в комнате с Тёмкой, а ты ложись здесь. Тебе ведь всё равно через восемь часов уже обратно.
– Я не могу. Мне надо домой.
– Оксан…
– Мне надо.
Такси по вызову подъехало быстро. Даже как-то слишком. Не успели ни свыкнуться с тем, что случилось, ни поговорить. Лишь провожая к машине возле подъезда, Андрей задержал её руку:
– Всё нормально?
– Да, – не поднимая взгляда, кивнула Оксана.
Потом она уехала, а Андрей сидел на скамейке у подъезда, и хотелось выть. Она ведь больше не придёт. Идиот, ты, Иванов. Идиот.
___________________________________
* Висяк (жарг.) – нераскрытое преступление.
Но она пришла, причём даже на час раньше, чем обычно.
Дети ещё спали, а вот Андрей как очнулся от тревожного полудрёма в начале четвёртого, так больше ни в одном глазу. Поэтому спозаранок сидел на кухне, пытался вникнуть во вчерашнюю газету, но снова и снова начиная читать одну строчку с начала, всё никак не могу удержать внимание на ней до конца.
Оксана не открыла дверь своим ключом и не позвонила, а лишь тихонечко постучала, и ни что не указывало на то, что это именно она, но Андрей сразу почувствовал.
– Доброе утро, – смущённо улыбнулась она, входя. – Вы извините, что так рано, просто…
Договорить не успела – Андрей притянул её к себе и обнял, крепко, но бережно. Оксана настороженно замерла… и вдруг обмякла. Её тёплые, ласковые ладони скользнули по его спине и плечам, обнимая в ответ, и Андрей чуть не застонал от облегчения. И если пару минут назад он всё строил в уме замысловатые конструкции из объяснений и оправданий, то сейчас всё это оказалось совершенно не нужно.
– Ты прости, Оксан, идиота. Я не хотел. Так не хотел.
– Ну да, – в голосе её послышалась улыбка, – это было… неожиданно. Я тоже представляла себе это по-другому.
– Представляла? Ты?!
Она смущённо кивнула.
– А что вас удивляет? Просто… я не ожидала, что ассоциируюсь у вас с проституткой.
– Что? Да нет, нет! – схватился Андрей за голову. – Боже мой, нет, Оксан, вовсе нет! И всё что случилось – это тоже не поэтому! Я просто… – помолчал, подбирая слова, но только развёл руками: – Меня накрыло. Я не могу это объяснить. И я не считаю тебя проституткой, даже наоборот. Но эти твои наряды, они… Они просто злят меня!
– Правда? – рассмеялась вдруг Оксана. – А я, если честно, сама терпеть их не могу!
– Тогда, зачем они? – рассмеялся в ответ Андрей.
Оксана не ответила, лишь по привычке смущённо заправила за ухо прядь волос, но Андрей и так всё понял. Напряжение неожиданно лопнуло, оставив после себя похожую на эйфорию лёгкость и сумасшедшее притяжение. Поверить в это было трудно, практически не реально, но это происходило прямо сейчас: Оксана льнула к нему, растворяясь в его объятиях, и он видел каждую ресничку её опущенных глаз, каждую веснушку на милом носике и ощущал лёгкую щекотку её дыхания на своей шее. Ласково коснулся её подбородка пальцами, приподнимая голову, заворожённо глядя на приоткрывшиеся губы.
– В таком случае, не ВЫкай мне больше, ладно?
Целовались долго, сладко, самозабвенно. А когда очнулись, оказалось, что прошло уже почти полчаса, а они до сих пор стоят в коридоре! Следующие минут десять целовались уже на кухне, вернее на её пороге. Оторваться от доверчивых, нежных губ было невозможно. Думать о том, что ещё немного, и пора на службу – невыносимо.
– Страшно даже представить, чего ты там себе напридумывала. – Всё-таки с трудом разорвав поцелуй, огладил Андрей её щёку. – Зачем тебе это? Думаешь, романтика? Это не так, Оксан. Ты должна понимать, что моя форма – это просто одежда, она не делает меня ни героем, ни всемогущим, как, возможно, тебе кажется. Я просто мент, и для меня это скорее диагноз, чем профессия. И это довольно трудно для тех, кто рядом. Жена во многом не выдержала именно этого. – Говорил и сам же словно трезвел: выпустил Оксану из объятий, глянув на часы, поставил на плиту чайник.
– А почему ты с ней так и не развёлся?
– Откуда информация? – тут же среагировал Андрей, и сам же усмехнулся. Чёртов дежурный алгоритм дознания! Срабатывает уже на автомате, быстрее мысли.
– Анна Петровна как-то упоминала, – нервно обхватила себя руками Оксана.
Андрей кивнул – ну конечно диспансер, откуда ещё. Помолчал, садясь у стола, силой заставляя себя не тянуться Оксане, хотя внутри всё переворачивалось от желания прикоснуться. Наверное, её вопрос закономерный, и возможно, даже, своевременный. Ведь это у него уже всё есть, и нет смысла что-то менять, а она молодая, для неё всё не просто так… Но чёрт, как же сильно он сам не был готов к этому разговору!
– Оксан… Понимаешь… – старательно подбирал слова, но в итоге получалось, что просто мямлит. Длинно выдохнул, растирая подбородок. – Давай сразу, начистоту, чтобы ты знала – я пока не готов снова жениться.
Секундная пауза, и Оксана вдруг всплеснула руками:
– О господи, да я не об этом! – нервно рассмеялась, заливаясь краской. – Нет, конечно! Я… Я и сама не готова, как-то даже и не тянет, если честно! Да и зачем?
Андрей фальшиво, в тон ей, улыбнулся.
– Ну и отлично.
– Ну да.
Помолчали.
– Я не поэтому спросила. Я просто подумала – а если твоя жена, например, захочет развестись и забрать детей себе?
Андрей фыркнул:
– Ну, пусть попробует.
– То есть, это невозможно?
– Теоретически можно, конечно, попытаться, но практически ничего из этого не выйдет.
– Ты уверен?
– Абсолютно. А что? Откуда такой интерес?
Оксана пожала плечами:
– Просто.
Она была смущена и заметно нервничала, Андрей это видел, и тоже чувствовал себя неловко. Врать она всё-таки не умеет, и, похоже, её всё же задело признание, о том, что он не готов снова жениться. Но он действительно не был готов – до ступора и отчаянной решимости порвать то, что только-только начало завязываться. И он не смог бы объяснить это прямо сейчас, слишком неожиданно всё закрутилось. И слишком сложно было до этого.
***
Ещё на подходе к корпусу районного Отделения милиции, Андрея перехватил Харламов.
– Андрюха, новости не очень… – и замолчал вдруг, вглядываясь в его лицо. – А ты чего такой довольный-то?
– Хорош свистеть! Обыкновенный.
– Да не скажи-и-и… Сияешь, как будто тебе заявление о переводе в оперативку подписали, не меньше!
– Типа того, – не удержался Андрей, – только по личному фронту.
– Ого. И главное, молчит, как партизан! Ну, извиняй, конечно, но я пилюльку-то тебе подгорчу немного. Орла, которого мы вчера
