Внезапно он прервал поцелуй, зарываясь лицом ей в плечо:
— Я так хочу тебя. Остановимся, пока не поздно.
— Нет. — И она притянула его к себе.
Теперь она брала от него все, что только могла, пока это никуда не исчезло. Всеподавляющая необходимость взяла верх над внезапным порывом. Извинения, оправдания и все прочее, что могло ее сдерживать, стало ничем перед лицом тех внутренних сил, что требовали удовлетворения — удовлетворения, и только от него.
В этот раз, и в этой постели, когда он вознес ее на немыслимые высоты чувства, которое требовало снова и снова все большего, вознес так безумно, так естественно, так отчаянно и уверенно, она знала, что в душе ее появилась определенность, которая продлится вечно.
Как он и обещал, она нашла свою сокровенную мечту.
— Кровать мы не сломали.
Лесли засмеялась.
— Ты, кажется, разочарован.
Майк энергично провел рукой по ее груди, затем рука скользнула по ее талии и бедру. От прикосновений его пальцев по ее коже словно пробегали электрические разряды, которые заставляли дрожать все ее тело.
— Нет. Мы еще сможем воспользоваться этой кроватью.
Он приподнялся и взволнованно оглядел ее.
— Ты собираешься еще раз ею воспользоваться?
— Да. — Она улыбнулась ему. — Да.
У него отлегло от сердца.
— Это хорошо.
Странно, но ей не было неловко лежать рядом с ним голой. Я вполне сознаю, что делаю, подумалось ей, когда он отодвинулся, увлекая ее за собой. Это было неблагоразумно, но она уже устала быть благоразумной. И скучной. Она не ждала, что их отношения продолжатся после отпуска. Неважно, что Майк говорил или думал на этот счет, но она должна с этим смириться. Лесли понимала реальность и уже сейчас была готова принять ее. До этого она не жила по-настоящему, но сейчас ей нужно было именно то, что с ней происходило, — ей необходимо наконец перестать вести благоразумную жизнь. Жизнь-то ведь — штука неблагоразумная. И потребности тоже не всегда благоразумны. Они просто существуют, и никто не может это отрицать.
— Так когда же мы отправляемся в Шрусбери? — спросил Майк.
Завершающая часть ее поездки, та самая, которую она так ждала и, собственно, ради которой экономила деньги, теперь повисла тяжким грузом на ее шее. Она не хотела ехать, потому что поездка туда означала фактическое завершение отпуска. И времени, которое она провела с Майком. Она не знала, будет ли продолжение в Штатах, но тем не менее отказывалась ждать чего-либо от Майка, а потому решила ни о чем и не просить. Глубоко вздохнув, она вымолвила.
— Турне начнется послезавтра.
— Хорошо, — усмехнулся он. — Все наши проблемы с местным законом нам следует разрешить точно в срок.
Она усмехнулась в ответ.
— Ты прав.
Лесли все еще не могла избавиться от чувства потери, которое уже стало зарождаться, словно черная тень, в глубине ее души.
— Как долго еще мы можем тут пробыть? — спросил он.
— Пять дней, — она не хотела говорить, — а потом я должна буду ехать домой… — Фраза повисла в воздухе. Наступило обоюдное молчание.
— Ты для меня отнюдь не развлечение. — Он поцеловал ее сперва нежно, а затем страстно.
— Я рада, — прошептала она, сильно желая верить его словам.
Казалось, что Майк доволен ее реакцией. Он улыбался. И она отвечала ему тем же. Она сочла добрым знаком то, что он упомянул об этом, но все же чувство, что все хорошие начинания закончатся в тот момент, когда они расстанутся, не покидало ее. Люди способны быстро восстановить душевные силы в семнадцать лет, а в тридцать побеждает отчаяние.
Хуже того, Майк ни разу не сказал ей вновь, что любит ее.
Она мысленно вздохнула и выбросила эти размышления из головы. Будь что будет. Она не может этому помешать. Просто она должна жить сегодняшним днем и не пробовать заглянуть в будущее.
— Как ты думаешь, что станет с книгой? — спросила Лесли. — Теперь мне даже как-то не по себе оттого, что у меня ее нет.
— Думаю, они сохранят ее как вещественное доказательство, — улыбнулся Майк. — Все еще не могу поверить, что я держал ее в собственных руках.
— А я ее даже читала. — Она состроила гримасу. — И теперь не знаю, чем все закончилось.
— Она сумела исправить своего распутного хозяина и вышла за него замуж, а все за счет своей добродетели и высоких моральных качеств.
Лесли вспомнила, что подзаголовком книги было «Возрожденная добродетель». Своей добродетели она так и не сохранила. Придется ли ей в конце концов заплатить за это?
— Тем не менее, — сказала Лесли, — я была бы рада дочитать ее до конца, хоть я и знаю теперь, что конец счастливый. Терпеть не могу бросать что-либо на середине.
— Я тоже. Посмотрим, может быть нам удастся раздобыть экземпляр. — Он нежно отвел волосы от ее лица. — Хочешь есть?
Она покачала головой. Поесть, конечно, не помешает, но ей не хотелось вставать. Ей хотелось наслаждаться другим, хотелось наблюдать за тем, как меняется его лицо, когда он улыбается… хотелось следить за тем, как темнеют его глаза, превращаясь почти в сапфиры. Ей хотелось видеть перед собой его ленивую и удовлетворенную усмешку и чувствовать на себе его руки. Ей хотелось провести руками по его груди и почувствовать шелк его волос под своими ладонями. Ее всегда удивляло то, какие нежные волосы растут на груди у мужчин. Ей хотелось ощутить, как жесткие волоски на его ногах трутся о ее бедра, которые стали такими чувствительными к его прикосновениям. А больше всего ей хотелось, чтобы он проник в колыбель ее чресел. Интерес к пище совсем иссяк.
— Мне нравится, как ты сейчас на меня посмотрела, — сказал он.
— Это всего лишь взгляд, говорящий «иди ко мне», — сообщила она ему.
— Да я и так уже совсем рядом. — Он притянул ее к себе на оставшиеся несколько сантиметров. — Вам только остается пригласить меня в гости.
Она улыбнулась и, почувствовав свою женскую силу, которая была в ее улыбке, сказала:
— «Не хлебом единым жив человек».
— «И каждый хороший мальчик получит то, что он заслужил».
Лесли обрадованно рассмеялась.
— Ты тоже слушаешь «Муди Блюз». Слава тебе, Господи.
— Блюз, «Битлз», Хендрикса, Джетро Тула, Брэда, Роберта Палмера. — Он засмеялся. — Я же сказал, что моя сокровенная мечта — стать рок-звездой.
Она улыбнулась.
— В конце концов, ты хочешь стать моей рок-звездой.
— Не иначе.
Чувствуя тело Майка рядом со своим телом, Лесли не могла сосредоточиться ни на чем другом. Она провела пальцами по его груди.
— Знаешь, что бы мне хотелось?
— Что? — В его голосе появилась нотка, которая свидетельствовала о том, как сильно она его возбудила.
