- Я знаю, сколько Камилле лет, - выдавливаю из себя слова ровным тоном. Тяжело начался наш разговор. – Я мысленно зачеркивал каждый гребанный день пока жил в Америке и ждал, когда ей исполнится восемнадцать. Ждал, когда смогу вернуться и забрать ее себе, - открыто, то, что постоянно на душе.
- Забрать? – хмурится Марат. Я его словно обухом по голове огрел. Он тут встречаться запрещает, а я о свадьбе. Он ведь не думал, что я хороводы вокруг их дома буду водить или к ним переду жить?
- Марат, я уважаю твои чувства отца. Ты уважай чувства мужчины, который любит твою дочь, - с нажимом, жестче, чем, наверное, следовало, но как есть. Я давно вырос и научился отстаивать свое.
- Любит… - будто задумавшись о чем-то своем, тянет слово. - Ты торопишься, Лева…
- Я ее ждал четыре года, - перебиваю, потому что все, что он может сказать, я знаю. Мне неинтересно. Есть только один вариант развития событий – мы с Ками вместе, Марату это лучше принять. Своим поведением, тоном в голосе я даю это понять. - Сколько еще времени должно пройти, чтобы ты смирился и отдал мне дочь?
Поддаюсь вперед, тоже складываю руки на столе перед собой.
- Я никогда ее не обижу, ты это знаешь. Я смогу полностью ее обеспечить. Ты меня с детства знаешь, Марат. Ты можешь мне доверить свою дочь, я даю слово, что сделаю ее счастливой. Какая разница, когда это произойдет? - градус напряжения между нами снизился, я спокойно привожу доводы, Шахов молчит. – Злата и Ксюша старше были, чем Камилла, когда сошлись с Макаром и Тимуром? Или своему брату и приемному сыну ты доверяешь, а мне нет? - нечестный прием использую, я ведь знаю, что он мне доверяет и уважает, тут все дело в том, что Златка и Ксюха не его дочери.
- Лева, пытаешься по понятиям со мной говорить? – чешет подбородок, сурово смотрит на меня, но через секунду ухмыляется. Оценил мой ход, он бы и сам так поступил. - Когда у тебя появится дочь, ты меня поймешь, - взгляд перестает быть холодным.
- Она будет твоей внучкой, - расслабился настолько, что даже улыбнулся. - Думаю, мы вместе будем встречать следующего зятя с желанием оторвать тому яйца, - вместе смеемся. Возможно, так и будет. Из меня полностью уходит напряжение, теперь можно конструктивно говорить.
- Вы нас дедом и бабкой быстро не делайте, - Марату все еще сложно смириться, что мы с Ками трахаемся, видно, как при этих словах он напрягается. Переубеждать Шахова в том, что не трону его дочь до первой брачной ночи я точно не буду, врать не стану. Он понял, взгляд ответ, поиграл желваками.
- Детей пока не планируем, - я говорил за себя, мы вообще это не обсуждали, но года три точно никаких карапузов. - Камилле нужно закончить учебу.
- Она ведь тоже тебя любит, - улыбается Шах. – Обидится и не простит… - махнув рукой, не договаривает свою мысль. - Свадьба хоть до следующего лета терпит? - проговаривая все аспекты нашего с Ками будущего, он пытается смириться с тем, что пришло время отпустить повзрослевшую дочь.
- Подождет, - неопределенно жму плечами.
Хотелось бы законно забрать Ками из дома родителей, Марата будет ломать, если она останется у меня на ночь…
- Отцу с матерью передай, чтобы в гости заехали…
Глава 56
Марат Шахов
Вот вроде все правильно. По совести поступил, но не отпускает. Легкие рвет, дышать больно. Она ведь девочка совсем. Только школу закончила, восемнадцать вот только что отметили. У меня еще ощущения не стерлись, как я ее на своих больших руках укачивал. Прижимал малышку к себе, утирал крупные капли слез…
А уже мужик у нее…
Взрослый матерый хищник, весь в отца, ну и в меня, наверное…
Усмехаюсь, качая головой. Провожаю Бессонова взглядом до ворот. Слышу, что он Ками набирает. Успокаивает мою… уже и свою девочку. Шепчет ей слова, который знает каждый любящий мужик. Он за Камиллу голыми руками против всего мира выступит, выполнит даже те обещания, которые не давал мне, но дал себе. Будь на месте Бессонова другой, голову бы уже открутил, а ему дочь отдал. Потому что понимаю, что лучшей партии для Камиллы не найти, но все равно сложно…
Быстро все… мне просто нужно время, чтобы принять и отпустить свою малышку. Для меня она навсегда останется малышкой, сколько бы лет ей не было, а восемнадцать – вообще не возраст.
