– М-м-м, – приговаривал господин Бомбергер, измеряя грудь, талию и бедра Якобины. Встав на колени, он измерил длину ее юбки и добавил: – Так-так. – Приложил мерную ленту к плечу, протянул ее до запястья и добавил: – Ага. Да. Ага. – Потом улыбнулся Якобине так лучезарно, что у него снова выпал из глаза монокль. – Вот и все, мадемуазель ван дер Беек. Пожалуйста, посидите пока вместе с мадемуазель Флортье.
Флортье улыбнулась ей с плетеного диванчика, держа в руке бокал шампанского. Якобина со вздохом опустилась рядом с ней, сняла шляпу и положила возле себя на стул.
– Он невероятно милый, правда? – шепнула Флортье, дала ей второй бокал шампанского и взяла пралине из фарфоровой чаши, стоявшей в большой хрустальной вазе, наполненной льдом. – И вообще, для меня это одно из самых приятных мест в Батавии, – добавила она с блаженной улыбкой и откусила кусочек шоколадной конфеты.
Не успела Якобина что-то ответить, как возник господин Бомбергер и положил ей на колени стопку модных журналов. Расторопно открыл верхний журнал и показал цветные рисунки элегантных женщин, которые гуляли у реки, стояли возле экипажа или сидели за столиком, держа в руке чашку.
– Что-то подобное я могу себе представить на мадемуазель! Или, может, модель такого плана? Пожалуйста, не торопитесь, мадемуазель, и спокойно посмотрите все фасоны – я буду поблизости!
С нараставшей растерянностью Якобина разглядывала бесчисленные рисунки. Флортье взяла еще одну конфету и придвинулась ближе.
– Это мне не нравится. Это тоже не то. А вот это неплохо. Ой – вот! По-моему, это симпатичное платье! Наверняка тебе пойдет! – Она ткнула пальцем в платье с очень узкой талией и с пышными рюшами на прямоугольном вырезе и рукавах.
– Ты думаешь? – засомневалась Якобина.
Флортье темпераментно кивнула и откусила кусок конфеты.
– Тебе нужно побольше рюшей на груди, – прошамкала она с полным ртом. – Да, мне это точно нравится. – Она подняла руку, и господин Бомбергер тут же бросился к ним.
– Превосходно, – одобрил он. – Я бы тоже остановил выбор на этой модели. Вот только тут я бы… – Он вынул карандаш и сделал несколько штрихов. – …И тут так… и тут чуточку… Да? Замечательно! – Сунув под мышку журналы, он поспешил прочь.
Якобина пригубила шампанское.
– Как ты думаешь, сколько это будет стоить? – спросила она у Флортье и покачала головой, когда та показала ей пальцем на конфеты.
– Ах, наверняка не слишком дорого. – Флортье снова угостилась конфетой и недоверчиво посмотрела на Якобину. – Или де Йонги тебе плохо платят?
– Нет-нет, совсем неплохо, – поспешно заверила ее Якобина. Каждый месяц она получала двести флоринов – как она узнала из объявлений в «Ява Боде», вдвое больше, чем другие гувернантки в Батавии.
Флортье наморщила лоб.
– Ты ведь не платишь ни за еду, ни за жилье – что ты будешь делать с деньгами?
– Копить… – чуточку неуверенно ответила Якобина.
Флортье посмотрела на нее с искренним удивлением.
– Для чего?
– Ну… возможно, на черный день.
Флортье двинула ее локтем в бок.
– Ну, прежде чем он придет, ты можешь позволить себе парочку платьев.
Вернулся господин Бомбергер с образцами тканей, красиво разложил их по всей ширине стола и протянул по стопке клиенткам. Флортье с восхищенными возгласами разглядывала и щупала один образец за другим, а Якобина нерешительно перелистывала свою пачку.
– Может, это? – Она показала образец тусклого синего цвета.
– Нет, ни в коем случае, – решительно заявила Флортье. – Ничего синего! Твои глаза кажутся еще бесцветнее!
– Благодарю за комплимент, – с легкой обидой пробормотала Якобина и отложила образец в сторону.
– Ах… вот роскошная ткань, – воскликнула Флортье и показала Якобине зеленые ветки с красно-желто-оранжевыми цветами на лавандовом фоне.
– Ужасно! – вырвалось у Якобины. – Нет, такое я ни за что не надену!
Флортье обиженно фыркнула.
– Не для тебя – для меня!
– Извини, – торопливо пробормотала Якобина. – Пожалуй, на тебе это будет смотреться!
Флортье сморщила носик.
– Нет, ты права. В самом деле, слишком пестро. Я ведь не попугай. Гляди-ка – как тебе это?
Якобина посмотрела на жадеитово-зеленую ткань с крошечными светло-розовыми веточками и серо-коричневыми птичками. Осторожно погладила кончиками пальцев материал, тонкий и легкий, как ткань кебайи, и у нее загорелись глаза. Понравится ли она Яну в таком платье?
– Ты считаешь, что мне это пойдет? – с надеждой спросила она.
Флортье лишь улыбнулась и набросила ткань на ее плечо, присборила на груди, схватила лежавшее на столике зеркало и поднесла его к лицу Якобины. Она нерешительно взглянула на себя в зеркало. Может, ей лишь казалось, но эти цвета все-таки немного смягчали черты ее лица и придавали глазам глубину и блеск.
– Спасибо, – прошептала она Флортье, а та лишь довольно хихикнула.
В итоге Якобина решилась под напором Флортье еще и на светло-кремовый муслин с зеленым растительным узором, а потом, осмелев, выбрала еще оливковый хлопок с филигранным винно-красным узором – так ей понравилась расцветка.
– Если мадемуазели желают, они могут приехать на первую примерку на следующей неделе, – объявил довольный господин Бомбергер, заполняя на своей конторке бланк заказа. – Ах, – воскликнул он, когда Якобина продиктовала ему свой адрес, – вы из дома мадам де Йонг! Наша замечательная клиентка. Красавица, а фигурка как у юной девушки! Пожалуйста, передайте ей самые лучшие пожелания от господина Бомбергера! Мадемуазель Флортье, что вам показать?
Он выбежал из-за прилавка и открыл витрину. И вот, держа перед собой шляпу, Флортье с улыбкой подошла к Якобине.
– Сними свою соломенную шляпу!
– Нет, Флортье, это невозможно…
– Давай-давай!
Вздохнув, Якобина сняла шляпу и немного присела. Флортье ловко надела на нее другую шляпку и поправила ее.
– Ну, гляди, что получилось!
Якобина пристально разглядывала себя в зеркале, вертела головой. Шляпа была действительно хороша – плоская, с широкими полями, почти такого же зеленого цвета, как узор на ткани; а лента с нежными перьями и цветами была коричневая с розовым.
– Сколько сто… – Якобина замолкла, когда Флортье ткнула ее в бок локтем.
– Не спрашивай о цене, – прошипела она, потом приподнялась на цыпочки и шепнула: – Ты этого стоишь.
На глазах Якобины выступили слезы; еще никто и никогда не говорил ей таких слов. Радость в глазах Флортье тронула ее еще больше.
– Не желаете ли взглянуть, мадемуазель Флортье? Прямо для вас шляпка!
