А они похожи… Глеб и Марк. Глеб более взрослый, более матерый. У Марка же ещё многое впереди.
- Ну, рассказывай, красота, как ты? По виду – цветешь.
- Это хорошо?
- Это оху… это охрененно.
- Матершинник.
- Я ничего не говорил, ты ничего не слышала, - он ей подмигнул.
- Я хожу в школу, - начала Мила, если не с самого главного, то с основополагающего события в её жизни. – Это чертовски круто. Рисую. У меня есть своя студия и свободное время.
- Учителя хвалят? – Марк подмигнул.
- Есть такое дело, - Мила расплылась в довольной улыбке.
Для встречи они выбрали небольшое уютное кафе в центре города. Ненавязчивая атмосфера в интерьере сразу привлекла Милу. Негромкая музыка создавала дополнительный уют. В послеобеденное время народа почти не было, чему Мила тоже оказалась рада. Ей не хотелось суеты. Душа требовала именно тишины и спокойствия. А ещё близкого человека рядом. Единственным её другом по-прежнему оставался Марк. Она надеялась с ним общаться и дальше.
Те подруги, которых, скорее, можно назвать приятельницами - не в счет. Появились ещё несколько знакомых по школе. Периодически звали в кафе или вечером в рестораны. Мила пока отказывалась.
Дайте вздохнуть…
Она училась дышать.
Вдох. Выдох.
Потрясающие ощущения.
И смотреть на людей иначе училась. Видеть не только черное и серое. То, что разрешено и на что наложено табу. Жизнь без ограничительных рамок поражала.
Для большинства людей её новые эмоции, новые восприятия показались бы смешными. Прогулки по окрестностям, интернет без ограничений. То, что девочки и мальчики получали едва ли с не досадикового возраста, она получала сейчас. И это для неё было бомбой. Взрывом.
Глеб много работал, постоянно разъезжал. Виделись они лишь вечерами. Иногда он приходил, когда она уже спала. Выходили два раза в ресторан. Каждое – событие.
И новое платье.
Она оказалась такой… девочкой. И пусть хоть кто-то её осудит! Пусть сначала пройдет её путь. С самого детства, когда покупали игрушку, а потом отнимали за глупую провинность. Не давали развиваться. Лишали возможности полноценно общаться с ровесниками. Потом, когда Мила подросла, так же поступали и с вещами. В ней пробуждался шопоголик. Мила несколько раз себя одергивала, говорила, что она перегибает палку, а потом… Потом покупала понравившуюся вещь. Тратила деньги она пятьдесят на пятьдесят. То есть одна покупка шла с карты Глеба, другая - из той самой суммы, что по-прежнему лежала в рюкзаке.
Вот и сейчас, беседуя с Марком, она думала про то, что у неё заканчивались духи.
Марк заказал себе барабульку с кокосовым рисом.
Ещё Мила поняла, что ей нравится наблюдать, как мужчины едят. Отец редко с ней обедал или ужинал. Он, кстати, так и не выходил с ней на контакт. Бойкотировал.
- Про отношения с Алашеевым не спрашиваю.
- Не надо. Лучше скажи, как твои? Успокоились?
Марк хмыкнул и отпил сок.
- Угомонится, куда денется. Мы им основательно попутали карты.
- Даже вспоминать не хочу. Честно. Как и не было ничего.
Марк посмотрел на часы.
- Вот и не вспоминай. Солнце, я так давно тебя не видел. Давно тебе ничего не дарил. Хочу сделать приятное – пойдем, сходим в твой любимый ТЦ. Выберешь себе подарок.
Мила согласилась. Почему бы и нет? Ей будет приятно провести с Марком ещё немного времени. Да и поход по магазинам станет веселее. Всё не одной.
Они поехали на машине Марка. Непривычно. Отвыкла она от других машин, не принадлежащих Глебу. При мысли о мужчине, тепло распространилось в области сердца.
Вот такое тоже в жизни бывает. Когда боишься одного человека, бежишь от встречи с ним, слушаешь всякие сплетни, и мир меняется от встречи с ним. Могла ли Мила предположить два месяца назад, предлагая ему ту абсурдную сделку, что уйдёт с головой в чувства к этому мужчине?
Однозначно, нет.
Она воспринимала его, как угрозу. Даже, несмотря на то, что физиологическое притяжение чувствовалось сразу.
