет того, что я скажу. Молча, пытливо сверля меня взглядом. Мне кажется, я слышу не только свое, но и его дыхание, тяжелое, тягучее, ожидающее.
-Кирилл, прости меня. Я не знаю, почему я так веду себя. Ты сказал… ты сказал, что…
-Люблю тебя?
-Да.
-И?
-Мне очень сложно поверить, что это правда. Я боюсь поверить, что это правда. Как ты можешь меня любить?
Я опускаю глаза на свои руки, которые мну от волнения.
-Но как я должен тебе это доказать? Извини, звезду с неба я не смогу тебе достать. А на все мои первые шаги к тебе, ты делаешь два от меня. Я так не могу, Даша! Как я могу тебя любить??? Как будто я сам не перестаю задавать себе этот вопрос каждую минуту.
-Мы никогда не говорили о чувствах! – бросаю, как оправдание. Сейчас оно кажется смехотворным.
-Ты думаешь, мне легко говорить о чувствах, когда ты отталкиваешь меня все время??? Кирилл, выйди, не смотри, не дотрагивайся… Я устал от твоего равнодушия. Лучше сейчас сразу скажи, что не чувствуешь ко мне ничего. Что та ночь, когда мы были вместе, была результатом твоего помутнения. Что ты не хочешь меня! Скажи мне это, и я это приму. Я больше никогда не подниму этот вопрос! О том, что я надеюсь на что-то большее.
Из моей комнаты доносится плач Дани и я оборачиваюсь назад. Я знаю, что он не шутит. Он поступит так, как сказал. Никогда больше не посмотрит в мою сторону. Нет, я не хочу этого. Мой взгляд мечется между Кириллом и дверью, из которой доносится плач Дани.
-Кирилл…
-Иди, Даша. Поговорим потом.
Голос Кирилла звучит обреченно, но настойчиво. И я понимаю, что момент для разговора упущен.
Кирилл уходит. А я возвращаюсь обратно в свою комнату. Не знаю, что я хочу сказать Кириллу, но жду разговора с ним. Мы должны поговорить. Тем более, то, что он сказал, не дает мне покоя. Неужели это правда? Почему я этого не замечала? Столько вопросов и ни одного ответа. Но как он может меня любить? Или может? Я ведь люблю. Только вот признаться в этом Кириллу не хватало смелости. А он смог.
Глава 42.
Кирилл
Даша уходит, и мне остается лишь проводить ее взглядом. Как только выхожу из квартиры, то прислоняюсь спиной к холодной стене и закрываю глаза. Всем нутром ощущая дикую усталость и безысходность. Но не только это. Еще я чувствую странную легкость. От того, что я наконец-то сказал о своих чувствах, несмотря на то, что боялся, да и до сих пор боюсь, что они не взаимны. Гора с плеч. Что-то вроде этого.
Как только выхожу из подъезда, то шумно выдыхаю. Но из головы все же ни на минуту не уходит одна-единственная мысль: я сказал Даше о своих чувствах, но не услышал в ответ ничего вразумительного. Плохой ли это знак? Или просто момент не подходящий? Так думать легче.
Ее холодность заставляет меня задуматься о том, что может и правильно все? У нас с Дашей ничего не выйдет. Я больше не могу ударяться об эту стену безразличия. Я пытался пойти на контакт, наступая себе на гордость. Но от Даши не было ни одного ответного шага. Так может, пусть все так и остается? Я буду участвовать в жизни своего сына… и может стоит попробовать строить жизнь, не думая о Даше… не с ней…
Блядь, понимаю, что я не хочу. Без нее. Столько противоречивых мыслей в голове, что хочется выть.
Я идиот. Знаю, что это у меня уже не получится. Жить без нее. Не думать о ней. Слишком сильные корни она пустила в моем сердце. Когда это произошло? Как это произошло? И почему? Я не знаю. Знаю только то, что мне херово, когда я не с ней. Меня ломает, когда не вижу ее. Похоже на одержимость. Или это и есть пресловутая любовь? Тогда где же розовые сердечки, сквозь которые я должен смотреть на мир? Их нихрена нет. Кругом лишь суровая реальность, где Даша гонит меня от себя. А я продолжаю надеяться. На что-то. На то, что когда-нибудь она меня полюбит. Только мысль об этом гонит мою кровь по венам быстрее, а внутри разливается тепло.
Сажусь в машину и еду домой. Уже знаю, что впереди вечер, полный гнетущих мыслей и злости на себя. А от мыслей уже болит голова. Я не знаю, как правильно, но я знаю одно: я устал… мне хочется поскорее все решить. Поставить точку. Потому что не могу так больше. Не жалею, что сказал ей сегодня о своих чувствах. Пусть я открыл перед ней свою душу, но она должна знать. И должна решить. Мы зависли в этом непонятном состоянии, а я хочу поскорее узнать, что скажет мне Даша. Хочу понять, о чем она думает, потому что я нихрена ее не понимаю.
