— Бери, — одними губами, шепнула я, Ян моргнул мне в ответ, провел пальцем по экрану, а затем включил громкую связь.
И это стало еще одним сюрпризом для меня. Потому что мало ли… Вдруг Яну все же звонили по работе или… или женщина? Да кто угодно, а он… он словно доверял мне.
— Слушаю, — откашлявшись, проговорил Ян.
— Ян Даниилович, добрый вечер, это Константин, старший охранной смены в вашем жилом комплексе.
Мы переглянулись с Бестужевым всего на мгновение, но сколько же успело проскользнуть облегчения и одновременно досады в его взгляде. Наверное, и в моем сейчас отражалось то же самое. Ведь если бы это были похитители, конечно, не было бы ничего хорошего, но… тогда мы хотя бы уже знали бы, где наша девочка.
— Говорите.
— У нас сегодня весь день электричество пропадает, генераторы меняют…
— И?
— Наверное, поэтому парни из смены на въезде и пропустили и…
— Быстрее говорите, — поторопил Ян некого Константина.
— Ваша дочь сейчас находится на территории комплекса. Нам вахтер доложил только что, девочка одна и… а только что свет во всем жилом комплексе опять вырубало, камеры не работали и…
— Домой, Валера, — рявкнул Ян водителю, а затем нажал на кнопку громкой связи, ставя вызов в обычный режим, и приложил телефонную трубку к уху. — Сейчас она где? Что значит не знаете? Ищите! Меня не волнуют ваши проблемы с электричеством. Нужно было глазами смотреть на вход на территорию. Вам они для чего даны? Сегодня вы пропустили ребенка, а завтра террориста пропустите? Ищите.
Скинув вызов, Ян изменился на глазах. Он зажмурился и… просто выдохнул. Облегченно выдохнул. Я крепче сжала его ладонь, чувствуя, как по щекам вовсю начали течь слезы. Я весь разговор с охранником держала руку Яна и… не хотела его отпускать. Ни за что на свете. Бестужев же, словно ощутив то же самое, одним рывком резко притянул меня к себе на грудь и зарылся пальцами в мои волосы.
— Только дыши, — шепнул он, кажется и сам занимаясь именно этим, глубоко вдыхая запах моих волос, время от времени касаясь моей головы носом.
Когда мы приехали на территорию незнакомого мне прежде жилого комплекса, охрана сразу сообщила Яну, что Лику все еще не нашли.
— Тут еще один ребенок потерялся, — мужчина с усталостью протер лицо, — тоже девочка. Ищем, Ян Даниилович. Всех ищем.
И если местная охрана искала по камерам, в записях которых за сегодняшний день, как я поняла, только и были одни дыры, то спецы, которые приехали со Степаном следом за нами, тут же рассредоточились по всей территории и начали опрашивать прогуливающихся жильцов.
Но повезло лишь мне. Милая женщина с собачкой на руках указала на подъезд:
— Две девочки туда забежали буквально с минуту назад.
Бестужев ругнулся где-то позади меня, а затем двинулся к указанному подъезду. Притормозил у него и задрал голову вверх, начав ругаться еще сильнее.
— Ключей нет, — хмыкнул он, когда я подошла ближе и взяла его за локоть. — Это мой подъезд, а ключей нет.
— Ну так пусть охрана откроет, — насупилась я и огляделась по сторонам.
— Нет, ты не поняла. Ключи должны быть, а их нет. Лика, — Ян усмехнулся, — видимо, она их стащила.
И даже отсутствие ключей нас не замедлило, уже пару минут спустя мы с Яном влетели в его квартиру. В коридоре была незнакомая мне девочка, на вид — ровесница Лики. Она, увидев нас, ахнула и отступила к стене. Бестужев же, казалось бы, даже не обратил на нее внимания. Откуда-то из глубины квартиры донесся Ликин голос:
— Нашла! Иди сюда!
Звала Лика, судя по всему, свою новую подружку, только на звук ее голоса рванул Ян. Я немного от него отстала, а когда нашла свою девочку в объятиях Бестужева, и вовсе оторопела, потому что Лика в правой руке держала фарфоровую кошку, а позади нее на невысоком столике стояла половина нашей с ней коллекции.
Я со всей силы прикусила губу, лишь бы не разрыдаться. Скорее всего, Лика утащила столько, сколько смогла поднять. А раз она забрала своих кошек, значит, это не просто бунтарский побег. Это желание показать нам, где и как она хочет жить.
