– И тебе показалось, что он может вернуться?
– Да. Сколько еще раз повторять?
– Успокойся, милая. Просто я пытаюсь понять, что к чему.
– Все так, как я и говорила, – вмешалась Присцилла, – свадебный мандраж. Он вернется.
Трое самых близких друзей Хэт собрались вокруг кухонного стола Присциллы.
– Надеюсь, что так оно и есть, Присцилла. Дело в том, что я разговаривала с его матерью, и, судя по всему, он отправился в нелегкое путешествие с целью открыть самого себя. Он не в Лондон держит путь. В собственной заднице заблудился.
– Неплохо сказано, – произнес Джерри, смешно копируя голос подростка.
Миш и Джерри не особенно следили за своим языком в присутствии Присциллы, но ни один из них не выражался грубо, если рядом оказывались люди, которым за шестьдесят. С Присциллой всем хотелось вести себя естественно. С ней всем было легко.
– Будьте уверены, он вернется. Ты правильно насчет него выразилась. Ему только и нужно, чтобы кто-то его вразумил. А то ходят вокруг него на цыпочках. Никогда ничего такого не слышала… Когда все это случилось, я рассказала Хэт о девушке, которую когда-то знала, по имени Гриззл…
– О чем ты, Присцилла? – перебил ее Джерри.
– Ты разве не знаешь?
– Твой рассказ имеет какое-то отношение к теме нашего разговора?
– Разумеется. Джерри может взять на себя ночи, а Миш, которая работает в неопределенные часы, возьмет дни.
– Что? – воскликнули Джерри и Миш.
– Что-что, будем следить за квартирой Джимми. А что еще? – ответила Присцилла.
– Ты это серьезно? – Джерри план сразу не понравился.
– Да.
– И что будет, если он появится? Что будем делать? Накинемся на него, сунем в мешок из-под картошки и будем держать заложником до свадьбы? – спросил Джерри.
– Неплохая идея, хотя и немного надуманная. Нет, ты поговоришь с ним и сделаешь так, чтобы он понял, в чем дело. Это довольно просто. Он и без того на грани возвращения. Я это чувствую.
Миш и Джерри обменялись недоверчивыми взглядами. Оба были уверены, что план Присциллы совершенно безумен. Она раскусила их сомнения.
– У кого-то есть лучшие предложения? Ее вопрос был встречен стыдливым молчанием.
– Очень хорошо. До тех пор, пока у кого-то не появится ничего лучшего, остановимся на том, что будем сторожить квартиру Джимми.
Всего-навсего восемь дней, ничего страшного. Благодарите звезды, что для этого времени года у нас такая мягкая погода.
Джерри посмотрел на Миш и пожал плечами.
– Надеюсь, вы не возражаете.
– Вроде бы нет.
– В таком случае начнем прямо сегодня. Слишком рано идти туда не стоит. Вы ведь не хотите, чтобы вас увидели и чтобы возникло подозрение.
– Только не это! – воскликнула Миш с иронией в голосе.
Джерри хотел было заявить еще один протест, но в дверь позвонили.
– Сходи открой, Джерри. Я откупорю бутылочку шампанского… вернее, шипучего вина, но какая разница? По-моему, мы вполне заслужили того, чтобы выпить, – объявила Присцилла и направилась к холодильнику.
Это был огромный довоенный механизм, стоявший на одном и том же месте с того самого дня, когда повариха матери Присциллы стала его гордой обладательницей. Обычно в холодильнике лежал лишь заплесневевший сыр, несколько банок дорогого джема разной степени несъедобности, а в удачные дни – немного молока на грани скисания. К счастью, здесь всегда находила приют бутылка шампанского или, за неимением таковой, его близкий сородич. Семья Присциллы была когда-то очень знатной, но славные деньки закончились в начале шестидесятых, когда ее отец спустил остатки состояния. Родители так и не сумели приспособиться к жизни нормальных людей, да и Присцилла тоже – ее образ мыслей и поведение свидетельствовали о том, что она все еще чуть ли не герцогиня.
