тогда, в ресторане, и теперь всегда сидит рядом на полу у кроваток, слушая мой голос.
всегда с улыбкой и слезами на глазах украдкой наблюдала за его общением с детьми. И втайне благодарила судьбу за идеального мужа и отца.
А из родителей Кирилла получились идеальные бабушка с дедушкой: мама только не поселилась у нас дома, хотя мы им предлагали перебраться за город, дом большой, места определенно всем хватило бы, но родители наотрез отказались, мотивируя тем, что молодой семье нужно жить отдельно, тем более мы не так давно поженились. Но все свое свободное время они проводили с внуками, развлекая их так, что детский смех не затихал ни на минуту. Наши мама и папа (а про себя я их называла именно так, потому что свекрами назвать язык не поворачивается, для них это грубое обращение, как мне кажется) приезжали в пятницу вечером и оставались на выходные, давая тем самым родителям отдохнуть и провести время наедине, сходить в кино или ресторан. Бывали случаи, когда они пинками нас выпроваживали, заявив, что нам надо срочно перевести дух и сменить обстановку. Мама помогала мне с малышами с самого их рождения еще в роддоме. На все пять дней, что я там провела, она взяла отпуск, поселилась в моей палате (благо она была платная, с Кириллом это даже не обсуждалось. Хотя, мне кажется, ее не остановило бы, даже если надо было спать на кушетке), вставала по ночам, подавая детей на кормление, помогала мне передвигаться, все-таки после кесарева сечения (на котором настоял Кирилл, запретив рисковать мне своим здоровьем и жизнями малышей) это было затруднительным. Моя благодарность родителям не знает границ. Низкий им поклон. Теперь понятно, почему Кирилл такой идеальный: с такими родителями не могло быть по-другому.
Кирилл прервал мои мысли, подойдя и обняв меня со спины, сцепив мои руки на животе.
- О чем задумалась, любимая? – спросил этот хитрец, покусывая мочку уха. Знает же, как этот простой жест действует на меня. Я откидываюсь на широкую грудь мужа, прижимаясь к нему всем телом, чтобы быть как можно ближе. Чтобы стать единым целым.
Кирилл медленно спускается поцелуями по моей шее, и я не могу сдержать тихий стон удовольствия.
- О тебе, - меня хватает только на столь короткий ответ, потому что я вся дрожу уже от возбуждения.
И чем же я провинился? – в этот момент рука мужа ныряет под мою футболку и сжимает грудь, неприкрытую бюстгальтером. Я закусываю нижнюю губу, чтобы не застонать в голос, и в тот же момент мщу ему, потираясь попкой о его пах, где все свидетельствует о том, что мне очень рады и ждут с нетерпением. Даже несмотря на то, что у нас был горячий секс в душе два часа назад.
С рождением детей секс стал еще сказочнее и фееричнее. Потому что было всецелое доверие, безграничная любовь и понимание. Я не знаю, как объяснить это словами, но то, что после появления Влада и Маши я стала хотеть мужа, как нимфоманка – факт. Да и Кир не отличался терпением - зажимал меня и раздевал в первом попавшемся углу. А в связи с тем, что малыши могли проснуться в любой момент, одежда, как правило, была в лоскуты.
- Да вот, забрал у меня все обязанности, мне и заняться нечем…
- Так я специально все продумал: это сделано с тем умыслом, чтобы моя жена не уставала и не могла отказаться от секса со мной, прикрывшись домашними обязанностями, - с усмешкой отвечает Кирилл, второй рукой нежно поглаживая живот, пробираясь к кромке шортиков.
Я резко разворачиваюсь в его руках и, вглядываясь в любимые зеленые глаза, произношу, вкладывая в слова всю свою любовь и нежность к этому человеку:
- Я шучу, родной. Я так люблю тебя, ты столько сделал для меня и для детей, никто и никогда в жизни…
- Тсссс, любимая. Я просто выполняю все обязанности мужа. Так должен поступать настоящий мужчина. Больше к этому вопросу мы возвращаться не будем.
На этих словах он подхватывает меня на руки и несет в беседку, где опускается на диванчик, не прекращая меня целовать. Еще одна особенность моего мужа – он со скоростью горящей спички избавляет меня от одежды, делая это настолько мастерски, что я чаще всего этого и не замечаю.
Я оказываюсь сверху, сидящей лицом к мужу. Кирилл входит резко и на всю длину, мы одновременно стонем в голос. Он замирает на мгновение, давая привыкнуть к этой крышесносной наполненности, а я смотрю ему в глаза и, не прерывая зрительного контакта, медленно поднимаюсь и резко опускаюсь обратно. Кирилл берет меня за бедра, насаживая на себя, задавая ритм, и вот мы уже отключаемся от реальности, есть только я и он.
После ошеломительного оргазма я положила голову на колени мужа и лежала, смотря на ярко-голубое небо и бегущие по нему облака.
- Ты опять о чем-то думаешь, малыш, - мягко замечает Кирилл, перебирая пряди моих волос. Мои волосы - его личный фетиш, и муж всегда просит их не стричь и болезненно реагирует, если я иду в парикмахерскую подровнять кончики.
- В детстве я вот так же смотрела на голубое небо и облака и мечтала пробежаться по ним босиком, чтобы ощутить мягкость и пушистость, голубой атлас. И вот сейчас я думаю, что попроси я тебя о том, что хочу пробежаться босиком по небу, ты нашел бы способ мне это устроить, - и одариваю улыбкой самого невероятного мужчину на Земле.
- Не сомневайся. Даже если ради этого придется перевернуть Землю, я сделаю это, - и нежно - нежно целует в нос.
- Я знаю, любимый.
