Диана растерялась.
Конечно, она знала, как Леночка ждет возвращения отца.
Конечно, подруга давно рассказала о том, что между Тимуром и Людмилой существуют какие-то отношения. Правда, понять, что это за отношения не смогла ни одна из них. Но то что их педагог и отец Леночки близки — не вызывало сомнений.
А это значит, что Людмила Марковна тоже очень соскучилась и хочет побыть наедине с близким человеком.
Останься Диана на даче детского дома — она отказалась бы от предложения погостить. Но сейчас её отказ приобретал совершено другую окраску. Девушка понимала, что не согласись она поехать в дом Халфина, Людмила Марковна останется с нею. А возможно, что и подруга тоже.
Перегадить и скомкать радость встречи, Диана не могла.
— Я с удовольствием погощу в вашем доме, — кивнула и улыбнулась в ответ.
— Тогда — прошу! — Тимур указал рукой на выход из квартиры.
— Мы сейчас соберем вещи! — Леночка чуть не подпрыгивала на месте от радости. Она до последней секунды сомневалась в том, что Диана примет приглашение отца. — И быстро переоденемся!
Людмила вытащила с антресолей дорожную сумку. Начала метаться по комнате, не зная, что из одежды взять с собой. Тимур придержал её за руку. Шепнул:
— Я привез наше платье. Наденешь его сегодня вечером?
— Ой, — Милочка приложила пальцы к губам, — я думала, что ты решишь, будто я его бросила на вилле. А я просто забыла о нем в спешке. Ты ведь помнишь, как мы с Леной уезжали?
— Помню, — кивнул и повторил вопрос: — Так наденешь?
— Конечно, — Милочка покраснела, вспомнив, что в коробке вместе с платьем лежит и комплект белья. Того самого, которое снимал с неё Тимур в их первую ночь.
— Папа, мы собрались! — голос Леночки прервал неловкое молчание, возникшее между Людмилой и Тимуром.
— Вот и хорошо, — обернулся к девушкам Халфин, — давайте ваши пакеты.
— Мы сами, — воспротивилась Лена, — вещей не много и они не тяжелые.
— «Сами», — передразнил Тимур, — будете сумки таскать, когда рядом мужчин не окажется! — протянул руки. — А сейчас — позвольте мне, — подхватил в одну руку два пакета девушек, — удивлено вскинул брови, поняв, что дочь сложила вещи в такой же, как и у Дианы, полиэтиленовый пакет, а не в бенетоновскую дорожную сумку, удовлетворено хмыкнул, взял небольшой баул Милочки и шагнул к двери.
Людмила Марковна, задержавшаяся на несколько секунд чтобы запереть дверь, шла позади Дианы и Леночки. Она слышала, как дочь Тимура шептала подруге:
— Хорошо, что ты согласилась! Мой папка — он хороший! Вот увидишь!
Диана ничего не ответила. Только кивнула, соглашаясь.
В окне соседней с Милочкиной квартиры торчало лицо соседки.
— Вот ведь шалашовка! — бубнила себе под нос любопытная баба. — Меняет мужиков, как перчатки! Первый только привозил-увозил, а этот, гляди-ка, в квартиру поперся! — достала из пачки папиросу, чиркнула спичкой, затянулась, продолжила разглагольствовать: — А подружайка у неё ничего себе так. Уважительная! Выслушала меня и не перебила ни разу! Сразу видно приличную дамочку.
Автомобиль, на заднем сидении которого расположились Людмила, Диана и Леночка, вырулил со двора.
— А к нам сегодня Мстислава заезжала, — сообщила Леночка непонятно зачем.
— Я знаю, — откликнулся Тимур, обернувшись к дочери. — Видел, как она в такси садилась, — обратился к водителю: — Поезжай по объездной и не гони.
— Будет сделано, Тимур Айдарович! — радостно откликнулся водитель.
Леночка с торжествующим блеском в глазах, посмотрела на Диану.
* * *
Мстислава допивала третью чашку чаю.
Она с удовольствием отдала бы предпочтение кофе, но в её положении этот напиток был под запретом. И не только из-за беременности. Поди знай, что там решит Алексей? Ни воспитывать ребенка самой, ни жить на гроши танцовщика балета она не собиралась. Но еще в пансионате Роза Львовна очертила для неё круг напитков и еды. Все, что хоть немного повышало давление — под строжайшим запретом минимум на полгода!
