Мы смотрели друг другу в глаза, он с нежностью и извинениями, а я с полыхающей обидой, разочарованием и нарастающим смущением и стыдом.
— Кажется, мне надо выпить. — пробормотала я, отводя глаза и ища бутылку шампанского.
— Не вставай! — скомандовал Джерман, поднимаясь с меня. Он сходил за бутылкой, сорвал обертку, и осторожно вытащил пробку. Шампанское издало легкое шипение, но, несмотря на то, что бутылку изрядно поболтало при нашем беге, все ее содержимое при открывание не выплеснулось фонтаном, а осталось внутри, лишь выпустив легкое облачко газов. — Держи! — Джерман протянул мне бутылку, садясь рядом со мной, скрестив ноги по-турецки.
— Спасибо! — пробурчала я, отпивая из горлышка. Пузырики тот час ударили в нос, и я закашлялась. — Какая же я все-таки неловкая! Ничего у меня нормально не получается! Не парня соблазнить, не шампанского выпить! — я взглянула на Джермана, который захохотал, повалившись на песок. И делал он это так беззаботно, что я не сдержалась и засмеялась следом за ним. Кажется, наша неловкая ситуация разрешилась сама собой.
А потом мы сидели на песке, смотрели на море под уже светлеющим на горизонте небом, пили шампанское, и я рассказала ему про Джонатана.
Больше в эту ночь никаких романтических мыслей и поползновений в сторону Джермана меня не посещало. Он проводил меня до нашего с Николь домика, поцеловал на прощанье в запястье и тихо ушел.
И если честно, то на следующее утро я действительно была ему очень благодарна за то, что он остановил себя и меня.
Глава 41
— Эмили, вставай! — подруга в очередной раз потянула меня за руку.
— Отстань! — промычала я и отвернулась от нее на другой бок. Подниматься не хотелось вообще, тело ныло, как будто меня избили, голова была тяжелая и в затылке пульсировала острой иглой боль. Зачем я вчера столько выпила? События вчерашней ночи всплывали какими-то обрывками. Такнцпол, Джерман, потом пляж и мое унизительное поведение. Черт! Я застонала и накрыла голову подушкой. Как я могла такое себе позволить?! Но целуется он отменно. Но как я могла так себя вести?!
— Хочу провалиться сквозь землю! — пробурчала я из-под подушки. Язык еле ворочался в абсолютно сухом рту. — И пить хочу, умираю!
— Так, вставай! — Николь сбросила с меня одеяло.
— Изверг! — проворчала я, все еще пряча голову.
— Что ты там бормочешь?! — начала терять терпение подруга.
— Попить принеси несчастному путнику, в горле как в пустыне.
— Вставай!
— Не могу. — заныла я, выныривая из-под своего укрытия. И тут же зажмурилась, так как Николь распахнула шторы и впустила яркий свет в комнату. — Изверг! — повторила со стоном я.
— Пить надо меньше! — рыкнула раздраженно она в ответ и распахнула окно. — Ну и запах! — скривилась она, сморщив нос.
— Ой, можно подумать!
— Давно тебя такой не видела. — сказала Ники и все же принесла мне вожделенный стакан с холодной водой и таблетку от головной боли.
— Я сама себя такой давно не видела. — кивнула я.
— Ну и что случилось? — она села ко мне на кровать.
— Ощущаю себя грязной и развратной совратительницей самого наидостойного жителя планеты Земля. — проговорила я, упав обратно на кровать и раскинув руки в стороны. — Вот, что с людьми делает недостаток секса в их жизни! — добавила я на удивленный взгляд подруги. — Я пыталась соблазнить Джермана. — продолжила я. — Но у меня не вышло! Представляешь?! Теряю хватку. — я закрыла лицо руками. — Моя самооценка убилась об стену!
— Приехали! — протянула Ники.
— Нет, ну ты представь! — воскликнула я. — Ночь, пляж, пьяная, на все готовая я!
— Этого достаточно, чтобы сбежать! — съехидничала подруга.
— Вот он и сбежал!
— Правда?!
— Ну, почти. — вздохнула я и дотронулась рукой до губ. — Целуется он классно. Но слишком порядочный.
— Это он выпил мало! Знаем мы этих порядочных! При определенном градусе вся порядочность сразу куда-то испаряется. Только на утро получаешь от них — прости!
— У меня другая история. — махнула я рукой. — Ладно, не будем о грустном! Ты завтракала?
— Конечно! — фыркнула Николь. — Мне из-за тебя голодной что ли оставаться?!
