- Езжай домой, - повторяет Денис. – Я тебе позвоню.
Не дожидаясь следующих слов, мужчина обходит сестру стороной и садится на скамью рядом с лучшим другом. Валерия разворачивается и уже открывает рот, чтобы высказаться, но так ничего и не произносит, увидев, как Кулагин цепляется за Белова. Не виснет на нём, но сжимает плечо так, словно желает проникнуть к нему под кожу пальцами. Им точно не нужны свидетели.
Денис прослеживает продвижение сестры и слегка кивает двум охранникам. Он выбрал этих двоих, исходя из собственного опыта работы с ними. Но не преминул показать, что бывает с теми, кто пытается перейти дорогу Королям. Демонстрация была красочной, каждый в том подвале её запомнил.
- Что, если она не справится?
Голос Кулагина едва различим. Белов хмурится. Он не забыл, каким был его друг в военном госпитале. Если бы Денис не пришёл в себя после всех манипуляций врачей, то Стас сделал какую-нибудь глупость. Кулагин настолько сильно ненавидел и винил себя, что какие-то отголоски былого всё ещё хранятся внутри него. Как напоминание об ошибке. Как напоминание о том, что он чуть не потерял родного человека.
- Я не хочу этого слышать, - предупреждает Денис друга, сжимая его ладонь. – И я не хочу, чтобы ты винил себя в случившемся. Это не твоя вина, - хватает он мужчину за подбородок и поворачивает его голову к себе. – Человек, который причинил нашей жене боль, уже поплатился за свой поступок. Именно его ты должен ненавидеть. Понял меня?
Глаза Кулагина блестят от слёз, которые он не решался пролить в присутствие Валерии. Но рядом с Денисом можно.
Белов слышит сдавленные всхлип, когда Стас прижимается к его плечу лбом, и с облегчением выдыхает. Слёзы – это тоже, своего рода, терапия. Слёзы облегчают душевную боль и помогают избежать серьёзных психических последствий. И совершенно не важно, что они взрослые сильные мужчины, прошедшие войну. Плакать полезно всем.
Двое сидят в тишине, не отпуская друг друга, находя утешение в присутствии близкого человека. Денис вслушивается в звуки, исходящие от друга, и, поняв, что тот больше не плачет, рассказывает о том, что узнал.
- Бык действовал не по своей воле.
Белов удостаивается взгляда покрасневших глаз Стаса.
- И я знаю, кто ему заплатил.
Глава 43
Разные в моей жизни случались пробуждения, о некоторых и вспоминать не хочется. Но этот раз, кажется, переплюнул все другие по уровню дискомфорта, боли и ощущения, что вообще не стоило открывать глаза. Я ещё отчётливо помню чьи-то голоса в тот момент, когда спала, и то, как было сложно дышать. Хорошо хоть в этот раз ничего не мешает мне сделать вздох. Ничего, кроме тупой боли внизу живота.
- Эй.
Мой слабый голос срабатывает как сигнал тревоги для двух мужчин, примостивших свои головы по краям больничной койки. И хоть я знаю, что выгляжу не лучше в данный момент, Стас с Денисом могли бы потягаться со мной в звании худшего утреннего лица в мире.
- Куколка.
Кулагин выдыхает это ласковое обращение и тут же оказывается очень близко. Его ладони обхватывают моё лицо с невесомой осторожностью. Он смотрит на меня так, словно я центр всей его Вселенной. Его глаза блестят от слёз, а губы дрожат в улыбке. Теперь понятно, почему они спали тут. Я бы тоже не смогла уйти – окажись они на больничной койке.
- Мы так рады, что с тобой всё хорошо, сладкая.
Белов касается моих волос с той же невесомой осторожностью. Будто, если они надавят чуть сильнее, я могу развалиться на части. Не знаю почему, но мне тоже хочется плакать. И, видимо, я это делаю, но не понимаю.
- Не надо плакать, куколка, - стирает Стас слёзы с моих щёк. – Ты пришла в себя, значит, всё будет хорошо. Больше ничего страшного не случится, - обещает он срывающимся голосом. – Больше никто тебя не тронет. Даём тебе слово. Никто и никогда к тебе не прикоснётся.
- Кроме нас, - добавляет Денис с нервным смешком.
- Пить, - мой голос хрипит, а губы едва двигаются.