Звездинской нестерпимо хотелось закурить. Но и никотин тоже попал под запрет! От никотина портится цвет лица и структура кожи, а она не для того подвергала себя мукам-мученическим, чтобы тотчас свести все на нет!
Мстислава прикоснулась пальцами к щеке. И сразу одёрнула руку. С этим тоже нужно смириться. Чувствительность кожи вернется не раньше чем через полгода! Хорошо, что никто не подозревает о том, что прикасаясь к своему лицу Мстислава готова его, юное и прекрасное, исцарапать, лишь бы отделаться от ощущения, будто трогаешь нечто неживое.
В мыслях вернулась к сегодняшнему визиту в дом Людмилы…
* * *
Когда Милочка предупредила Звездинскую что не сможет присутствовать на выпускном концерте, Мстя не была бы собой, если бы не приступила к немедленному допросу. Что Людмила собирается отбыть на отдых в Европу, она сказала почти сразу. А вот с кем? И в какую страну? Этого Мстислава, как ни старалась, узнать не смогла.
В том, что Людмила уже дома, Мстя не сомневалась. Она решила нанести спонтанный визит. Ну а что такого?! Не великая барыня её подружайка, чтобы договариваться о времени встречи!
Днем, не застав Милочку дома, Звездинская, выходя из подъезда, услышала за спиной торопливые шаги и окрик:
— Дамочка! Подождите! Вы к соседке моей заходили? А зачем? И кем она вам приходится?
Звездинская нашла на ком сорвать злость от неудавшегося визита. Резко обернулась:
— А вам, любезная, какое дело?!
— Да вот, хочу поехать к ней, — указала кивком на окна квартиры Людмилы, — на работу и поговорить о моральном облике этой потаскушки!
Разговор приобрел преинтереснейший оборот.
— Собственно, я и есть коллега Людмилы Марковны, — Мстя остановилась и обернулась к женщине. — Скажу даже больше — я её непосредственная начальница! Так что можете смело рассказывать мне обо всем! Личная жизнь тех, кто работает с детьми не должна оставаться в тайне от коллектива.
— Ой, ну вы знаете, — щелочки глаз сплетницы радостно блеснули, — до нынешней весны все было нормально! По крайней мере, она вела себя тихо и мы ничего не замечали. А вот где-то в конце зимы эта ваша коллега, как с цепи сорвалась! Как ни выгляну в окно — она то выходит из машины, то садится в машину! И так каждый божий день! А в наш женский день вообще такое учудила! — хихикнула, прикрыв рот кулачком.
— И что же именно? — Мстислава желала узнать факты, а не окунаться в явно негативные эмоции собеседницы.
Соседка Милочки закатила глаза и, едва не захлёбываясь от возмущения, описала «в каком виде» Людмила вышла из дома. Не упустила ничего! Ни платья. Ни туфель на шпильке. Ни «мехового шалика». Вот только с маркой авто определиться не смогла.
— Говорю я вам, — зашептала соседка Милочки, — такого не может быть! Еще вчера ходила, как нищенка, а сегодня расфуфырилась! Что-то здесь не чисто!
— А мужчину, который её привозил-забирал, вы хорошо рассмотрели? — задала наводящий вопрос Мстя.
— Совсем не рассмотрела, — вздохнула соседка. — Точнее видеть-то я его, конечно, видела, а вот столкнись в толпе — так и не узнала бы. Неприметный он какой-то, — тут же оживилась: — Но деньжищ там, я думаю, немеряно!
— Откуда такой вывод?
— Ну как?! — соседка поражалась несообразительности собеседницы. — Машина черная, дорогущая, по всему видно! Не иначе, как наворовал! — всхлипнула, — грабят, ироды, честный трудовой народ!
Звездинская подумала, что стоит на открытом солнце уже полчаса. Порадовалась, что нанесла толстый слой солнцезащитного крема, пришла к выводу, что узнала достаточно, и, вероятнее всего, на этом информация, которую можно было вытянуть из соседки, исчерпана. Совсем уж было собралась вызвать такси и попрощаться, как увидела показавшуюся на дорожке, ведущей к дому, Милочку, по обе стороны которой шли Диана и Лена. Поняла, что её тоже увидели и узнали. Нацепила на лицо дежурную улыбку. Тихо проговорила:
