а мне интересно было, и я не отставала. Девушка эта пыталась отвечать, а потом расплакалась, и вышла из автобуса. Ужас, — покачала я головой. — У неё наверное комплексы были из-за акне, а тут гадкий ребенок со своими вопросами.
— Все мы такими были. Если ребенок ведет себя идеально и не заставляет родителей краснеть за себя, значит с этим ребенком что-то не так.
— Ты прав.
— Вот твоя комната. Эта дверь ведет в комнату поменьше, Катя может спать в смежной комнате, а может с тобой оставаться, если ей страшно будет спать одной в незнакомом доме.
— А твоя комната?
— Напротив, — подмигнул Егор.
— Хитро́.
— А то, — он приобнял меня. — Не такой уж я хороший, как видишь. Буду рядом и днем и ночью в надежде что ты перепутаешь наши комнаты, войдешь ко мне, и останешься.
— До утра?
— Навсегда.
И Марат, и Егор были правы — Кате не особо интересно играть с дочкой Марата и Алики. Кате, скорее, возиться с ней интересно. Ведет себя как маленькая мамочка, кутает Арину в шарф перед выходом на улицу, рассказывает ей про школу. Сейчас учит её снеговика лепить.
Мы, взрослые, смотрим за детьми с террасы, и присоединяться не спешим. Алика пыталась удержать улыбку, но в итоге тихо рассмеялась, уткнувшись в плечо мужа.
— Над чем смеемся, дорогая жена? — обнял он её.
— Наташа, это тётя Егора и Марата, — пояснила для меня Аля, — помнишь, Наташа всё вздыхала что у Соколовских одни парни? А сейчас смотри-ка, новое поколение, и сколько девчонок. Мечта Наташи сбылась.
— Наташа всегда получает то что хочет. Она и про Егора твердила, что он на ноги встанет. Ведьма.
— Если ведьма, то добрая. Надо бы остальных твоих братьев женить. Пусть у всех родятся девочки, и мы окончательно перевесим вас, мужиков.
— Ну жени, — подначил Егор Алику. — Посмотрим, получится у тебя или нет. Макс, кажется, и не думает о браке, а даже если бы и задумался, кто его с таким характером вытерпит. Игорь весь в своей карьере, у него сборы, режим. Я, Рус и твой муж заняты. А за Олега кто пойдёт? Он на своём мотоцикле, кажется, женат, да и нрав у него — дерьмо.
— Из всех вас ты, Егор, один обладаешь хорошим характером.
— Эй, а я? — нахмурился Марат.
— Прости, любимый, но не примазывайся к комплиментам, которые я делаю Егору. Однако, твой характер меня устраивает. Живу же я с тобой. Смирилась, — печально вздохнула Алика, и они с мужем прижались друг к другу еще сильнее.
Молоденькая она — Алика эта. Впрочем, так обычно и бывает: богатый мужик с большей вероятностью выберет юную девочку, чем ровесницу. Я много подобных пар видела, но жены таких мужей обычно стараются не отсвечивать — содержит муж, и ладно. А Алика шутит, подначивает своего мужа. Может, любовь у них? Впрочем, это не мое дело. Но все равно, приятно это — смотреть на чужие проявления чувств. Это помогает вспоминать, что жизнь продолжается.
— Ты, значит, занят? — прошептала я Егору на ухо, чуть привстав на носочки.
— Конечно же я занят. Тобой. Так что Алика освобождается от обязанности искать мне жену.
— И Катя теперь считается из ваших, из Соколовских?
— А почему нет?
И правда, а почему нет? Ясно что Катя навсегда останется дочкой Виктора, будет носить его отчество, его фамилию вплоть до замужества, но она сможет стать частью и этой семьи. Сердце укололо при этой мысли, что той моей семьи больше нет, пока я одна, но может появиться новая семья. Непривычно, дико как-то, чуточку неправильно, очень быстро.
Впрочем, это ощущение неправильности ушло, едва появившись. Я привыкаю быть без Виктора. Привыкаю к Егору. И мне приятно находиться здесь и сейчас, рядом с этими людьми. Здесь я на своем месте, я душой отдыхаю уже три дня.
— Спасибо что увез нас с Котькой. Я и не подозревала что мне было настолько плохо.
Егор не ответил. Прижал меня к себе также, как Марат прижимает свою Алику, и поцеловал в висок.
— Кажется, у Кати с Ариной получается не снеговик, а абстракция, — заметила я.
— Ага. Современное искусство, — поддакнула Алика. — Пора домой их загонять, а то простынут. Вечером все вместе выйдем, и облагородим этого бедолагу до снеговика, а то смотреть больно. Дети, — выкрикнула Аля, — домой!
— Еще пять минуточек, — скуксилась Катя.
— Тогда будете пить чай, а не горячий шоколад, — выдала угрозу хозяйка дома.
Разумеется, и Катя и Арина тут же примчались. Горячий шоколад их подкупил.
«Привет, милая»— пришло сообщение от Виктора.
Боже!
«Я хочу еще раз увидеться с Катей. Завтра приеду, надеюсь, ты будешь дома?»— прочитала я еще одно сообщение.
Захотелось бросить телефон в стену, и ногами затопать. Только всё начинает налаживаться, и Виктор тут как тут. Ну почему всё так?!
— Кать, ты хочешь еще раз с папой повидаться?
Дочка нахмурилась. Не отвечает.
— Кать? Ты мне так и не рассказала, как вы поговорили с папой. Я не наседала. Он написал мне, — я пару раз потрясла ладонью, в которой зажат мобильный. — Хочет увидеть тебя. Завтра. Ты как? Хочешь?
Катя вздохнула, и отрицательно покачала головой. На меня смотрит виновато.
Неужели я словами говорю ей одно, а сигналы при этом подаю иные — что не хочу, чтобы Виктор приезжал?
— Кать, как вы поговорили с папой?
— Нормально. Извинялся.
— А ты?
— Я не собираюсь его прощать, — фыркнула дочка.
Вижу — злится на Витю. Может, долго будет беситься, но… черт, простила она его. Увидела, поговорила, должно быть обнялись, поплакали, и Котька растаяла. Умом помнит про проступок отца, а сердцем приняла его.
— Давай завтра в город, а? Ты же скучаешь по папе? Я буду рада, если вы увидитесь. Кать, — я опустила ладонь на её мягкие волосы, и принялась гладить дочку, перебирая шелковистые локоны, — это хорошо что ты по папе скучаешь, и начала с ним общаться. Мы уже раз триста об этом разговаривали. И с психологом, думаю, ты тоже это обсуждала. Ну, или она говорила а ты молчала, так? Ты же понимаешь, что мы с твоим папой расходимся?
