здесь собрались, чтобы обсудить деловой вопрос, поэтому не вижу смысла разыгрывать сантименты.
- Никто и не просит, - спокойно проговаривает Николь, присаживаясь на стул.
Мы встречаемся с ней взглядом, она слегка приподнимает брови, мол, что я здесь ни при чём.
Садимся.
- Итак, что ты хотел со мной обсудить? – Адель демонстрирует свою все внимательность.
- Будущее нашего сына. Или дочери.
- Прекрасно. Слушаю тебя, - бывшая пассия, переплетя пальчики, подпирает ими подбородок.
- Ты продашь мне ребенка здесь и сейчас.
Солор
Я слышу, как Николь сделала вдох, но забыла выдохнуть. Замечаю, как она напряглась, едва сдерживая слова, подошедшие горлу и перепрыгнувшие на кончик языка. Но вспомнив о моей просьбе, она вздыхает и яростно сминает на коленях салфетку.
Адель, услышав мои слова, приосанивается и роняет руки на стол. В глазах – неверие, на губах – протест!
- Ты не посмеешь… - предупреждающе ведёт головой.
- Я посмею, - уверенно чеканю.
- Солор…
- Адель, ты зачала дитя умышленно без моего разрешения. Мало того, сговорившись за моей спиной с моим отцом Ибрагимом.
Вижу, как Николь глядит на мою бывшую пассию не столь благосклонно и сочувственно.
- Ты сейчас чего ждёшь? – продолжаю я свой напор. - Что я публично признаю сына и провозглашу тебя самой дорогой содержанкой в стране? – вперяю в неё свой неумолимый взгляд.
Я спокоен. Я просто не понимаю, насколько можно быть такой наивной?!
- Но…
- Что тогда другим шлю… другим девушкам, наподобие тебя, помешает так же проворачивать схемы обмана и прибегать к подобным манипуляциям?
Потупив взор, Адель виновато вздыхает.
- Так до красной линии недалеко человека довести. Я не желаю подобного развития событий, потому считаю, что ты должна в полной мере понести наказание за свой проступок, - не спускаю глаз с девушки, носящей в чреве моего сына. Или дочь.
- Это слишком жестоко, Солор! – переходя на эмоции, шепчет эскортница.
- Жестоко поступила ты. Я лишь отвечаю, - плавно приподнимаю подбородок и хищно прищуриваю глаза.
- Я не могу отдать своего сына. Я же мать.
- Это мой сын. А для тебя этот ребёнок – средство устроится комфортнее да богаче.
Возразить на это Адель нечего, и она переводит взгляд на Николь.
- А её зачем привёл? – кивает на мою спутницу, не скрывая зависти и презрения.
Всё-таки истинное нутро трудно укрыть в такие моменты.
- Чтобы показать тебе, кто будет воспитывать твоего ребенка, - закидываю ногу на ногу, - Николь станет официальной матерью малыша, которого ты родишь и отдашь мне, - холодно штампую я слова.
- Я не отдам своего сына! – сквозь зубки цедит Адель, для пущей убедительности пустив дорожку слёз.
- Подумай только, - возвожу глаза к потолку, - ты сможешь начать абсолютно новую жизнь. С чистого листа. С мужиком, который влюбится в тебя, дурачок этакий, и легко поверит всем твоим сказкам, которые ты ему зальёшь в уши.
Фокусирую взгляд на бывшей пассии.
- Миллион долларов и роды заграницей, проживание там же, до рождения малыша. Потом ты должна будешь уехать в другую страну. Это часть моего условия. – Поддаюсь вперед и вкрадчиво шепчу. – Подумай, Адель. Ты только вслушайся, я предлагаю тебе миллион долларов.
- Я не продамся!
- Интересно, а что ты делала до того? – сверлю её глазами. – Кстати, каждое твое «нет», уменьшает сумму ровно вдвое. Теперь я предлагаю пятьсот тысяч долларов.
От изумления любовница раскрывает рот. Захлопывает его, зло сверкая глазами и недовольно поджимает губы.
- Верни миллион долларов, и я согласна, - опустив глаза и притихнув, роняет Адель.
Николь неодобрительно ахает.
Я делаю знак рукой, чтобы замолчала, затем подзываю своего человека, заранее составленными бумагами. Адель подписывает всё, не вчитываясь. Юрист прибирает подписанные договора в папку и исчезает. Своё дело он сделал.
- Тебя ждёт машина. Ты немедленно вылетаешь в Грецию. Будешь под пристальным наблюдением моих людей. И никаких фокусов, Адель! В противном случае, ты даже денег не получишь, - при мысли о самом ужасном раскладе готов активироваться инстинкт «уничтожить». Бывшая любовница это считывает и прячет глаза. Она поняла, что если что-то случится с моим ребенком, ей будет плохо. Очень плохо. Проваливай!
Я делаю пренебрежительный знак рукой, и двое мужчин окружают Адель, едва она успевает подняться со стула. Она мажет взглядом по моей спутнице. Язык так чешется, что-то бл*** напоследок брякнуть, но я взглядом выдаю послание для неё, и она нехотя отступает.
Парни сопровождают Адель к тачке, а я рад, что избавился от такой бабы.
Поворачиваюсь к Николь.
- Что тебе заказать, дорогая?
* * *
- Зачем ты это сделал? – Николь кидает на кровать сумочку, когда мы заходим в спальню.
- Она меня обманула, - невозмутимо парирую я, стягивая с шеи распущенный галстук-бабочку.
- Она всего лишь бедная женщина! – очень участливо замечает Васильчикова.
- Не защищай её, - устремляю на неё предупредительный взгляд. – Адель умышленно обманула меня, Николь. Кстати, на пару с твоим папочкой.
- Ах, когда Ибрагим упоминается в суе, он сразу мой папочка! А как управлять компанией – твой! – возмущаясь, она ставит на талию руку.
- Хочешь управлять компанией? – прищуриваюсь. – А сможешь?
Уводит взгляд.
- Зачем ты взял меня с собой? – спрыгивает с темы.
- Я уже отвечал на этот вопрос. Слушать надо было внимательно, - не спеша освобождаю манжеты от запонок.
- Ты серьезно хочешь забрать у неё ребёнка?
- Николь, - допускаю выразительную паузу и на секунду прикрываю глаза, - прошу… не задавай мне глупых вопросов.
- Это же двадцать первый век! – отчаянно восклицает она в мимолётном миге беспомощности.
- Ты ещё всех «прелестей» этого времени не знаешь, лучше замолчи.
Наступает минута тишины, когда Васильчикова действительно понимает, что ей лучше сейчас помолчать. Пустив горькую слезу, она опускается на кровать и утирает себе слёзы.
- Если бы я только заранее знала, что мне придётся пережить… - всхлипывает она.
- То сама бы решила проблемы, а не прибежала к папочке? – прикидываю я примерный вариант её ответа.
Мы встречаемся с ней глазами.
- А ты знаешь, что именно с подачи Ибрагима тебя прессовали те гопники? Он хотел, чтобы ты к нему прибежала, - нервно сглатываю, - ты нужна была ему,
