легче. Мозги прояснились. Я начала адекватно соображать.
– Откуда у вас эти следы? – спрашивает доктор.
– Крапива, – хрипло отвечаю. После вчерашнего горло знатно саднило.
Вижу, как её губы сжимаются в тонкую линию. Она оборачивается на Якуба, не сводящего с нас взгляда.
– Вы можете как-то пояснить, почему у неё воспалённая кожа? – агрессивно обращается девушка к Якубу. Она юная. Неопытная, оттого такая откровенная. Честная.
– Нет. Мы вчера трахались. Осмотрите её гениталии и задний проход, – коротко и грубо обрывает её, – утром я обнаружил кровь на постели.
Я заливаюсь румянцем, вновь ощущая, как ненависть по отношению к нему утраивается. Сжимаю зубы.
Впрочем, похоже, я тут не одна такая. Девушка-врач, очевидно, не меньше меня терпеть не может подобных альфачей.
Она смотрит в мою сторону с состраданием. Меня это почти поражает. Я ожидала от местной девушки скорее пренебрежения. Но никак не жалости.
Жар спал. Я это хорошо понимала. Тело больше так не ломило. По крайней мере сейчас.
– Выйди, – обращаюсь к Якубу.
На что получаю короткое и безапелляционное:
– Нет.
– Я не дам себя осматривать при тебе. Выйди.
Сверлит меня синими глазами. Будто в гляделки играет. Кто из нас более упёртый. Мне плевать. Я знаю, что со мной. Но не хочу, чтобы и он знал.
Всё же смиряется. Молча покидает кабинет.
– Это животное вас изнасиловало? Вызвать полицию?
Поражаюсь её смелости. Уверена, главный врач объяснил, кто такой Якуб. И как с ним следует себя вести.
Мне хотелось бы сказать, что он взял меня силой. Это очистило бы мою совесть. Но ведь это не правда. Я сама его желала…
Качаю головой.
– Нет. Не насиловал. И полиция не нужна.
Отвечаю, опасаясь, что вот сейчас девушка посмотрит на меня как на шлюху. Но она только морщится. Очевидно, картинка в её голове не складывается. Моё истерзанное состояние и грязный секс.
– Вы сможете снять бельё?
Киваю. Но раздеваться не спешу.
– Ночью он лишил меня девственности. Но я не хочу, чтобы он это знал… Вы можете ему не сообщать? Он думает, что порвал меня, когда… – я запинаюсь, краснея. – Когда у нас был анальный секс.
– Это ваше право. Я ничего и не собиралась сообщать. Но всё же осмотр не помешает, – пожимает плечами доктор, а затем куда мягче уточняет: – Вам нужно средство экстренной контрацепции?
– Нет, – отказываюсь, всё ещё ощущая удушающее смущение.
Он ведь не кончил в меня, значит, рисков забеременеть нет…
Стаскиваю с себя трусики. Шёлковые. Бледно-розовые. Дорогие. Откуда они? И это платье на мне явно подобрано по размеру. У Якуба какой-то фетиш? Наряжать пленниц?
Врач подтвердила, что повреждений нет. Выдала рецепт лекарственных препаратов, помогающих при простуде. Всё оказалось так просто. Даже смешно.
Якуб стоял, прислонившись спиной к стене напротив, со сложенными на груди руками и, похоже, неотрывно смотрел на дверь. Вышла из кабинета и сразу попала в плен его глаз и их хмурого выражения. Смерил за секунду всё моё тело взглядом, не упуская ни одной детали. Словно утром, когда собирал меня, времени на это не нашлось.
Прошла мимо, будто ничего о нём не знаю. Правда, удаляться от него красиво мешало отсутствие обуви. Холодный кафель под босыми стопами не доставлял удовольствия.
Нагнал меня в два шага и развернул к себе, схватив за руку. Чувствовала, как он едва себя контролирует. А меня это забавляло. Врач сказала, что температура вскоре, скорее всего, вновь поднимется. Но пока я чувствовала себя хорошо. А когда поглядела в его красивое напряжённое лицо, настроение улучшилось в разы.
– Что эта мегера сказала?
– Не твоё дело, – огрызаюсь. Смотрю на него упрямо. Я не успела придумать подходящей лжи, поэтому растерялась немного.
– Не зли меня, Китекет, если нужно будет, отведу тебя ещё к одному врачу для точности диагноза, – произносит сквозь стиснутые зубы. Вот остолоп. Что ему за дело до моего здоровья?
– Ничего страшного. Кровь… – запинаюсь, отводя глаза в сторону. – У женщин так бывает.
Сама краснею, как рак, от неловкости. Якуб неотрывно смотрит на меня. Не понимаю, верит или нет.
– А температура? – куда спокойнее задаёт вопрос.
– Простудилась. Окуналась в речку, – пожимаю плечами, взмахивая в воздухе рецептом. Про крапиву он уже слышал. Пусть сложит дважды два.
Вновь этот долгий пронзительный взгляд, будто желая прочитать меня. Наверное, пытается понять, где я успела поплавать.
В конце концов молча забирает из моих рук рецепт. Находит в нём подтверждение сказанным словам.
Удивлённо наблюдаю, как он оставляет меня и сворачивает в сторону аптечного ларька, расположенного прямо в больнице. Передаёт рецепт аптекарше и расплачивается за лекарства.
Порой совсем не понимаю, что он на самом деле из себя представляет. То Ямадаев – бездушный деспот, готовый запросто отдать меня на растерзание своим дружкам для работы в притоне. То… ох. Когда думаю об этом «то», внутри становится слишком тепло. Горячо. Опасно.
Сжимаю зубы со всей силы, боясь, что этот жар дойдёт до мозга и вновь его расплавит. Злюсь сама на себя за эту слабость. Не могу на него смотреть. Оглядываюсь по сторонам и замечаю, как пара медсестричек на посту пожирают его глазами. Хихикают и о чём-то переговариваются. Бесит!
Всё думаю, поймает ли он их взгляд сейчас, когда пройдёт мимо. Обратит ли на симпатичных девочек в белых халатах внимание. Но он просто молча подходит ко мне и вкладывает в мои непослушные пальцы пакетик. Затем обращает внимание на босые ноги и поднимает меня на руки.
Чувствую, что у нас с медсестричками вместе дыхание спёрло.
Прижимаю этот чёртов пакетик с медикаментами к груди, будто он способен защитить моё сердечко. Демон-искуситель! И это сердце бухает в груди. Громко-громко.
Мы выходим из госпиталя, попадая под палящее солнце. У входа ждут два тонированных джипа. В одном, должно быть, ехали мы. А во втором та пара людей Якуба, что рядом с ним. Вся охрана…
Если Сабуров где-то поблизости, от них и мокрого места не останется. Я вдруг в полной мере поняла, насколько Якуб рисковал. Но как он допустил подобное? Почему приехал сюда один?
Якуб что-то говорит своему брату не на русском. Тот недовольно отклеивается от автомобиля и уходит ко второй машине. Ямадаев усаживает меня на переднее пассажирское сиденье и сам садится за руль.
Подозревала, что мы возвращались обратно. В его дом. Он гнал автомобиль, но неожиданно, после короткого входящего звонка, остановил машину. Сидел некоторое время, сжимая руль. Напряжение в салоне потрескивало. Я видела, как вздулись вены на