- Сейчас, - Белов бросается к тумбочке. – Стас, тебе надо позвать врача, - произносит он с нажимом, когда друг не даёт ему места. – Стас, позови врача, - опускается он руку на плечо Кулагина. – С ней всё хорошо, - подбадривающая улыбка немного помогает. – Сходи за врачом, чтобы он мог осмотреть её.
- Конечно, - Стас встряхивает головой, а затем быстро чмокает меня в губы. – Я скоро вернусь.
За Кулагиным закрывается дверь, и Денис помогает мне напиться, поднося трубочку к моим губам.
- Прости его, - улыбается Белов. – Он бывает немного прилипчивым в стрессовые моменты. Будь его воля – он бы держал тебя на руках во время операции. А затем и все дни, что ты приходила бы в себя.
Несколько глотков прохладной воды приносят успокоение моему саднящему и сухому горлу.
- Сколько? – говорить много я ещё не рискую.
- Сколько ты провела здесь времени? – Денис дожидается моего кивка. – Пять дней. Операция прошла успешно, но ты долго отходила от наркоза. Просыпалась пару раз, но вряд ли была в сознании, - он улыбается. – В последний раз ты попыталась сжать ладонь врача с таким злобным лицом, будто хотела сломать ему пальцы. Он оценил твою силу и целеустремлённость. Ведь в первый раз у тебя ничего не получилось, но ты не сдалась.
Я почти улыбаюсь на рассказ Белова, но затем вижу у него то же самое выражение лица, что и у Кулагина. Да, он, конечно, оставался голосом разума рядом с другом, но ему тоже было плохо.
- Мы так испугались, - наклоняется он вперёд и прижимается к моему лбу своим. – Так сильно, - жмурится Денис. – Пожалуйста, никогда не оставляй нас, - в его голосе столько мольбы и надежды. – Я не представляю, что мы стали бы делать без тебя, - закусывает он губу, подавляя первые всхлипы. – Прошу, никогда не оставляй нас.
Моё тело слабо, но я все же поднимаю руку и опускаю ладонь на спину мужчины, вызывая у него хныканье. Он жмётся ко мне как потерявшийся щенок, и моё сердце разрывается от боли. Последнее, чего я хочу сейчас, это чтобы они страдали. Меня давно не прельщает мысль причинить мужчинам боль. Особенно после того, сколько обожания и ласки они излили на меня.
- Я л…
Денис не успевает договорить. Он отдаляется от меня, когда дверь отодвигается в сторону, пропуская в палату Стаса и ещё одного мужчину. Видимо, это и есть мой врач. Невысказанное признание повисает в воздухе между мной и Беловым. Но мы прерываем зрительный контакт и обращаем внимание на вошедших.
- Рад видеть вас в сознании, Мия Константиновна, - врач улыбается мне с теплым дружелюбием. – Меня зовут Вячеслав Артёмович, но вы можете звать меня просто Слава. После всего, что между нами было, это будет правильно, - он берёт мою ладонь в свою. – Надеюсь, в этот раз вы не захотите сломать мне пальцы? Просто сожмите, чтобы я мог…
Врач меняется в лице, а затем новая улыбка кривит его губы. Я выпускаю его ладонь из своей хватки.
- Вы, определённо, набрались сил, - заключает он.
Кулагин с Беловым гордо улыбаются довольные моей выходкой. Видимо я и правда натворила дел пока приходила в себя.
Затем следуют стандартные процедуры и опросы. Вячеслав рассказывает о ране и о том, как прошла операция. О том, как я заполучила ножевое ранение, он не интересуется. Либо уже знает, либо просто привык не совать свой нос в чужие дела. Что ж, эта политика спасла множество жизней.
В момент проверки швов я смотрю на своих мужчин, и их лица совершенно пусты, а глаза полны огня. Я мысленно подгоняю в этот момент врача. Им не нужно лишнее напоминание о произошедшем. Они и так достаточно себя ненавидят за то, что допустили данное происшествие.
- Что ж, всё идёт хорошо, - заключает врач в конце. – Вам ещё придётся дня три побыть под наблюдением, чтобы мы убедились в отсутствии заражения и нагноения в ране. Конечно, мы были очень аккуратны, но проверить всё равно не повредит. А потом вы поедете домой и будете приезжать к нам на перевязки. Недельки через три вы будете как новенькая.
