между Ксавьером и мной, а заодно и между парнями? Причинить мне боль самым ужасным из возможных способов? Я не знаю, но на самом деле я не хочу этого выяснять, потому что, несмотря ни на что, вся ситуация по-прежнему запутанная и жестокая.
Музыка со станции кантри, играющей по радио, звучит вокруг нас, но я не знакома ни с чем из того, что они играли до сих пор. Хотя это лучше, чем сидеть здесь в тишине, что мы бы и делали в противном случае, поскольку все наши телефоны были заменены одноразовыми, которые чертовски стары и не дают нам возможности слушать наши плейлисты.
Я чувствую на себе взгляды, и волосы у меня на затылке встают дыбом. У меня как будто паучье чутье, когда все "Звезды" рядом. Вглядываясь сквозь ресницы, я поднимаю руку, чтобы заслонить глаза от солнца, и вижу, что Тобиас ухмыляется мне, держа в руке учебник по воспитанию детей. Он выглядит чертовски сексуально в своей шапочке и оранжевых пляжных шортах, его пресс обнажен так, что я могу его видеть.
Я уже знаю, что он собирается рассказать мне еще один забавный факт о беременности, и я уже на пределе из-за него и его случайных фактов. Теперь я полностью осознаю, что младенцы плачут в утробе матери, женщины ростом выше пяти футов пяти дюймов с большей вероятностью вынашивают близнецов — что вызывает у меня много опасений, поскольку я ростом пять футов и семи дюймов, — а так же стимуляция сосков поможет ускорить роды.
Превосходно. Идеально. Совсем не то, что я хотела услышать.
— Просто скажи это, Тобиас, — бормочу я со вздохом, хотя втайне мне нравится видеть его таким взволнованным. Это заставляет меня чувствовать, что мы, черт возьми, можем это сделать.
— Только не снова, — ворчит Хантер со стоном справа от меня, и я слышу, как Ксавье тоже усмехается. Лу-Лу и Чарли сидят на скамейке для пикника и смеются каждый раз, когда Тобиас упоминает случайный факт.
— Перестань стонать, Хантер, — напевает Тобиас, поворачиваясь, чтобы лечь на живот, и снова ищет слова в книге. — Ты знала, что дети могут рождаться с зубами?
Фу. Что?
— Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь, — бормочу я, мои бедра сжимаются от страха при его словах, но он нетерпеливо кивает.
— Нет, это стопроцентная правда, — отвечает он, листая страницы в поисках более подробной информации, и я провожу рукой по лицу. Я не думаю, что смогу с этим справиться. Вроде бы, вообще. — Также довольно часто женщины какают во время родов. Представь, Шарик, — говорит он со смехом, и моя кожа бледнеет, когда меня начинает тошнить от этой мысли.
— Тоби, сейчас же заткнись, — рычит Хантер, переплетая наши пальцы, и я поворачиваюсь к нему с улыбкой, ценя тот факт, что он видит, как я борюсь. Он игриво подмигивает мне.
Каждое прикосновение, каждый вкус, каждый шепот между нами внезапно становятся совсем другими. Все это кажется чем-то большим, и я стараюсь быть как можно осторожнее, но это очень трудно, когда они так внимательны. Я чувствую, что на кону мое сердце и ожидания.
— Может ли кто-нибудь, пожалуйста, поговорить о чем-нибудь другом, чтобы он не мог продолжать придумывать это дерьмо? — Добавляет Ксавьер, бросая Тобиасу свою свернутую футболку, который скулит, но кладет книгу на небольшой участок травы у своих ног.
— Мы можем поговорить о том факте, что "Звезды" вчера проиграли "Рейдерз", — тихо говорит Чарли, держа телефон в руке, и я вздрагиваю, зная, что причина их поражения в том, что их звездные игроки здесь, со мной. Я могу только предположить, что Арчи отправил ей сообщение.
— Мне так жаль, — бормочу я, ни к кому конкретно не обращаясь, и пальцы Хантера сжимаются вокруг моих.
— Не извиняйся, Шарик, ты не заставляла нас приходить сюда, мы сами выбрали это, — успокаивает Тобиас, протягивая руку, чтобы погладить мой живот, и я вздрагиваю от этого прикосновения. Мое тело готово воспламениться в любую минуту от малейшего чувственного прикосновения.
— Я понимаю это, но я также знаю, насколько это важно для всех вас, — честно отвечаю я, садясь. Я мгновенно скучаю по прикосновению Тобиаса, когда его рука соскальзывает с меня, но Хантер все еще держит меня за руку.
Я не знаю, как воспринимать их всерьез прямо сейчас, когда они сидят вокруг меня и выглядят так чертовски сексуально. Ни на ком из них нет рубашек, поэтому их пресс и грудные мышцы выставлены напоказ, как произведения искусства. Ксавьер щеголяет в темно-синих плавательных шортах, в то время как на Хантере черные, что резко контрастирует с шортами Тобиаса.
— Это действительно важно для нас, Иден, но это не входит в общую схему вещей, когда дело касается тебя или игры, — говорит мне Ксавье, садясь в шезлонг по другую сторону от Хантера и упираясь локтями в бедра. — Футбол — моя страсть, так было всегда, но во многом это всегда было потому, что это мой билет из Найт-Крик подальше от моей матери. Я ничего так не хотел, как уехать в штат Огайо и никогда не оглядываться назад, но если мне придется пожертвовать этим, чтобы быть с тобой, то пусть будет так, — заявляет он так буднично, что я не могу удержаться от того, чтобы моя челюсть не ударилась о землю, когда он смотрит мне прямо в глаза.
— Я бы никогда не хотела, чтобы ты это сделал, Ксавье, — настаиваю я, мои брови хмурятся, когда я смотрю на него сверху вниз. Я знаю, каково это, когда кто-то бесконтрольно разрушает ход твоей жизни. Я никогда не поступлю так с Ксавьером, Хантером или Тобиасом.
— Я не говорю, что ты бы этого хотела, я говорю о том, что осознаю трудные решения, которые нужно будет принять, и я хочу, чтобы ты точно знала, чего я стою.
— Я тоже, — добавляет Хантер, сжимая мои пальцы.
— Нас таких трое, — вмешивается Тобиас, нетерпеливо кивая, и мне приходится сдержаться, чтобы не закатить на него глаза.
— Тогда я чувствую, что нам нужно серьезно поговорить о будущем, — бормочу я, глядя на них троих, и от этой мысли у меня внутри все сжимается.
Хантер кивает в знак согласия. — Я знаю, о чем ты говоришь, любимая, но это немного сложно, когда все так неопределенно прямо сейчас. С таким количеством возможностей и секретов, окружающих нас, нам трудно понять, что мы можем и чего не можем взять на себя в будущем. — Его большой палец поглаживает взад и вперед костяшки моих пальцев, когда он пытается успокоить