– Смотрите, кто пришел! – объявил Джерри с напускной веселостью.
Вслед за ним на кухню вошла Хэт.
– Привет всем! Черт возьми, а что это вы здесь делаете? Не очень часто удается застать вас вместе.
– Ничего. Совсем ничего! – одновременно произнесли Джерри и Миш.
Хотя Присцилле и случалось во времена своей сексуальной карьеры быть любовницей сразу нескольких мужчин, да еще женатых, она никогда не чувствовала себя виноватой. Услышав заискивающий тон Джерри и Миш, она закатила глаза и, не задумываясь, выдала правдоподобное объяснение:
– Хотели придумать что-нибудь к твоему великому дню, если уж тебя так это интересует. Что бы ты хотела?
– Ах, вы об этом. Ничего не хочу. Да и смешно об этом говорить, когда неизвестно, состоится ли что-нибудь, – сказала Хэт, устало опускаясь на стул.
– Не смешнее, чем все то, что происходило до сих пор, – сказал Джерри.
– Я думала, ты на моей стороне.
– Конечно. Но, по-моему, вечеринку все-таки надо устроить. Разве она повредит?
Джерри пожалел, что высказался так резко. Ему хотелось и образумить Хэт, и сделать так, чтобы все у нее сложилось хорошо.
– Нет, больше я не буду бросать вызов судьбе. Довольно. К тому же я просто устала. Провела еще один замечательный день с мамочкой в спорах насчет фаты и тому подобного. Одно, впрочем, хорошо: удастся избежать репетиции.
– Каким образом? – спросила Миш.
– Сказала маме, что Джимми уехал в Шотландию, а вернется только в канун свадьбы, – пробормотала Хэт.
Миш и Джерри переглянулись. Если бы Хэт знала, как она близка к истине!
– А что же Сэм? Он мог бы принять участие в репетиции, – предложила Присцилла.
– Не думаю, что нужно снова к нему обращаться.
– Уверена, что он не станет возражать, а ты получишь еще какое-то время, – сказала Присцилла.
– Возможно. Они с Глорией здесь?
– Нет. Поехали встретить его родителей. Вместе с ними и останутся.
– Вот как, – разочарованно произнесла Хэт.
Она лелеяла слабую надежду увидеть Сэма – с ним она чувствовала себя увереннее.
– Давай-ка лучше выпей. Выпьем все как следует и забудем обо всем на целый вечер, ладно? – сказала Присцилла и протянула Хэт бокал «Asti Spumante».
– Ладно. Будьте здоровы!
Хэт подняла бокал. Ей страшно хотелось забыться.
Этим же вечером Джерри направился к квартире Джимми, оставив Хэт тепленькой, почти в коматозном состоянии, но в счастливом неведении относительно его планов.
Хэт и Миш так напились, что о возвращении домой не было и речи. Миш плюхнулась на диван, а Джерри, обнаружив замечательное противодействие алкоголю и помня о своих ночных обязанностях, уложил Хэт в свою кровать.
Чтобы добраться поскорее, он взял в сарае старый велосипед Присциллы. Это была старомодная штука, которую хозяйка называла «каретой мясника», хотя, как утверждал Джерри, никакого мясника ни на чем подобном никто никогда не видел. У велосипеда были огромные громоздкие колеса, плетеная корзина спереди и непомерно длинный руль. Конструкция вызывала у велосипедиста ощущение, будто бы он сидит на кочерге; дотянуться до руля было необычайно трудно, если, конечно, думал Джерри, Бог не наградил человека такими длинными руками, что при ходьбе он шаркает о землю костяшками пальцев. Езда на «тачке мясника» была настоящим мучением. Джерри был уверен, что похож на старую библиотекаршу из рассказа Агаты Кристи, и, по мере того как крутил педали, чувствовал себя все более глупо. По пути он постарался не заглядывать в свои любимые места. Подъехав к квартире Джимми и сойдя с велосипеда, он подумал о том, что по окончании дежурства оставит велосипед и вернется на общественном транспорте.
