сегодня, они откуда — то знают про другие пути для дури, но…
Отец махнул рукой, заставляя замолчать.
— В компании есть предатель и он ближе, чем ты думаешь, Хантер. Кто — то сливает всю информацию. Сейчас это первостепенная проблема. Владеющий информацией — владеет миром. И наш мир никак не должен оголять свои тайны перед другими. А что до мальчишки Коула, то я согласен — его надо устранить.
— Пошли головорезов, в чем проблема? Они разберутся, порежут пару людей Шона. Он станет смирнее. Напугай пацана, он мигом закроет рот.
Отец смотрел куда — то в сторону, но не на меня.
— Нужно устранить Кая. И я не собираюсь его просто пугать. Пока Кай маячит перед нами, закрывая доки для наших кораблей — он проблема. Напугать мало — Коул быстро поможет сыну, а вот если вмешать кого — то ещё. Похитить и пусть посидит и подумает где — нибудь в подвале в Тоскане. Может и поймёт сколько у него лишних частей тела.
— Что⁈ я поперхнулся алкоголем — Ты серьёзно? Кай единственный сын Коула. Если что — то случится с ним, Шон начнёт настоящую войну. Коул в отличие от тебя не наделал своей жене пару запасных наследников.
— Замолчи, Хантер… — я видел, как устал отец — Я предупредил тебя. Не говори ничего своим братьям. Изредка, но всё же врагов нужно карать и жестко. Потеря пары людей ничего не значит для Коула. Одно меня беспокоит — его отношения с Лутчем. Коул не должен получить поддержку Нью — Йорка.
Мы оба замолчали. Я залпом осушил стакан. Его приказы обсуждению не подлежат. Слово отца — всегда последнее в споре, и я не могу пойти против, хотя бы сейчас.
— Ты должен понять, сын, что человека определяет не жестокость, а то, как далеко он готов пойти. Оставишь побитую собаку, она вернётся через год со стаей, став настоящим оборотнем.
— Это всё? Тогда я пойду
Поднявшись на ноги, я повернулся к двери.
— Торопишься к Эмили? — в голосе слышится неприкрытый ничем металл — Зачем ты забрал её? Или думал я не знал?
Вот эту тему я ему трогать не дам. Это моё дело.
— Я так решил, отец. Ей было лучше остаться этой ночью у меня.
Рассказ об неудачном изнасиловании он от меня не услышит.
— Да плевать на девчонку, тебе она зачем? — Картер скривился — Знаю, что она всё ещё в твоём доме.
— Ей некуда было идти. Я что должен выкинуть на улицу девчонку, которую вы с матерью сбили на мокрой дороге⁈ Ей, итак, досталось от нашей семьи!
Я уже напирал, отстаивая своё решение. Но меня бесило то, с какой брезгливостью отец говорит об этой девушке. Как будто я притащил в дом мокрую больную собаку.
— А у нас тут что блядь благотворительность⁈ — взревел отец и одним быстрым движением поднялся с кресла — Поимел шлюшку и выброси в чем проблема, сын⁈ Привязываешься к этим тупым сукам!
— Не смей так говорить про неё! Она не шлюха!
Злость распирала легкие, и кровь бурлила и стучала в висках.
— Про которую из них? Про малышку Лили или твою покойную жену?
— Не смей! Не смей лезть в мою жизнь! Не имеешь права!
Я вцепился пятернёй в край стола. Дерево затрещало под моими руками
— Не смей говорить о Софи! Она была мне женой и носила твоего внука.…
— Да мне плевать на неё! — проорал мне в лицо Картер.
Стекла задрожали от его голоса, а за дверью в приёмной затихли голоса. Стены начали сдавливать меня в плотное кольцо. Его слова вызвали во мне бурю гнева. И этот гнев затопил разум, я в одно мгновение схватил отца за лацкан пиджака и припёр к стене придавливая со всей силы. Гнев застилал мне глаза.
— Не смей так говорить про неё! Я любил её!
Отец даже не попытался вырваться. Быть может понял, что переборщил? Я отпустил его, несмотря на дикое желание ударить за все грязные слова, и направился к выходу.
— Прости сын — отец не хотел отпускать меня. — Я понимаю, что ты любил Софи. И ваш ребёнок… Но эта? Что ты нашел в этой….
— Заткнись, отец! — резко развернувшись я вновь подошел к нему вплотную — Я приютил её у себя не на долго, потом она уедет! И всё!
— Уедет? С твоим приплодом в животе?
— Что? — я задохнулся от негодования.
Но в голове почему — то настойчиво вспыхнул образ беременной Эмили. В моих мыслях она стояла у открытого окна в моей спальне и гладила руками живот и…звала меня… Волосы развевались на ветру, глаза сияли от счастья, а под платьем, в её животе был мой ребенок….
Скрипнув зубами, я мотнул головой, прогоняя навязчивое видение в моих мыслях. Но понимая, что по груди разливается тепло, ещё на секунду позволил образу беременной девушки задержаться в моём сознании.
Голос отца вырвал меня из сладких грёз.
— Ты собрался её трахать и заиметь себе наследника в обход моим словам?
Что за бред он мелет? Неужели всё так плохо, что он хочет быстрее подогнать мне одну из дочек своих друзей, и чтобы я как бездушный станок начал трахать её и строгать детей? Он видно с ума сошел!
— Мне не нужны эти пустоголовые куклы, на которых ты хочешь женить меня! — меня приводило в бешенство даже представление о такой вот «нужной девочке» — Посмотри на Ортона! Он счастлив, по — твоему?
— Да мне плевать на ваше счастье! Вы должны плодить мне внуков и развивать компанию, а потом принять её из моих рук, неблагодарные щенки! Сейчас наш синдикат нуждается в вас, как никогда. А что творите вы? Ортону плевать на всё, кроме девочек в его постели, которых он меняет как перчатки. Он совершенно не хочет ничего делать, никакой инициативы, у него нет твоего напора и целеустремленности
— Ты не прав — я попытался осадить отца, но не получилось.
— Рид и Бьёрн знают только удовольствие и никакой ответственности для них не существует! Спускают деньги на своих тусовках. — горечь сквозила в словах отца — А я уже не молод и устал. Я надеялся только на тебя, но и ты подвёл меня.
И вот опять. Я всех подвёл. Он возлагал на меня всегда слишком много ожиданий, не давая вздохнуть. Контролировал и говорил о том, что на моих плечах будущее нашего дома и нашей империи. А я уже устал тащить такое в одиночку и понимал, что мне всё это не нужно. Сейчас я