По сути, она всех мужчин, кроме отца и Марка, воспринимала, как угрозу. Выдрессировали её так. Иногда думала: она ведь не из восточной семьи, живут современно, почему папа с ней поступал подобным образом?
За что-то мстил…
Она не глупа. Соединила дважды два.
Дело в маме. Скорее всего. В том, что было в прошлом. Отец, возможно, сам того не понимая, переложил обиду за смерть – или ещё за что-то, о чем она даже думать себе запретила – на неё. Бывает…
Жизнь не стоит на месте. Люди - не куклы, они живые и вносят коррективы.
Мила наслаждалась поездкой. Путь от кафе до ТЦ недолгий, они прибыли быстро. Марк никогда не включал музыку громко, что она тоже ценила. Когда они парковались, рядом остановилась машина, откуда доносились оглушающие басы.
- Как можно ездить при подобном шуме.
- Привыкаешь.
Мила улыбнулась и покачала головой.
- Нереально.
Марк заглушил двигатель, отстегнул ремень безопасности. Тоже характерная черта для Тойского-младшего. Никогда не ездил не пристегнутым, и её приручил. Были случаи, когда знакомые пытались прикалываться над ними. Марк резко осаживал их.
- Марк.
- Что?
- А почему мы не смогли?..
Он как раз взялся за ручку двери, когда услышал её вопрос.
Задержался и обернулся.
Их взгляды встретились. Марк смотрел с легкой иронией, но по-доброму.
- Солнце, ты как себе это представляешь?
Она пожала плечами.
- Не знаю. Наши же как-то себе это представляли.
На лице Марка промелькнула тень.
- Ты для меня сначала была, как назойливая муха.
- Я?.. Муха?!
- Эй-эй! А ну, тихо! Конечно. А кто же? Ты думаешь, что мальчишки вот прямо с самого рождения обожают девочек? Ага, сейчас. Особенно тех, кого приводят в дом, да ещё навязывают. Ты пигалицей была. Тебя даже обижать было стремно. Отсюда всё и понеслось. Сначала стремно, потом в привычку вошло.
- Мааарк…
- Мне продолжать или как?
- Продолжай.
- Я тебя давно воспринимаю, как члена семьи. И когда мне говорили про свадьбу, меня аж корежило. Поэтому на твой вопрос… Не, милая, ничего у нас с тобой не получилось бы. Хотя мы и не пробовали, да?
- Сейчас уже поздно.
- Ясен пень. Алашеев мне яйца лично вырвет.
- Марк!
Мила шутливо ударила его по плечу.
- А что не так? Истину говорю.
По спине Милы побежали легкие мурашки. От волнения и щемящего чувства любви, счастья.
Это непередаваемо. Когда на протяжении долгого времени – лет! – находишься под постоянным прессингом, контролем, и тут… счастье. Пока ещё тихое. Мила не жалела, что призналась Глебу в чувствах. От него пока она ничего не хотела слышать. Ей достаточно было того, что он рядом. Его взгляды порой говорили красноречивее слов.
- Ты материшься.
- И что? Ты первый раз от меня слышишь крепкие выражения?
- Нет.
- Вот и не красней. А по поводу Глеба я прав.
Мила покачала пальчиком перед лицом.
- Про него не будем.
- У тебя глаза блестят. Так и должно быть. Это правильно.
Марк вышел из машины, обогнул её и открыл дверь Милы.
К хорошему привыкаешь быстро. К учтивости мужчин. К вниманию. К регулярному сексу. К тому, что стабильно радостное настроение. Что жизнь преподносит только приятные моменты.
В ТЦ было немноголюдно. Рабочий день, к вечеру народ подтянется.
- С чего начнем?
- Я бы хотела новые духи.
- Без проблем.
От нижнего белья она тоже не отказалась бы … Её слабость от неё никуда не делась. Но выбирать белье при Марке она точно не будет. Перебор. А вот при Глебе она не отказалась бы. Милу бросило в жар. Она представила, как примеряет чертовски красивые кружевные штучки, как выходит, показывая их, видит, как жадно загораются у него глаза.
В трусиках отозвалось приятной теплотой. Ей нравилась собственная реакция на мысли про Глеба.
Она выбирала духи, консультируясь с менеджером. Ей хотелось что-то более резкое. Не на каждый день, определенно.
