Тело девушки сработало быстрее, чем до её мозга дошла мысль, что через секунду в её висок прилетит тяжёлый удар прикладом пистолета. Увернувшись, Варя резко развернулась, но на месте противника было уже пусто. Лихорадочно озираясь по сторонам, девушка понимала, что оказалась в достаточно невыгодном положении. Видимость была отвратительной, и она до сих пор не знала, с кем сражается, чтобы просчитать действия противника.
— Выходи! — громко прокричала Варя, и её крик долгим эхом раздался в пустом помещении.
— Я и не пряталась. — Варя резко задрала голову к потолку. На металлическом навесе, к которому крепились ограждения для дорожек, сидела Юля, медленно пережёвывая жвачку.
— Что ты здесь делаешь? — отходя на несколько шагов назад, спросила Варя.
— Тренируюсь. — спрыгивая с навеса на бетонную плиту, с которой дети стреляли в мишени, девушка уселась по-турецки, смотря на Варя хищным взглядом.
— Откуда стволы?
— Нас никогда не ставили в спарринг. — вместо ответа, проговорила рыжеволосая девушка. Варя слегка наклонила голову, удивленная таким наблюдением.
— И что с того? — Юля ухмыльнулась лишь самым краешком своих накрашенных полных губ, и выложила пистолет из-под резинки своих светлых брюк, спрыгивая с плиты.
— Что ты… — только и успела произнести Варя, как тут же пришлось укорачиваться от серии быстрых и хаотичных ударов. Девушку удивил один беспрекословный факт — у них был один и тот же стиль борьбы. Юлия била и нападала точно так же, как это сделала бы Варя, поэтому блокировать каждый удар девушки не составляло труда.
— Как это возможно? — останавливаясь напротив Вари, прошептала Юля, ошарашенно глядя на девушку напротив. Варя никогда не видела замешательства, на столь идеальном лице. Однако, именно сейчас, Юлия была растеряна.
— Тебе вкалывали А-10? — наугад предположила Варя.
— Оранжевая дрянь? Она не прижилась у меня. Мне стало плохо сразу же, как мне сделали инъекцию.
— Между нами есть что то общее. Мы не можем быть так сильно похожи в бою. — Варя отступила не несколько шагов назад, опасаясь, что с близкого расстояния, Юлина атака может быть сильнее.
— Как много ты знаешь про А-10? — Юлия быстро подошла к тому месту, где оставила своё оружие.
— Ничего толкового, кроме того, что на меня этот препарат подействовал.
— И как же он на тебя действует? Кроме того, что становится невыносимо хреново!? — сложив руки на груди, девушка скептически выгнула бровь. Варя долго молчала, прикидывая, стоит ли озвучить Юле свой секрет. Они уже разделяли между собой несколько тайн, и Юлия не была слишком разговорчива или дружелюбна, чтобы разглашать о чём-то важном направо и налево.
— Он должен увеличивать силу. Как физическую, так и умственную.
— Я бы не сказала что ты сильнее меня. — Юлия ещё раз внимательно осмотрела Варю с ног до головы. С того момента, как она оказалась в этом месте, Варвара стала единственной, с кем её история непрерывно переплеталась. Учитель восточных боевых искусств Акайо, пожилой мужчина, не знающий слово “жалость”, с самого детства выбивал это слово из головы Юлии. И девушка практически забыла его значение. Она могла спокойно убивать, но своё самое первое убийство, то, которое она совершила на глазах этой девочки, продолжало преследовать её в кошмарах.
— Мне уже долгое время не вводили этот препарат. У него есть некоторый сбой, который они пытаюсь устранить. — спустя короткую паузу Варя решила рискнуть и спросить. — Юль, ты говорила о побеге.
— Говорила. Так что, теперь ты согласна?
— Просто, скажи мне, какие у нас шансы?
— Тридцать на семьдесят, не в нашу пользу. — Варя быстро развязала свой хвост, слегка взъерошив свои длинные волосы.
— Многие погибнут?
— Тебе не наплевать? Мы живём здесь как подопытные крысы. Если ради того, чтобы выбраться наружу мне потребуется перерезать глотки всем в этом здании, я сделаю это. А сделаешь ли ты так же, ради своей свободы?
— Я и так одной ногой в могиле. — улыбнулась Варя. — Мне не дадут выжить. Я для них слишком опасна.
Развернувшись на пятках, Юлия резко схватила пистолет и сделала точный выстрел, попадая в мишень.
— Ты не единственная, кто представляет опасность.
***
Тем же вечером, сидя на заднем ряду их маленького кинотеатра, Варя пыталась скрыть досаду от того, что на этой неделе выиграл фильм “Титаник ”. Вечер пятницы проходил ужасно банально, и когда показался кадр, где ещё совсем молодой Леонардо Ди Каприо рисует портрет Кейт Уинслет, Варя не выдержала и поспешила удалиться.
Проходя мимо столовой, Варя завернула в сторону библиотеки, чтобы выбрать книгу для чтения. Обойдя полки с английской литературой, Варя внимательным взглядом осмотрела полки с русскими классиками и остановила свой взгляд на произведение Достоевского “Преступление и наказание”.
— Тебе не надоело избегать меня? — раздался тихий тембр голоса за спиной девушки. Рука, которую она уже потянула за книгой, так и осталась висеть в воздухе.
— У тебя слишком богатое воображение. — не поворачиваясь лицом к Арсению, проговорила девушка, опуская руку. Она слышала, как он медленными шагами приближается к ней, но не могла найти в себе силы повернуться. Смотреть в глаза, которые лгали так много лет, было больнее всего.
— Что между нами происходит? Я чем то обидел тебя? — тяжело сглотнув, девушка медленно развернулась, утыкаясь носом в чёрную ткань футболки. Всё пространство сразу же наполнилось его запахом, заставляя Варю с жадностью вдыхать запах моря.
— Меня убьют? — тихим голосом, произнесла Варя, внимательно всматриваясь в его глаза. Арсений с полной открытостью смотрел на неё, внимательно изучая каждую черту.
— Я им не позволю. — в тон девушке, ответил Арс, легко дотрагиваясь до щеки девушки. Варя резко вздрогнула, словно от удара.
— Почему? Почему ты каждый раз играешь разные роли? Иногда мне кажется, что я совершенно не знаю тебя. — сделав короткий шаг в сторону, Варя попыталась уйти, но Арсений не дал ей такой возможности. Подтолкнув девушку к книжной полке, парень навис над ней, упираясь обеими руками около её лица.
— Я не могу рассказать тебе. Только не сейчас. Прошу, просто поверь мне, я никогда не причиню тебе боли, и я не позволю кому-либо сделать это. — Варя внимательно слушала его, вспоминая все уроки психологии. Но ни в его голосе, ни в движениях, она не могла уловить даже намёка на ложь.
— Почему именно я? — но Арс не ответил. Вместе этого он мучительно прикрыл глаза и прикоснулся тёплыми губами к её лбу. Это движение было настолько нежным и невинным, что Варя сама прикрыла глаза, стараясь запомнить это мгновение. Как она могла любить мужчину, стоящего напротив? Как она могла вообще хоть что-то знать о любви? Её учили воевать, быть машиной для убийства, но никто не говорил ей о чувствах. Она едва ли могла сказать, что то тёплое чувство в грудной клетке от одного его прикосновение имело своё, подходящее слово, но была ли это любовью? Если это были её последние дни в организации “Новелла”, имела ли она право на то, чтобы чувствовать?
