клитор пальцами. Второй ладошкой сжала собственную грудь и прикрыла глаза, пытаясь получить хоть немного удовольствия. — Я говорил, что злить меня опасно, — рычу на нее. Кивает, но больше не смотрит на меня. Совсем.
От вида так откровенно мастурбирующей девушки, от все ускоряющихся движений собственного тела, приходит долгожданный оргазм, яркой волной прокатываясь по телу. Вжимаюсь в девчонку пахом максимально глубоко, накрываю ладонью ее руку и помогаю и достичь пика удовольствия.
Только когда отошел и увидел, как прямо на стол из ее лона стекает сперма, понял, что я идиот. Затуманенный яростью и ревностью разум исключил из нашего секса презерватив. Аня тоже это поняв, сквозь слезы довольно улыбнулась и сдвинула ноги, слегка приподнимая вверх попку, чтобы хоть часть жидкости осталась в ней.
— И не надейся, — разворачиваюсь и ухожу снова в душ. — Когда я вернусь, тебя не должно тут быть.
— Мама! — залетаю домой, в надежде увидеть родную женщину, но квартира пуста. Оглядываюсь.
— Лесь, сумки куда поставить? — спрашивает Тимур, заходя вслед за мной. Высокий, красивый, спокойный, он мне, как старший брат! Ни намека на нечто большее. Хотя знаю, что парень влюблен. Мы уже неоднократно разговаривали с ним на эту тему, пытались не общаться, но я не могу без друга, а он не может без меня. Потому каждый раз общение начинали заново. И каждый раз Тимур надеется на большее, а я хочу это большее с ним не иметь.
— Да прям здесь можешь оставить. Потом все равно разбирать, — отмахиваюсь, не желая приглашать дальше в квартиру. Хочу остаться одна. Нужно дозвониться до Дениса, волнуюсь.
— Ну уж нет! — настаивает друг, разуваясь. — Я в комнату к тебе отнесу, — и более не слушая меня, проходит дальше. — Ой, — застывает на пороге, ставя пакеты рядом с дверью и спешно забегая в комнату. — Тамара Павловна, что с вами?? — слышу встревоженный голос, доносящийся из глубины. Спешно скидываю обувь, иду так быстро, как могу. Застываю на пороге. От увиденного сердце уходит в пятки.
— Мама! — кидаюсь к бледной женщине, лежащей без сознания на кровати. — Мамочка! — слезы катятся из глаз, в голове сумбур. Я не знаю, что делать!!
— Тише, тише, — успокаивает Тимур, поворачиваясь ко мне. — Она жива, — достает телефон, набирает номер. — Леся, присядь, пожалуйста, и успокойся, — вроде бы просит, а по факту приказывает. — Тебе волноваться нельзя, — властно добавляет в конце. Но как тут не волноваться? Когда мама лежит без сознания, и ты не знаешь, что с ней? Страх душит, окольцовывает, подчиняет. Ноги слабеют, и я начинаю медленно оседать по стене.
— Блядь! — Тим подскакивает, подставляет руки и бережно, словно я хрупкая ваза, сделанная из тончайшего стекла, сажает в кресло. — Лесь, все нормально?
— Угу, — киваю, не отводя взгляда от мамы. Слабость начинает отступать. Тимур что- то говорит по телефону, объясняет, рассказывает, а я уношусь в свои мысли. Очухиваюсь, когда друг начинает теребить по руке. — Что? — поднимаю глаза, полные страдания.
— Всё будет в порядке, — заверяет Тим. — Сейчас приедут врачи и мы со всем разберемся, — успокаивающе произносит, садится рядом и заключает в крепкие объятия. Я обнимаю в ответ. Прижимаюсь к нему, закрываю глаза, расслабляюсь. Как хорошо, когда есть надёжные друзья, которые знают тебя, как облупленную и на которых всегда можно положиться. Его рука нежно гладит меня по позвоночнику, опускается чуть ниже… Отстраняюсь в тот момент, когда объятия из дружеских перерастают в нечто большее. Делаю вид, что ничего не произошло.
Самочувствие улучшается, внутреннее состояние-наоборот. Мама без сознания, Денис пропал, а Мишка…
— Тим, — резко разворачиваюсь, сталкиваясь лицом к лицу с другом. — Ты Мишку видел? — спрашиваю взволнованно, держу себя в руках, как могу. Переживать нельзя! Я только из больницы!!
— Да, — спокойно отвечает парень и от исходящей от него уверенности мне становится лучше. — Его твоя мама отпустила к Серёге.
— Понятно, — напряжение понемногу уходит. Сейчас приедут врачи и скажут, что делать дальше. Смотрю на родного человека и на глаза снова наворачиваются слезы. Она лежит ничком, словно шла и упала, по чистой случайности приземлившись не на пол. Бледнее простыни. Безжизненная. Еле-еле вздымается грудь… Где же "скорая"?! — Мама, — шепчу, прикрывая рукой рот. Тимур снова прижимает к себе. Плачу.
— Лесечка, милая, все будет в порядке, — пытается успокоить меня, но от его голоса легче не становится. Он не Денис. Отстраняюсь, встаю, подхожу к окну, обнимаю себя руками. На маму смотреть не могу — страшно. Боюсь, что она не очнётся, боюсь, что уснула навсегда. Сейчас так не хватает Дениса… Где же он?.. Но не успеваю достать трубку, как вплотную подходит Тимур.
— Лесь, — начинает парень, напрягаюсь. Слишком хорошо его знаю, чтобы понять о чем дальше будет идти речь.
— Тим, нет, — заявляю твердо. — Мы уже с тобой столько раз говорили! Ты-мой друг и точка. Ну пойми ж наконец!
— Лесь, я говорил с твоей мамой, — говорит, словно не слыша отказа. — Я знаю, что ты беременна и знаю, что отца у ребенка нет, — есть! Собираюсь ответить, но Тим не даёт произнести ни слова. — Не перебивай! Твоя мама не против, она даже рада была, когда я предложил, — тараторит старый друг, а у меня с каждым его словом внутри всё сильнее обрываются ниточки. — Моим скажем, что он от меня, — округляю глаза, прекрасно понимая, куда клонит. И мне совершенно не нравится ход его мыслей! — Давай поженимся, Лесь. Ты знаешь, я тебя люблю и сделаю все, лишь бы ты была счастлива.
В шоке смотрю на молодого мужчину, красивого, умного, доброго… Он станет прекрасным мужем, отличным отцом, надёжной опорой, верным другом… Но мне нужен другой. Тот, при взгляде на кого ёкает сердце, при чьей близости забываешь обо всем на свете. Тот, кто целый день игнорирует мои звонки.
— Тим, — стараюсь придумать, как наименее безболезненно произнести свой отказ, но настойчивый звонок в дверь прерывает поток слов. Подрываюсь, спешу в коридор, открываю дверь и… замираю.
— "Скорую" вызывали? — с бесстрастным выражением лица спрашивает высокая женщина.
— Да, — отступаю в сторону, даю пройти в квартиру. — Я вас провожу.
Возвращаюсь в комнату, на негнущихся ногах показываю маму, сажусь и жду. Неимоверных усилий стоит держать себя в руках, но я ни на секунду не забываю о малыше, живущим у меня под сердцем. Он так дорог мне! Ради него держусь. Медик осматривает маму, щупает, слушает, постукивает.
— В больницу поедем? — интересуется у меня. Начинаю закипать. Нет, оставим так! Пусть лежит, может очнётся! Но вместо этого утвердительно киваю головой и начинаю собирать необходимые
