— Но согласись: дело-то стоит того, чтобы немного потерпеть, верно? — Фэй улыбнулась, и Нэнси грустно улыбнулась в ответ.
Ее лицо было уже почти сформировано; оно поражало совершенной красотой, и каждая неделя добавляла ему новую, индивидуальную и неповторимую, черточку. Занятия вокалом тоже не пропали даром: голос Нэнси стал чуть ниже, звучнее, и в нем появились богатые, глубокие обертоны, которыми она виртуозно владела. Это навело Фэй на новую мысль.
— Ты никогда не задумывалась о том, чтобы стать актрисой, когда все это закончится? — спросила она. — На мой взгляд, у тебя должно получиться. У тебя исключительная внешность, да и талантом тебя бог не обидел.
Но Нэнси отрицательно покачала головой:
— Снимать фильмы я, может быть, и согласилась бы, но играть в них — нет. Для меня это слишком просто. Я предпочитаю быть за камерой, а не перед ней.
— О'кей, не хочешь — не надо. Это было просто предположение. Кстати, какие у тебя планы на эту неделю?
— Я сказала Питеру, что мне хотелось бы сделать для него несколько фотографий, и в воскресенье мы вместе полетим в Санта-Барбару. У него там какие-то дела, и он обещал взять меня с собой.
— Вот бы мне так… — с легкой завистью пробормотала Фэй и поглядела на часы. — Ну что ж, на сегодня, пожалуй, хватит. Увидимся в среду.
— Слушаюсь, мэм! — Нэнси встала и шутливо взяла под козырек, и Фред, которого она всегда брала с собой, первым выскочил из кабинета, держа поводок в зубах. Он не пропустил ни одного сеанса и уже прекрасно разбирался, что к чему.
Выйдя от Фэй, Нэнси решила пешком дойти до ближайшего парка, чтобы посмотреть, нет ли на игровой площадке детей. Она уже давно их не фотографировала, и ей хотелось сделать несколько снимков. Еще издали Нэнси услышала веселый, звонкий смех и звонкие голоса: не меньше дюжины детей разного возраста носились по площадке, карабкались по лесенкам, качались на качелях и каруселях и с визгом скатывались с горок.
Нэнси опустилась на скамеечку поблизости. Некоторое время она просто наблюдала за беспечной возней малышей, стараясь представить себе, кто они такие и кем станут, когда вырастут, потом подняла к глазам фотоаппарат.
Закончив съемку, она сладко потянулась и вдохнула полной грудью душистый весенний воздух. День был солнечным и теплым, почти жарким, и Нэнси неожиданно подумала о том, что жизнь не так уж плоха, как ей казалось совсем недавно.
— Вы часто здесь бываете?
Майкл, сидевший на скамейке в парке, вздрогнул и поднял взгляд. Он пришел сюда только для того, чтобы хоть на часок избавиться от дел и вдохнуть глоток свежего воздуха. В первых весенних днях для него всегда было что-то волшебное: в это время года Нью-Йорк превращался из серого в нежно-зеленый, начинали зеленеть трава и кусты, на деревьях лопались почки, и на ветвях появлялись молодые клейкие листочки. Увы, он хорошо знал, что это был только миг — пройдет несколько недель, и трава покроется слоем пыли, листва станет тусклой, а воздух наполнится синеватой дымкой выхлопных газов.
Но пока весна еще была в самом расцвете, и Майкл решил воспользоваться этим. В обеденный перерыв он незаметно ускользнул из офиса и отправился в Центральный парк. Найдя свободную скамейку, он сел на нее, надеясь, что здесь его никто не потревожит…
Но он ошибся. Раздавшийся над ним голос заставил его вздрогнуть, и, поспешно подняв голову, Майкл увидел на дорожке Венд и Таунсенд.
— Н-нет, я… В общем-то, почти никогда. Должно быть, сегодня у меня просто приступ весенней лихорадки.
— Вот и у меня тоже. — Венди смущенно покосилась на мороженое, которое она держала в руке. Мороженое уже начинало таять, и она поспешно лизнула его, буквально в последний момент поймав губами готовый вот-вот упасть на землю кусок шоколадной глазури.
— Вкусно? — Майкл улыбнулся Венди, и она протянула мороженое ему: ни дать ни взять — третьеклассница, которой хочется подружиться с понравившимся мальчиком.
— Хотите?
— Нет, но все равно — спасибо. Может, присядете?
Майкл чувствовал себя несколько неловко оттого, что его застали за праздным сидением в парке, но день выдался таким теплым и солнечным, что он был не против разделить его с кем-нибудь. Да и Венди была приятной девушкой. После Рождества, когда она заглянула в его кабинет, чтобы поздравить с праздником и пожелать счастья, они несколько раз сталкивались в коридорах и на совещаниях, и вот теперь она сидела совсем рядом с ним и, болтая ногой, доедала свое мороженое.
— Над чем вы сейчас работаете? — спросил Майкл.
— Над канзасским и хьюстонским проектом. — Венди метко метнула скомканную обертку от мороженого в ближайшую урну и быстро облизнула губы. — Мы всегда отстаем от вас на пять или шесть месяцев. Вот вы, наверное, уже думаете о медцентре во Фриско, а мы еще возимся с магазином в Канзас-Сити. Впрочем, идти следом за вами даже интересно.
— Право не знаю, как вас понимать, — проговорил Майкл. На самом деле ему было решительно все равно.
— Понимайте как комплимент, — ответила Венди и, чуть зардевшись и опустив свои длинные ресницы, улыбнулась.
— Благодарю… — «Что бы еще спросить?» — подумал Майкл. — Как там Бен? Он с вами прилично обращается или гоняет вас, как рабовладелец? Если последнее, то не обижайтесь на него — это я велел не давать дизайнерам спуску.
— Он бы все равно не смог.
— Я знаю, — согласился Майкл. — Мы с ним знакомы уже очень давно. Бен стал мне все равно что брат.
«Что это меня потянуло на откровенность? — удивился Майкл. — Впрочем, почему бы нет? Кому от этого хуже? Бену?..»
— Он… он просто замечательный человек, — сказала Венди.
Майкл кивнул, думая о том, что за прошедший год очень редко виделся со своим старым товарищем. У него никогда не было на это времени. И, по правде говоря, никакого желания тоже. Майкл понятия не имел, что происходит в жизни Бена. В последний раз они разговаривали на эту тему несколько месяцев назад, и сейчас Майкл неожиданно почувствовал себя виноватым. Вместе с тем он понимал, что прошедший год многое изменил, и прежде всего — в нем самом. Бен был ни при чем. Он сам стал другим. Совсем другим.
— Вы о чем-то задумались, мистер Хиллард? Надеюсь, о чем-нибудь приятном? Майкл пожал плечами:
— Весна проделывает со мной странные вещи. Иногда мне кажется, что правы были язычники, которые праздновали Новый год весной. Это действительно самое подходящее время, чтобы остановиться, оглянуться назад и подвести кое-какие итоги… Именно этим я, наверное, и занят.
— Интересная мысль. Я, например, всегда подвожу итоги в сентябре. Может быть, это во мне говорит школьная привычка — ведь в большинстве штатов учебный год начинается именно в сентябре. — Венди вздохнула. — Большинство людей подводят свои итоги в январе, чтобы в новом году начать новую жизнь, но весна, наверное, подходит для этого гораздо лучше. Вся природа обновляется, и вместе с нею обновляешься ты… В этом заключена какая-то высшая мудрость.