Я зажмурилась, прислонилась к стене, совершенно не чувствуя ног — и опоры под ногами тоже не чувствуя. В груди словно что-то разрывалось. Хотелось горько и громко зарыдать. Отчаянно — так, как было у меня всего раз в жизни. Только вот три года назад я понимала, что мне надо держаться ради Лики, ведь у нее, кроме меня, никого не было, а у меня была она. Теперь же… теперь у Лики есть папа, а вот у меня совершенно никого.
Я с силой заставила себя открыть глаза и тут же протерла щеки. Удивительно, что и они, и глаза были сухими. А боль все так и стояла в груди, спазмами сдавливая ее.
Ян тихо что-то говорил вцепившейся в него Лике, а затем развернулся и пошел в коридор. Лика сначала шла за ним, а на пороге остановилась и сама обняла меня. Я несмело… словно не имела на это больше никаких прав, положила руку на ее голову и провела пальцами по тугим косам.
Умеет все-таки Маринка косы девочкам плести. А я и тут оказалась никудышной матерью.
Прически делать не умею, готовить тоже не умею, кошку завести не могу…
— Как тебя зовут? — требовательный голос Яна, раздавшийся из коридора, привел меня в себя.
Нельзя же так с ребенком! Это, скорее всего, и есть та самая вторая потерянная девочка. И она, наверное, напугана сейчас не меньше нас всех! Я приобняла Лику за плечи, так ничего ей и не сказав, и пошла с ней в коридор.
Только вот девочке моя помощь явно не требовалась.
— Я Мария Скольникова, — надменно, почти по-королевски произнесла девчонка, да еще и бровь одну выгнула.
— Дай-ка мне свой телефон, Мария Скольникова.
— Зачем это?
— Родителям звонить буду. — Ян протянул девочке руку ладонью вверх. — Мария Марковна, я правильно понимаю?
— Нет. Марк мой дедушка. Я Романовна.
— А разве у Романа есть… — начал Ян и тут же осекся. Должно быть, вспомнил в этот момент, что и он сам о существовании Лики узнал только пару недель назад. — Отлично. Телефон свой давай. Я все равно найду номер твоих родителей, но так будет быстрее. И, следовательно, лучше для тебя. Потому что чем дольше тебя ищут родители, тем дольше они волнуются, а чем дольше они волнуются, тем сильнее будет наказание.
— Наказание? — пискнула Лика, сильнее вжимаясь в мои ноги.
— Да, Лика, — жестко проговорил, Ян, не оборачиваясь, — тебя это тоже касается.
Маша тут же отдала Яну телефон, достала его из кармана, включила, разблокировала и отдала. А уже через пять минут в квартире появился симпатичный молодой мужчина. Он сначала крепко обнял дочь, подхватил ее на руки, благодарно пожал Яну руку, кивнул нам с Ликой и быстро покинул жилплощадь Бестужева.
— Ты его знаешь? — спросила я, почувствовав неловкость, как только дверь за отцом Маши закрылась.
— Холдинг его отца строил несколько моих ресторанов, но не переводим тему. — Ян сложил руки на груди и подошел к нам с Ликой. — Я внимательно тебя слушаю.
— Ян… — шепнула я, чувствуя, как Лика испугана. Она притаилась, опустила голову вниз, да и вообще…
— Еще раз, Лика, что это было? — Бестужев и внимания на меня не обратил. — Ты же уже не маленькая, ты все прекрасно понимаешь. И у каждого поступка имеются последствия. Ты шла одна пешком по большому городу, и с тобой могло случиться все что угодно, — Ян говорил тихо, но от его голоса, точнее, от его слов по моей спине забегали липкие мурашки страха. Ведь с ней и правда могло случиться все что угодно.
— Я прекрасно выучила дорогу! Тут недалеко, — резко выбросила Лика, а затем тут же потупила взгляд и опять опустила голову.
— Отлично. — Ян кивнул, достал телефон и набрал на нем чей-то номер. — Степ, отправь ко мне кого-нибудь из парней, кто с кошками ладит.
Лика всхлипнула, а затем уже и шмыгнула носом, тогда я сильнее обняла ее за плечи, а сама огляделась по сторонам, только сейчас вспоминая, что в этой квартире должна жить кошка, а я ведь ни разу не чихнула за все это время.
