Роб...
Захожу к нему в комнату, ставлю чашку с ромашкой на тумбочку. И блюдечко с таблетками.
- Я сегодня задержусь, - опускаю взгляд. - Не забудь выпить таблетки и... ложись спать, не дожидаясь меня.
Грустно улыбается, не глядя в глаза.
- Я дождусь, Юленька.
- Роб...
- Посиди со мной минуту.
Послушно присаживаюсь, он берет меня за руку.
- Я всё пытаюсь тебе сказать, что... - робко начинаю я.
- Я знаю! - болезненно улыбается мне. - Давай, без деталей.
- Ладно... - сглатываю удушающий ком в горле. - Давай без деталей. После операции я перееду...
- Какие новости на работе? - перебивает меня он, не желая слушать.
Боясь, что ему опять станет хуже, не решаюсь продолжать тему. Самое главное сказано - мы расстаемся.
- Да... Никаких, - пожимаю плечами. - Тебя в отделении ждут.
- Бергман звонил... Собирают команду для гуманитарной экспедиции на Север. Ты разве не слышала?
- Что-то слышала... Люба едет из нашего отделения. И ещё одна медсестра. Серьезная экспедиция...
- Я тебя умоляю, Юленька... После этих "экспедиций" на аборты к нам всем женским составом ходят, - вздыхает он. - Бордель...
Поджимаю губы... Не люблю слушать про такое. Как ножом по сердцу. Кто-то этого ребёночка всю жизнь выпрашивает, а кто-то на аборты несколько раз в год.
Морщась, прижимает ладонь к сердцу.
- Роб?!
- Всё нормально. Поезжай... Опаздываешь. Уже отпустило.
- Я вызову медсестру-сиделку, - хватаюсь за телефон.
- Нет! Мне не нужны няньки. Я вызову Скорую, если будет совсем плохо.
- Звони мне сразу, если что.
Господи... Господи, освободи меня, пожалуйста. Пусть Роб будет счастлив с какой-нибудь другой женщиной.
На работе Чадов несколько раз пытается выдернуть меня на кофе. Но у меня завал. И ужасно тошнит. От нервов давно не могу есть. И щеки мои впали, обострив скулы.
- ...Да ты что, Люб?! Ты видела мужской состав гуманитарки?.. Мяу... Все наши кобели! Аха-ха!..
Только и разговоров у девочек, что об этом.
Мимо ресепшена иду к кабинету.
- Юлия Юрьевна... - догоняет меня по коридору Борис.
Идёт рядом. Я немею, не смея его попросить не делать так. Мы, итак, местный бестселлер.
Но если я попрошу ещё раз, он взорвется. Поэтому я поворачиваю к пожарной лестнице, там гораздо меньше людей.
Как только мы выходим на лестничную клетку между этажами, тянет за локоть, разворачивая и вжимая в стену.
- Когда? - рычит он.
- Я постараюсь приехать сегодня, - умиротворяюще шепчу ему я. - На пару часов...
Лупит ладонью в стену.
- Нет! Нет, меня не устраивает так! Меня не устраивает, что мы не можем официально появляться как пара. Не устраивает, что ты живёшь с ним! Не устраивают отношения эпизодами!
- Потерпи немного, пожалуйста. Ему сделают операцию, опасность инфаркта отступит и... Я клянусь тебе, что между нами нет ничего.
- Пусть наймет сиделку, Юль! - психует.
- При чем тут сиделка?..
- А тебя не смущает, что он не в нашей клинике лечится?
- Да он просто...
- Симулирует? - дёргает зло бровями.
- Ты что?! Зачем?
- Чтобы притормозить тебя, Юль!
- Зачем? Мы же все равно разведемся.
- Да что-то я уже не верю! - уходит, яростно хлопая дверью.
В конце рабочего дня смотрю на себя в зеркало. Мне так хочется быть красивой... Но я выгляжу плохо. Синяки под глазами и цвет лица - ужас.
Освежаю макияж, парфюм.
Вызываю такси.
Ю.ю.: Ты меня ждёшь?
Чадов: Конечно же, детка. Всегда!
Ю.ю.: Спасибо...
Чадов: Что мы хотим? Шампанское? Вино? Ликер? Меня?..
Ю.ю.: Тебя!
Чадов: Я подсказывал ;)
Ю.ю.: Я знала правильный ответ ;)
Мы тепло флиртуем в переписке.
Чадов: Красота моя, а давай вместе в гуманитарку рванем? Я покажу тебе Север. У них ни анестезиолога, ни психиатра. Нас с руками оторвут.
Дергаюсь почему-то от этого предложения. Поездка эта окрашена для меня не самыми красивыми красками.
Ю.ю.: Там холодно...
Чадов: Обижаешь! Я же у тебя горячий и голодный. А главное, только ты и я. И никаких третьих лиц.
Нашу переписку прерывает звонок от Роберта. Ему плохо... Он просит подъехать и открыть дверь нашему кардиологу, потому что сам не уверен, что дойдет до двери.
Агонизируя внутри, называю таксисту другой адрес. Он разворачивается.
- Роб, ты как? Я еду.
- Спасибо, Юленька... - слабым голосом.
- Не клади трубку, говори со мной, ладно?
- Юленька, если что-то не так пойдет, то пароль от сейфа в моей старой записной...
- Хватит. Всё будет хорошо!
В суете с бригадой Скорой помощи, понимаю, что не позвонила Чадову.
А от него несколько сообщений.
Практически не читая, отписываюсь, что опять не получается.
Голова кружится. Пока кардиолог лично занимается Робертом, по стене в прихожей сползаю вниз, садясь на корточки.
Меня бросает в слабость и липкий холодный пот. Конечности прокалывают и немеют.
В дверь требовательный долгий звонок.
С трудом поднимаюсь. В глазах темно.
Кто это?
Двери в подъезд открыты, там ждёт реанимационная бригада заключения кардиолога - увозить или оставлять дома. Поэтому звонок не в домофон, а сразу в дверь.
Выхожу.
- Чадов... - растерянно бормочу я, глядя ему в глаза.
- Иди-ка сюда! - вытягивает меня в подъезд.
Вдыхает поглубже, ноздри подрагивают и лицо идёт пятнами.
Кулак яростно врезается в косяк!
- Юля! - встряхивает меня за грудки, прижимаясь лицом.
У меня нет никаких сил оправдываться.
Я виновато опускаю взгляд.
- Прости...
- Нет.
Мы молча смотрим в стороны, хмурясь каждый от своей обиды.
- В общем так, родная моя, - режет он глухо. - Тебе придется выбрать. Завтра в три часа от больницы в аэропорт идёт автобус. Я уезжаю в гуманитарку. Если ты моя женщина, ты едешь со мной. Всё. Если нет... Если нет... Ты, Юль, любимая женщина... Но не единственная. Значит, ты не моя история просто... А я хочу свою.
Я ловлю его взгляд, не в силах вдохнуть воздух. Словно мне влепили пощёчину.
Кусает обветренную губу, словно собираясь ещё что-то сказать. Но не говорит. Молча разворачивается и уходит.
А я остаюсь.
С шумом в ушах...
С развороченными внутренностями...
С больным Робертом...
С пониманием, что поехать за Чадовым я не смогу!
И с ещё более болючим осознанием, что "не единственная". Зачем мне бежать за ним тогда?.. Если я заменима, он заменит меня рано или поздно.
Я захожу обратно,