— Вот она — настоящая дружба! Так и знала! — проговорила я. За что сразу же получила шлепок по ноге. — Еще и дерется!
— Вставай и иди на балкон! Посмотришь, чего стоит моя дружба. — ответила она и поднялась. Мне ничего не оставалось, как превозмогая слабость, побрести за подругой.
На балконе меня ждал рай в виде поджаренных тостов и клубничного джема, круассаны, сыр и тарелка с разными фруктами.
— Откуда?! — простонала я, с нескрываемым обожанием глядя на Николь.
— Позвонила Линде, попросила в виде исключения для больного на всю голову человека прислать завтрак.
— Я тебя люблю! — я порывисто обняла подругу. — Ты самая лучшая!
— Не забывай об этом! — кивнула Николь. Она взяла кофейник, подвинула мне чашку и налила в него дымящийся ароматный напиток.
— Мммммммм, какао! Ты знаешь мою слабость! — я втянула запах и блаженно улыбнулась, откинувшись на спинку плетеного кресла, жуя откусанный тост с джемом и зажмурившись от удовольствия.
— С тебя можно сейчас картину писать «Чистый кайф»! — засмеялась она.
— Сейчас я подкреплюсь, приму душ и буду готова выслушать о твоих ночных похождениях. — кивнула я.
— У меня не было так интересно как у тебя! — пожала она плечами. — Меня никто не целовал, не обнимал и я никого не соблазняла. А, да, и осталась трезвой! Но зато перетрогала все деревья в саду у Линды.
— Зачем? — удивилась я.
— Майкл работает с деревом, если ты помнишь. — Николь выразительно посмотрела на меня, а я замотала отрицательно головой в ответ. — Не удивляюсь! — припечатал она. — Ну так вот, когда ты ускакала с Джерманом в отрыв, то мы пошли гулять по саду и он мне показал на реальных примерах, чем кора одного дерева отличается от другой.
— И что?! — протянула я, отпивая какао из чашки.
— И ничего! Было интересно! — Ники вздохнула. — Я не ищу приключений. С меня хватит одного по имени Смарт. — она отщипнула кусочек от круассана. — Майкл интересный, необычный, взрослый. Очень взрослый! — добавила она. — И голос такой, что его хочется слушать. Но вот тут, — она прижала руку к груди, — ничего не шевельнулось. Но мы сегодня едем с ним вечером кататься на мотоцикле. Он хочет показать мне какие-то красивые места на побережье.
— Так-так-так!
— Эмили, я не буду бросаться на малознакомого мне человека! — возмутилась Ники.
— Вот и познакомитесь! — хихикнула я.
— Ты невыносима! — покачала она головой. — Тебе во всем видится какой-то соблазн.
— Я же говорю, вот, что с людьми делает отсутствие секса в их жизни! — развела я руками в стороны. — Но с другой стороны, согласись, что это приглашение какое-то двусмысленное!
— Слушай, иди уже душ прими! Охладись!
— Ник, а вдруг он тебя завезет куда-нибудь!? — спросила я, округлив от напускного ужаса глаза.
— Будешь искать тогда меня с Джерманом и собаками.
— Я тебе завидую! Честно! — вздохнула я.
— Попробуй соблазнить Джермана на трезвую голову. — улыбнулась она.
— Нет, на это я пойти не могу. — покачала головой я. — Ведь я другому отдана и буду век ему верна! — процитировала я известные строчки.
— И кому же? Джонатану или Джеймсу?
— Вот, черт, дилемма! — нахмурилась я, наливая себе вторую чашку какао.
— Ты сама все усложняешь!
— Не начинай, только! — остановила я ее предупреждающим жестом.
— Ладно. — пожала она плечами. — На пляж идем? — спросила она, меняя тему.
— Ага, — кивнула я. — Душ и пляж!
День прошел лениво и без особой смены обстановки: пляж, ресторан, пляж, ресторан. Но был какой-то особенный кайф в этой лености, размеренности и абсолютном спокойствии как внешнем, так и внутреннем. На пляже было немного народу, буквально по пальцам пересчитать, большинство отдыхающих предпочитали бассейн. И это было только нам на руку, не было слышно чужих разговоров, гомона, криков. Абсолютная тишина, нарушаемая только шумом накатывающих на берег волн, да редким криком чаек. Внешняя идиллия, сливаясь с внутренними эмоциями, создавала абсолютное умиротворение в душе и в мыслях. Мы с Николь даже особо не разговаривали, чтобы не нарушать это единение с окружающим миром и собой.
