— У меня сразу встал. Целуешься охрененно.
Смущаюсь, но приятно. Потупившись, не знаю, что ответить.
Он вновь возвращается в кресло.
— Считай, что это пробник. Как в парфюмерном. Представляешь, какая шикарная ночь нас ждёт?
Закусив губу, робко киваю.
Представляю. У меня соски в эту мягкую ткань просто воткнулись. Справиться не могу с этой волной дикого возбуждения. Она всё не отступает.
— Допей вино.
Киваю и делаю, как он сказал.
— Теперь встань в паре метров передо мной.
Вся трепещу. Но снова делаю, как он сказал. Я и сама этого хочу.
— Почувствуй музыку, смотри на меня, прямо мне в глаза, и сними рубашку. Просто сними её и всё.
Робко, дрожащими пальцами расстёгиваю пуговицы. Грудь едва не трепещет от прикосновений нежной ткани.
Последняя пуговица и…
— Снимай, — хрипло произносит он, пожирая взглядом мою бесстыдно обнажившуюся грудь.
Рубашка, обнажив плечи, падает на пол.
— Охрененная… — его голос сводит с ума, а его взгляд не отпускает меня, завораживает. — Я восхищён. Ты очень красивая женщина, Олеся. Очень. И грудь у тебя — просто шикарная. Яркие розовые торчащие соски. Груди, будто недавно были капельками воды, стекающей по стеклу. Замерли, упругие, в ожидании ласки. Трепет, о котором ты говоришь они выражают вполне. Ты красивая невероятно. Такая талия осиная, такая грудь охрененная. Животик — будто созданный для поцелуев. С распущенными волосами и обнажённой грудью ты — будто ночная нифма, из моих снов. Будь я художником, на меня бы снизошло вдохновение. Я бы тебя рисовал бесконечно. Ты прекрасна, Олеся. Даже не представляешь, насколько. Уверен в этом. Не представляешь. Скажи мне, зачем ты хотела спрятать от меня эту красоту?
Смущению моему нет границ. Я так теряюсь от этого шквала комплиментов, что не в силах вымолвить и слова в ответ. Никто и никогда не пел дифирамбов моей груди. Да и красавицей я себя, сколько помню, не считала никогда. Симпатичной, да, но не более того.
Щёки, наверное, порозовели. Стою, как дура, полуголая перед сидящем в кресле мужиком красивым и не знаю, что и ответить. В принципе, вопрос, наверное, риторический… По крайней мере, хочется на это надеяться.
— Знаешь… — быстро облизнув губы, говорю я. — Я чувствую себя, будто на… — мнусь, поняв, что напрасно, наверное, я стала это говорить.
Его тёмные брови заинтересованно взлетают вверх.
"Сказала "А", говори "Б"", как говорили у нас в школе, когда я была подростком.
— …будто на порнокастинге, — едва не шепчу я окончание фразы.
— Вот как? — усмехается Лев. — Смотришь порно?
О Боже… Вот я дура…
— Ну… бывает… А что тут такого?
Мне кажется, что я сейчас провалюсь на этаж ниже. Настолько мне неловко сейчас. Он будто поймал меня за чем-то постыдным. Или за чем-то интимным. Да, скорее второе. Будто засёк меня в ванной, когда я мастурбировала. Стыд какой…
— Что ты оправдываешься? — спрашивает он. — Я тебя ни в чём не обвинял. Просто поинтересовался.
— Я бы не хотела… чтобы ты подумал…
— Оставь мне право думать о чём угодно, — спокойно и властно перебивает он. — Не надо домысливать за меня. Что за порно?
— Порно? — как дура, переспрашиваю я.
— Да. Ты сказала, что смотришь.
— Ну… — сглотнув, нервно пожимаю плечами я. — Разное…
— Например? Кроме порнокастингов.
— Да обычное…
— Категории?
Блин, я сейчас задохнусь от стыда!
— Просто секс…
— Ещё.
— Минет… — потупившись, тихонько произношу я.
— Ещё?
— Двойное проникновение…
— О, даже так, — он хмыкает. — Изголодалась, девочка.
— Мне просто было интересно… Я не…
— Релакс, — снова перебивает он. — Я не стал думать о тебе плохо. Напротив. Ты стала мне ещё более интересна.
— Да? — поражаюсь я.
— Да.
— Почему?
— Потому что я тебя лучше узнаю. Причём, с той стороны, с которой тебя, скорее всего, не знает никто. С интимной. Скрытой от посторонних глаз. С той, где ты — настоящая, — он делает глоток вина, и ставит бокал на стол. Смотрит мне в глаза. — Какое ещё порно ты смотришь?
Невольно сглатываю.
— Связывание… — тихо выдыхаю я.
Он усмехается.
— Разнообразно. И как часто ты его смотришь?
Нервно пожимаю плечами.
— Раз в день?
Мотаю головой.
— Нет, не так часто.
— А как часто?
— Ну может пару раз в неделю. Иногда чаще.
— И что ты делаешь при этом?
— Что я делаю? — сглотнув, тихонько переспрашиваю я.
— Да, что ты при этом делаешь?
Какой ужас… А он ведь не сводит с меня глаз…
— Ты имеешь в виду…
— Я задал очень простой вопрос.
"Простой"! Как же!
— Что ты при этом делаешь?
— Иногда просто смотрю…
— А иногда?
— А иногда… иногда… мастурбирую.
Губы его трогает лёгкая улыбка. Дико обаятельная. И очень удовлетворённая.
— И как ты это делаешь?
Пожимаю плечами.
— Просто…
— Что "просто"?
— Просто… пальцами…
— Покажи.
— О, нет, — мотаю головой я. — Я не могу…
— Можешь, — тихо, но твёрдо заявляет он. — Сними штаны и покажи.
Мнусь. Робко смотрю на него.
— Ты хочешь, чтобы я мастурбировала при тебе?
— Не "мастурбируй", — тряхнув головой, говорит он. — Подрочи. При мне. Так, чтобы я видел, как ты это делаешь.
— Я не могу…
— Можешь, — настаивает он. — Сними штаны.
Большие пальцы проникают между кожей и тканью штанов. Чуть приспустив резинку, замираю.
Лев ждёт. Его взгляд так же настойчив, как интонации.
Облизнув губы, спускаю штаны ниже и, спустя пару мгновений, они падают на пол, к ногам.
— Ух… — восклицает Лев. — Да ты волосатенькая.
— Извини… — сглотнув, шепчу я. — Просто я же не знала, что…
— Успокойся, — мягко произносит он. — Мне нравится.
У меня кожа в мурашках вся. Хоть в комнате и не холодно. Хорошо хоть света мало.
Лев встаёт. Кивает на кресло, на котором я только что сидела.
— Сядь и покажи. Уверен, ты делаешь это не стоя.
Робею. Не двигаюсь с места.
Он усмехается.
— На порнокастингах, насколько я знаю, девушки это делают на камеру. Тебя же никто не снимает. Ты сделаешь это только для
