В такой ситуации было бы легче, если бы и она не любила. Но как? Поздно уже. Тут ведь глупое сердце само как-то взяло и влюбилось. А теперь надо его заставить разлюбить.
От этих мыслей очередной ком сдерживаемых рыданий давил горло. Но как иначе? Сегодняшний инцидент с Юрой продемонстрировал, насколько его заносит в ревности. Ждать от Данила изменений глупо, все так и останется. Договаривались уже когда-то спокойно все обсуждать, прежде чем принимать какие-то решения и делать выводы. А что в итоге? В его возрасте точно уже не меняются. Тут либо терпи, либо уходи. И сколько она так вытерпит? Да и есть ли смысл? Нет, однозначно, надо рвать эту связь сейчас, иначе будет еще больнее. Хотя, казалось, куда уж больше?!
И так вон целый день прорыдала у Жанки на плече. Очень старалась держаться, но, когда подруга сказала, что за дверью ее квартиры Данил находится… Да, вот тут и прорвало. Потому что сердце просто разбивается на мелкие кусочки от желания оказаться с ним рядом, а мозг сковывает все тело, не пуская, не позволяя побежать и открыть дверь.
Свернувшись комочком, провалялась у Жанки в гостиной на диване, обнимая подушку, до самого вечера. Подруга, вообще, предлагала у нее остаться, но Дарья решила ехать домой. Дома можно плакать так, как хочется, не сдерживаясь, но и не расстраивая еще кого-то своим кислым фейсом. Потому сделала вид, что успокоилась, и поехала домой.
Собственно, плакать тихонько начала, как только вышла из такси. Хорошо, что уже время позднее и во дворе никого не было. А, войдя в квартиру, резко перестала. Скорее всего, от накатившей злости.
Не смогла бы объяснить как, но сразу почувствовала присутствие Данила. Да, ключами они обменялись добровольно, но Даша и предположить не могла, что после всего случившегося он посмеет сам войти.
Даже не сняв обувь, рванула в гостиную. Не ошиблась, Данил был именно там. Сидел в темноте, но тут же поднялся на ноги, когда Дарья появилась на пороге, резко включив свет.
— Что ты здесь делаешь?! — требовательно спросила.
— Дашенька, нам надо поговорить, — немного жмуря глаза, ответил Данил, шагнув к ней.
— О чем? Я все уже сказала утром. Мне добавить нечего. И ты мне ничего нового не скажешь. Так что, — открыла сумочку и достала комплект ключей от квартиры Данила, — вот, забирай. И мои мне верни! — протянула связку.
А он просто стоял и молчал. Вроде и сказать что-то хотел, да не решался. Медленно достал из кармана ключи от квартиры Дарьи, подержал немного в руках, а потом также медленно положил их на столик у дивана, не отрывая при этом от нее глаз.
Посмотрев на Дашу еще какое-то время, молча прошел мимо нее к выходу, так и не забрав из ее рук ключи от своей квартиры. И даже не отреагировал, когда она его окликнула. Не желал с ней расставаться, и четко дал это понять.
На улицу выскочил в отчаянии, испытывая полное опустошение. Уже не было сил, даже чтобы злиться на себя! Брат и его невеста остались на сутки в клинике. Насколько все плохо, узнать не удалось. Юра запретил врачам предоставлять хоть какую-то информацию о его состоянии брату. Сам с ним тоже общаться не захотел, пусть и по телефону.
А вот теперь и Дарья не хочет его ни видеть, ни слышать.
Наверно, больше накосячить невозможно. И что с этим всем теперь делать? Как исправлять? Получится ли?
Просто безысходность какая-то! Бессилие. Будто сердцу тяжело биться, воздуха нет, вдохнуть нечего… Потому что воздухом его стала Даша. Сейчас в полной мере осознал, как много она для него стала значить. Смог дать оценку своим чувствам, лишь потеряв любимую женщину. Действительно любимую, несомненно! Только ей об этом так сказать и не сумел…
Жгло внутри виной, словно разливалось по венам кислотой. Не представлял, как жить без Дарьи, как брату в глаза смотреть… Казалось, что теперь навсегда останется в полном одиночестве. Опять потерял дорогих людей. И виноват в этом только он сам.
Как только смог без приключений домой доехать в таком состоянии?..
Глава 48
— Ну что он сказал? — кивнула на телефон Дина Валерьевна, как только Ирина Андреевна завершила разговор с Данилом.