Поднимаюсь на крыльцо. Слушаю, как отъезжает автомобиль Левы. Растираю грудь в области сердца, давит сегодня что-то. Теплые ласковые руки обнимают сзади. Я свою девочку на подкорке чувствую, она еще в доме была, а я уже знал, идет успокаивать хищника. Много лет назад приручила, у ног своих посадили…
Мы сегодня немного покусались. Вернулся домой на взводе. Еще бы! Знать, что твоя дочь в квартире наедине с мужиком, который с четырнадцати лет трахал всех, на кого падал взгляд. Заикнулся на эмоциях, что Камиллу заграницу учиться отправлю.
- Ками будет учиться здесь, - резко произнесла Лера, сложив руки на груди. Встала в позу, напряглась. Как она это делает? Никогда не оспаривает мой авторитет в семье, но если злится, мне тут же хочется капитулировать, сделать все, чтобы она была спокойна и счастлива. – Марат, мы не родители-деспоты, мы родители-друзья, - чеканя холодным, вибрирующим от злости голосом каждое слово. - Даже если что-то у наших детей не сложится, они будут ошибаться, мы будем рядом, поддержим и придем на помощь. Ну, запретишь ты им быть вместе и что? Ками заграницей не найдет себе парня? Думаешь, он будет таким же, как наш Лева? Так же трепетно к ней относиться? Страховать все ее сумасбродства? Ты знаешь парня, который сможет держать нашу Камиллу в мягких ежовых рукавицах? Мы ведь видели, что он ее любит. Видели, как Камилла на него поглядывает и надеялись, что они будут вместе. А сейчас что? Другого ей найдем? Тебя никто не устроит, Марат, - дрожит ее голос. Она опускает руки, отходит к окну. Пружина, что вес последние часы сдавливала внутренности, не ослабевает, теперь она сильнее давит. Лера расстроена, а я этого терпеть не могу. - Леве я могу ее доверить, буду спать спокойно, зная, что она с ним, другому нет.
Ее правда. Бессонова, как сына люблю. В нем дохрена чисто мужских качеств, за которые я его уважаю.
- Лера, давай ты не будешь расстраиваться? Мне нужно время, чтобы принять эту ситуацию, - хочу подойти к ней, обнять. Отходит, не позволяет к себе прикоснуться. Как ржавым серпом по сердцу.
- Марат, я даже близко не хочу быть похожей на наших родителей, - как контрольный в сердце. – Ты долго ждал, прежде чем сделать меня своей? Почему ты думаешь, что его чувства не такие сильные?
Больше не спорю, ухожу. Нам обоим нужно остыть. Для нее Ками выросла, а для меня нет. Пока нет. Для меня сыновья – взрослые, с них и спрос, как с мужиков. А Ками и Лера – моя слабость, моя душа, мои девочки, тут меня не исправить. Я их от всего хочу защитить.
Увидел Камиллу с Левой… там и слепому понятно, что они не в крестики нолики играли. Закоротило в голове. Представлять, как мужик трахает твою дочь – клиника, но ты ведь все равно понимаешь, что у них было…
Разговор получился мужской, правильный. Лева убедил, что моя малышка будет в надежных руках. Не могу сказать, что расслабился и отпустил ситуацию, но дал себе установку работать над этим. Тем более нежные ласковые поглаживания Леры лучше всего усмиряют моего зверя.
Лера прижимается грудью к моей спине. Пальцами гладит косые мышцы пресса, удачно так меняет поток моих мыслей.
Продолжай, моя девочка…
Разворачиваюсь, притягиваю к себе и накрываю ее губы. если бы меня когда-нибудь спросили, какое мое самое любимое блюдо, не задумываясь ответил бы – Лера. Ею я никогда не буду сын, моя женщина не может приесться. Ее губы – мой изысканный десерт, его всегда мало.
Небольшое представление для охраны, но я не хочу, чтобы они представляли себя на моем месте.
- Полетаем? – веду кончиком языка по нижней губе, отмечаю, что дыхание сбито не только у меня. Лера стала чувственной, отзывчивой, раскрепощенной в постели. Она до сих пор меня хочется так же безумно, как я ее.
