Горячий доктор (ЛП) - Грей Р. С.

Её позвоночник такой, какой должен быть, но это не обязательно значит, что её нижние конечности полностью восстановят свою функцию, как только пройдёт воспаление. Человеческое тело — привередливая сука.

Мы просто должны надеяться на лучшее.

Смываю пену с рук и беру полотенце. Бэйли все ещё в операционной помогает убирать. Я знаю, что она, как и я, устала. Последние несколько дней для неё были тяжелыми, и все же она смеётся с одной из медсестёр, делая то, что должна, убирается в операционной и готовит её к операциям, которые будут после праздников. Бэйли не должна оставаться тут. Я говорил ей помыть руки и идти домой, но она вызвалась помочь. Прошло три дня с тех пор, как мы спали на том диване, всё это время она была в окопах прямо рядом со мной, делая все, начиная от подготовки операционной и заканчивая подготовкой родителей Джун.

Но, кроме этого, она возвращалась домой, чтобы позаботиться о Джози. Бэйли упоминала, что ходила вчера в продуктовый магазин после работы, а это значит, что она поехала на автобусе с работы до магазина, а затем домой и, вероятно, добралась туда после девяти. Когда я спросил её, зачем, она пожала плечами и объяснила:

— Джози захотела спагетти с фрикадельками. Это её любимая еда.

Всё просто.

Этим утром она пришла в офис очень рано, с кофе в руке и надеждой в глазах. Она волновалась из-за этой операции. Она раскачивалась на своих пятках вперёд-назад, стоя в моем дверном проёме, желая участвовать в работе, и в тот момент я понял, она любит этот мир так же, как и я.

Она была жизненно важна в этом деле. На самом деле, Бэйли — единственная причина, из-за которой я справился сегодня.

Наблюдаю, как она прощается с медсестрами и техниками и проходит через вращающуюся дверь, чтобы присоединиться ко мне. По её поднятым бровям понимаю, что она удивлена. К этому времени я уже должен был закончить, но растягиваю время, думаю.

— Как ты себя чувствуешь? — нерешительно спрашиваю, бросая полотенце в корзину у двери.

Её короткий смешок, а затем тяжёлый вздох. Этого достаточно.

— Возможно, это был самый сумасшедший день в моей жизни. Я могу рухнуть на этом месте и никогда не подняться.

Усмехаюсь и прислоняюсь к дверному проему, сопротивляясь громкому зевку. Это не кровать, но довольно неплохо.

— Это определённо один из тех дней, который я никогда не забуду.

Она оборачивается, прижав щеку к плечу, чтобы посмотреть на меня. Бэйли задумчиво улыбается, мне виден только кончик её губ.

— Не могу поверить, что у тебя получилось.

Я возвращаю её улыбку, борясь с желанием подойти ближе.

— Это не только моя заслуга.

Она смеётся и качает головой, поворачивается, чтобы помыть руки.

Ничего кроме еды и сна не должно меня волновать, но я все ещё хочу эту девушку. Я всегда хочу её.

— Мэтт, ты потрясающий. То, что ты делаешь для людей... — Она качает головой и смотрит на свои руки. — Я просто счастлива быть с тобой в одной команде. Я действительно рада, что ты взял это дело.

Моё сердцебиение учащается, я так много хочу ей рассказать: о своём гранте, и что может случиться, если его получу, но на это нет времени. Мне нужно пойти к родителям Джун. Они ждали весь день новостей о своей дочери, и я не хочу, чтобы они ждали еще дольше.

— Пойдёшь со мной? — говорю Бэйли и киваю на дверь.

Она смущена этим предложением.

— Серьёзно? КОНЕЧНО! Я никогда не делала этого прежде.

***

Когда я, наконец, прихожу домой, замечаю, что у меня несколько пропущенных звонков от мамы. Она спрашивает меня о Рождестве и требует, чтобы я рассказал о своих планах. Я совсем забыл, что до праздника несколько дней. Красные и зелёные украшения занимают каждое свободное пространство в больнице. Комната отдыха врачей заполнена банками с имбирным печеньем, мешками с ирисками, и коробками с фруктовыми пирогами. Мои коллеги буквально настаивали на том, чтобы вынести все из своего дома, в то время как похлопывали свои уваливающиеся животы.

Моя мама доставала меня уже несколько недель, буду ли я на рождественском ужине. Еще не решил. Я могу использовать время, чтобы наверстать упущенное на работе. Это звучит куда более заманчиво, чем терпеть еду, во время которой мама спрашивает, встречаюсь ли я с кем-нибудь, и затем продолжает свою линию допроса с не очень тонкими намёками на то, что моя бывшая двигается дальше и должна родить своего первого ребёнка в любой момент.

Интересно, как Бэйли проведёт праздник. Её дом уже несколько недель украшен, поэтому она празднует. Возможно, у неё большая семья с кучей кузин, но почему-то я сомневаюсь. Из всего, что я слышал, похоже, что будет только она и Джози.

***

Даже с таким днем, который у меня был, мне трудно заснуть ночью. Я думал, как только ударюсь о матрас, мгновенно умру для всего мира, но смотрю в потолок, одна рука на моей груди, другая под головой, все ещё думаю о Бэйли.

Я не могу вспомнить, когда в последний раз у меня были такие чувства, как эти. Я словно вернулся в старшую школу, как будто Бэйли недосягаемая девушка по соседству, а я ботаник, который не может пригласить её на свидание. Я должен принять поражение.

Видимо, у себя дома она слышит мои мысли, потому что на моей тумбочке загорается телефон, и это она.

Я отвечаю после второго сигнала, с улыбкой на лице и в голосе:

— Бэйли.

— Привет, — говорит она, звуча неловко. — Я знаю, уже поздно, но мне интересно, есть ли какие-то новости про Джун?

— Она шла на поправку, когда я уезжал. Вернусь завтра утром.

— О, — говорит она заинтересованным голосом. — Это потрясающе. Есть признаки движения ногами?

— Ещё нет.

Возникает пауза в разговоре, период перехода от причины, почему она позвонила, и причиной, почему мы оба продолжаем телефонный разговор.

— Знаешь, сегодня была последняя операция, которую мы сделали перед каникулами, — замечает она. — Десять дней без операций, чем планируешь заниматься?

Я запинаюсь.

— Я буду проводить большую часть времени в больнице.

Она смеётся.

— Да ладно? Тебе нужен перерыв больше, чем кому-либо. Я предполагала, что ты будешь где-то на пляже или типа того.

Я печально улыбаюсь.

— На самом деле я не из тех людей, которые любят отдыхать на пляже. Я ненавижу песок.

Она находит это невероятно смешным.

— На самом деле меня это ничуть не удивляет. Сейчас, когда ты упомянул об этом, я не могу себе представить, что ты вообще отдыхаешь.

— Отдыхаю, — протестую я, — Только не в последнем десятилетии.

— Ну, ты хотя бы пойдёшь завтра вечером на рождественскую вечеринку, не так ли?

— Я не думал об этом.

Обычно я не хожу. Вынужденный разговор с моими коллегами и их жёнами — это действительно не моё.

— Ну, ты должен. У меня есть подарок для тебя, — говорит она, в её голосе слышатся соблазнительные нотки, хотя, возможно, я принимаю желаемое за действительное.

— Ты не могла бы его просто принести в больницу?

— Возможно, я пытаюсь заманить тебя, чтобы ты просто пришёл на вечеринку, — острит она.

Внезапно, мне надоедает этот танец вокруг друг друга, будем-не будем, Бэйли настаивает, чтобы мы играли в эту дерьмовую игру.

— Какая разница, буду ли я там или нет? — настаиваю я, отчаянно нуждаясь в честности.

— Без тебя все будет совсем по-другому.

Я провожу рукой по волосам и сдерживаю стон. Такое чувство, что она дразнится, отталкивает и в то же время притягивает меня, но Бэйли не такая. Она действительно милая, приглашает меня на вечеринку, потому что хочет меня там видеть. Все просто.

— Я подумаю над этим, — обещаю я, сдерживая злость. — Ты с кем-то встречаешься?

— Нет, — быстро отвечает она, — Постой, а ты?

Я смеюсь, я устал притворяться. Она задала мне вопрос, и она узнает правду.

— Нет, я не встречаюсь. Единственная женщина, которую я хочу, попросила меня подписать документ, что я буду держаться от неё подальше.