— Фух… — выдохнула секретарь. — Вроде приедет. По крайней мере, так сказал.
— Уже хорошо, наверно. Хотя… После случившегося… — покачала головой Дина Валерьевна.
— Знаешь, а мне его как-то жалко… Голос такой… — скривилась секретарь.
— Может, запил? — хмыкнула начальник отдела кадров.
— Нет, не похоже. Да и не пьет же.
— Ага, и морды не бьет! — фыркнула Дина Валерьевна.
— Я понимаю, мне Юру тоже очень жаль… Это ж надо было такое с ним сделать! — зажмурила глаза.
— Вот-вот! Я вчера как увидела! Бедняге пришлось даже свадьбу перенести! А Карине теперь с животом огромным под венец! — возмущалась женщина.
— Ой, да… Хорошо, что хоть в офис заскочил, замам раздал указания…
— Лучше бы он уже вернулся к работе, а не Данил! Кто знает, чего от этого психа ожидать? Он и раньше тот еще фрукт был, а сейчас… — пожала плечами.
— Ладно, завтра посмотрим. Хуже будет, если ни один из них не выйдет в офис. Того и гляди, пустят все по миру и придется нам с тобой работу искать. Эх, а кто бы мог подумать, что так все закрутится… Я ж даже предположить не могла, что тут, вообще, происходит! — хлопнула в ладоши секретарь. — Слушай, а с Дашкой ты не говорила?
— У нее телефон выключен. Не знаю, где она, как… Юра говорит, что тоже не смог связаться.
— И ее жалко… — в очередной раз тяжело вздохнула Ирина Андреевна.
***
Стены квартиры, зашторенные окна, тишина — все, что видел Данил за последние несколько дней. Мрачно, скучно, грустно, депрессивно… Возможно. Но если бы кто-то знал, как не хотелось выбираться из своего убежища!.. Не хотелось выходить в мир, где бурлят события, новости в то время, когда для него все остановилось в моменте расставания с Дарьей. А у себя дома он был в обстановке, наполненной ею. Как ни странно, но сейчас присутствие Даши даже больше чувствовалось, чем раньше. Не зря она когда-то подметила, что Данил прячет ее вещи… Действительно мозолила ему глаза чужая одежда, косметика… Хватало и самой лишь девушки. Привык к пустоте. Сейчас же хватался за каждый предмет, принадлежащий Дарье, как за соломинку между ними. Не прятал по шкафчикам, а, наоборот, разложил по квартире все, что осталось у него от Даши. Глупо, но даже радовался, что она так и не забрала вещей. Так хоть была возможность вдыхать ее аромат, создавать иллюзию ее присутствия… Пижама с медвежонком и вовсе спала на соседней подушке…
А вот сама Дарья, однозначно, всеми силами пыталась вычеркнуть его из своей жизни. Прислала вещи Данила, оставленные у нее дома, и ключи от его квартиры. Ох, и болело, пекло, кололо внутри! Только лекарств не было от этих мучений. Ну и, понятное дело, на ответный шаг с вещами тоже не решился.
Вполне возможно, что он сходит с ума, если уже не сошел, но поделать ничего с собой не мог. Жил эти дни в своем мире, ограниченном квартирой, и надеялся… Ждал, что услышит, как Дарья открывает входную дверь. Ладно, чего уж, мечтал, что она хотя бы позвонит, напишет… Но… В тишине засыпал и просыпался, а нарушалась она только курьером от Дарьи и буквально сегодня звонком из офиса.
Блуждал днями из угла в угол, вспоминая до мельчайших подробностей каждый их день, ночь, каждый ее взгляд, улыбку… Да, и ее слезы, к сожалению, причиной которым был он.
Прокручивал все в голове сотни раз. Мазохизм? Нет, скорее, болезненный, но все же самоанализ. Жалел только, что раньше все в своей голове по полочками не разложил.
Психанул даже и снял со стены картину, которую подобрал и повесил на скорую руку, чтобы скрыть дыру в гипсокартоне, сделанную еще тогда, когда фото брата и Даши увидел… Спрятал свою дурость за непонятной мазней. Даже Дарья обратила внимание, что не особо вписывается в интерьер, но он объяснять не стал. Быть может, зря тогда завесил, пусть бы смотрела на него эта дыра, напоминая о вспыльчивости, несдержанности… Вдруг и брат сейчас был бы целее! В общем, теперь эта изуродованная стена служила напоминанием, символом…
