Дорогая Джулия!
Мне больно говорить тебе об этом, но не могу смотреть издалека, как ты попадаешь в ловушку. Твоего мужа убили. Я знаю, что эта новость шокирует тебя, но у меня есть доказательства. Ты можешь мне не верить, но я молю, поверь мне. Мейсон Тэтчер убил его. Не доверяй ему. Не давай ему понять, что ты знаешь. Если он узнает, ты будешь в опасности.
У меня кровь стынет в жилах, пока я стою у стойки, сердце бешено бьется. Там написано что-то еще, но я уже не могу прочесть. По моему телу пробегает дрожь, и все начинает расплываться перед глазами.
Это не может быть правдой. Невозможно. Но мои пальцы дрожат, а взгляд перемещается с письма на обвиняемого, стоящего всего в нескольких футах от меня.
Я не отрываю глаз от спины Мейсона, пока он роется в холодильнике, а затем возвращаюсь к бумаге.
Сердце готово вырваться из груди.
Убит. Джейс не был убит. Я отрицаю этот факт, судорожно сглатывая. Перечитываю письмо, моргая и пытаясь понять, что там написано. Мои губы шевелятся в такт словам, я не могу дышать, не могу сосредоточиться. Кажется, они сливаются в облако недоверия. Я словно теряю зрение, и у меня чертовски кружится голова.
Медленно отступаю, отталкиваясь от острова и позволяя ножкам табурета царапнуть плитку. Мейсон поднимает глаза на шум, я еле держусь на ногах, когда хватаюсь за табурет, бумага шуршит в руке, босые ноги ощущают холодный пол.
Я в отрицании качаю головой. Это неправда. Все это неправда. Это просто не может быть правдой.
— Джулс?
В голосе Мейсона слышится беспокойство и что-то еще. То, чего я никогда раньше не замечала, но теперь я это слышу. Я вижу это на его лице, когда я едва дышу и смотрю на него снизу вверх.
— Это…
Не могу заставить себя признаться в том, что я только что прочитала. Это ложь. Написанное должно быть ложью. Какая это жестокая ложь. Но действия Мейсона сбивают меня с толку.
Он осторожно ставит бутылку пива на стойку, расправляет плечи, все веселье исчезает с его лица, и словно кто-то другой появляется на его месте.
— Мейсон, — я с трудом выговариваю его имя.
— В чем дело? — спрашивает он таким угрожающим тоном, что страх начинает окутывать меня своими щупальцами. Нет. Я качаю головой.
— Мейсон, нет, — говорю я срывающимся голосом, в горле все пересохло.
Он ничего не сделал. Он даже не знал Джейса. Это не по-настоящему. Крепче сжимаю табурет, изо всех сил стараясь отреагировать. Это просто кошмар. Должно быть.
Я разрываюсь между потребностью бежать куда-нибудь, где я могу думать, и потребностью знать правду. Мне нужна правда. Больше никакой лжи, никаких секретов.
Он обещал.
Он любит меня.
Есть только один путь.
— Ты сделал это?
Слова срываются с моих губ, и в одно мгновение все встает на свои места. Как будто он прекрасно понимает, о чем я говорю. Как будто он ждал этого вопроса.
Нет. Мое тело превращается в лед, я забываю, как дышать. Не могу поверить, что это происходит на самом деле. Это не может быть правдой.
Мейсон делает шаг вперед, огибает остров, и это приводит меня в чувство.
В голове раздается сигнал бежать, естественный инстинкт, который берет верх. Табурет тяжело падает, грохнувшись на кафельный пол, когда я отрываюсь от него, но Мейсон оказывается быстрее, хватая меня за талию и заставляя дернуться назад. Я кричу от страха, и он отпускает меня, только для того, чтобы я упала на пол. Его крупная фигура возвышается надо мной, руки подняты, как будто он приближается к дикому животному. Я чувствую, что сейчас я такая и есть. Мои глаза широко распахнуты, сердце колотится в груди. Тук, тук, тук.
— Сделал что? — спрашивает он, его глаза сужены и наполнены холодностью, которой я раньше не видела. Это не тот человек, которого я знаю.
Моя нижняя губа дрожит, силы покидают тело, когда я впитываю в себя грубую правду.
— Ты убил моего мужа?
Продолжение следует
