class="p1">— На выходные едем на дачу к бабушке.
Девушка резко ко мне оборачивается, и я тону в её бездонных чёрных глазах. Девушка быстро облизывает губы. Моя красивая девочка.
— Вообще-то, Серебряков, я тебе уже всё чётко дала понять! Я в этом балагане участвовать не собираюсь! Хочешь выкладывать фотки, выкладывай. Унижения терпеть я больше не собираюсь, — вырывается и отстраняется от меня.
— Насть, я тебя прошу, — я тяну её к окну.
— Уже просишь? А что, уже шантаж не катит, — в голосе ехидство. Но глазки бегают.
— Насть, я тебя прошу. Я не знаю, сколько бабушке осталось, — прошу, отводя взгляд. Мне тяжело просить. Но перед маленькой скрывать эмоции слишком тяжело.
— Что-то случилось? — Макарова тут же ближе подаётся. Всматривается в моё лицо с тревогой.
— Ей вчера плохо было, врача вызывали. Нужно побольше свежего воздуха и поменьше стрессов. На все выходные она решила поехать на дачу. Позвала и нас с тобой.
— Серебряков, я честно тебе говорю, что никуда ехать с тобой я не хочу. Как и проводить с тобой рядом больше минуты. Заметь, что после шестидесяти секунд мы начинаем ссориться, — поджимаю губа, понимая, что она права. — Я не выдержу два дня рядом с тобой. Скажи ей, что я заболела. Не знаю, придумай сам что-нибудь. Макар, ты понимаешь, что обманывать глупо? — глупо. Согласен. Но я таким способом и себя обмануть пытаюсь.
— Слушай, Макарова, я немного прошу. Конечно, я могу сказать ей, что мы с тобой расстались. Ещё два года назад. Что ты за моей спиной крутила шашни с моим другом, а я опозорил тебя перед всем классом. Думаю, она и месяца тогда не протянет.
— А упомянуть то, что ты на меня поспорил со своим дружком, ты не хочешь? — даже краснеет от злости. — Ты со своим дебилом дружком поспорил на то, что кто-то из вас затащит меня в постель. Это ты мне врал всё время! Ты играл на моих чувствах! А у меня со Жмуркиным ничего не было. Ни-че-го! — маленький пальчик упирается мне в грудь. И мне до зуда хочется каждый поцеловать. И я даже толком не слышу то, о чём она говорит, впитывая тепло её тела, которое находится сейчас так близко. Запах её волос. — Я никогда тебя не обманывала. Никогда. Я любила тебя, — я вздрагиваю на этих словах и смотрю в её блестящие глаза. — А ты во вторник обсуждал детали спора с этим идиотом так, будто покупку машины решили обсудить. Будто меня там не было. Будто я вещь какая-то, — глупышка. Я же пытался защитить тебя перед этим мудаком. — Я не хочу с тобой иметь ничего общего Макар. Ты мне противен. Своими поступками и словами ты растоптал окончательно всё то светлое, что было между нами. Даже не смей открывать рот. Я помогу тебе. Помогу. Но только ради Марии Остаповны. Не ради тебя, не из-за своих чувств, а потому что твоя бабушка чудесный человек!
Разворачивается резко и сбегает. Смотрю ей вслед. Вижу, как следом за ней бежит Алина. Не думая ни минуты, вызываю такси и еду к ней домой. Я должен с ней поговорить. В ларьке возле дома покупаю сигареты. Давно не курил, но сейчас чертовски сильно в этом нуждаюсь. Курю возле окна, выпуская кольца дыма в форточку. И наблюдаю занимательную картину того, как она плетётся домой. Как её окликает высокий мужик, и девчонка оборачивается. Расплывается в улыбке, когда он её ладонь лобызать начинает. И обнимает его прерывисто. И почти полчаса наблюдаю за тем, как она с ним воркует, улыбаясь застенчиво. Выкуриваю сигарету за сигаретой, чувствуя, как в лёгких жжение. Так я отвлекаю себя от зияющей дыры в груди.
И снова от ревности крышу сносит. Снова теряю контроль над чувствами.
Но в этот раз без поцелуя я не могу уйти. Я уже вспомнил вкус её губ. Освежил в памяти. И теперь уже невозможно сдержаться, когда её аппетитные губки так близко. Так манят к ним прикоснуться. И я целую. Требовательно врываюсь языком в её ротик.
— Покажи татуировку, — просит тихо, когда я отстраняюсь и разрываю поцелуй. Я вздрагиваю. Откуда она может знать? Кто сказал?
Да, сейчас футболку задиру и продемонстрирую. Разворачиваюсь, чтобы уйти, но она вновь настойчиво повторяет, хватая меня за руку:
— Покажи!
— Нет.
— Когда ты её сделал? — дрожащим голосом спрашиваю я.
— За день до того, как узнал, что моя любимая девушка спит с моим другом, — бросаю глухо и сбегаю вниз по ступенькам.
Несколько остановок иду пешком. Привожу мысли в порядок. И прихожу к окончательному решению сдерживать свою ревность. Малышка говорила не раз, что ничего не было. Говорила. Бл*ть. Мне хочется ей верить. Безумно сильно хочется верить, что ничего не было.
Так поверь! Поверь бл*ть своей любимой девочке, а не ублюдку Жмуркину.
И я решил поверить. Решил, что всё. Забываю нахрен всё. Было или не было срать! Она скоро станет моей женой. И я не отпущу её от себя. Никогда.
Макар
И, к счастью, у меня это получается. За ночь я многое переосмыслил. Закрыл свои воспоминания и ревность в дальнем чулане. И даже к девчонке ехал с неким мандражом внутри. Бабуля прислала за мной своего водителя, переживая, что в воскресенье возвращаться мы будем поздно, и она будет сильно переживать. А я не хочу, чтобы она волновалось, и пришлось согласиться. Когда я приехал, девчонка открыла дверь в футболочке и шортиках. Так, сейчас не время. Мысли вновь утекают в ненужном направлении.
— Готова? — интересуюсь я, лаская глазами её фигурку.
— Почти. Сейчас только переоденусь. Подожди в коридоре, — убегает в комнату, а я представляю ярко, как она с себя медленно одежду снимает. Как открывается каждый шелковистый участок её кожи. Сглотнул тяжело и пошёл за ней следом.
Она меня замечает. Замирает, как испуганный мышонок. Смотрит растерянно. А в глазах желание поблескивает. Я окидываю её жадным взглядом. Любуюсь её маленькими стопами с поджатыми пальчиками. По худым икрам. По бёдрам в обычном хлопковом белье. По животику, чуть выпуклому с аккуратным пупочком. По маленькой груди в бежевом лифчике. Красивая. Без сексуального белья, которое так любила надевать Юлька. В разы сексуальнее и желаннее. Могу поклясться, что
