— Ты ни в чём не виноват, дед.
— Это не тебе судить, Рустам.
— И всё же…
— Нет, — жёстко, добавив стали в голос, возразил Анвар Романович. — Я пошёл тебе навстречу, когда ты отказался занять должное тебе место в нашей семье. Разрешил работать простым прорабом, хотя с твоим умом и образованием совсем не эту должность нужно занимать. Думал, пройдёт время, буря в твоей душе уляжется и, ты вернёшься к нормальной жизни. Но чем больше времени проходит, тем отдалённей ты становишься. Причём, мне достоверно известно, что ты отдаляешься не только от меня, но и от семьи твоей родной тётки. Хватит, Рустам! Хватит заниматься самоистязанием. Хватит корить себя за то, в чём нет ни грамма твоей вины. Возвращайся к жизни, встреть хорошую женщину. Женись и порадуй старика правнуком. Я тебя маленького на руках не держал. Дай хоть твоего сына подержать и понянчить его.
Рустам вздохнул. Он не готов разговаривать на эту тему. Тем более с дедом. Пусть старик и пытается каждый раз сблизиться с ним, но что-то всё время сдерживает Рустама, не даёт подпустить старшего родственника к себе. Может, из-за того, что Бусаев в Рустамовой жизни появился довольно поздно? В восемнадцать лет ты как-то уже не стремишься принимать в своё сердце неожиданно появившегося дедушку, о котором никогда и не слыхал…
— Дед, я вернусь, когда сдадим объект, — устало сказал Васильев, закрывая глаза и желая провалиться в безмятежный сон.
— Издеваешься? У твоей сестры через месяц День рождение, чтоб как штык был здесь!
— Дед, не стоит пытаться нас с Ирадой подружить. Она не примет меня, раз сразу этого не сделала. И, знаешь, наверное, она правильно делает. Всё же я для вас чужой. У вас своя жизнь. У меня своя. И, дед, я совсем не ищу способ отправиться к твоему Аллаху или к дьяволу.
— Но ты и не ищешь способ выбраться из своей раковины!
— Всему своё время, дед. Если я до сих пор купаюсь в своих воспоминаниях, значит, время ещё не пришло отпустить прошлое.
— А когда оно наступит? Когда я отправлюсь к праотцам, а ты превратишься в дряхлого старика? — взорвался Анвар Романович.
— Не кричи, дед. И не утрируй.
— Рустам, давай я пришлю Гаврилова вместо тебя, а ты приедешь к нам. Отдохнёшь, расслабишься. Глядишь и с Ирадой общий язык найдёшь, сладите, и останешься у нас насовсем.
— Дед, ты из крайности в крайность. Не дави на меня. Давай я несколько дней подумаю над твоим предложением и перезвоню тебе потом?
— Ровно через два дня жду твоего звонка. Береги себя!
— И ты, дед. Доброй ночи.
Нажав кнопку «Завершения разговора», открыл в телефоне папку «Фотографии» и завис на просмотре одной единственной фотки. Просто удивительно, что его телефон старой модели смог воспроизвести полученное от Ирмы фото… Дед сказал встретить хорошую женщину. Он её уже встретил. И боится испоганить ей всю жизнь, поэтому и держится вдали от неё. Хотя несколько раз и срывался, забывал данное себе обещание и… Нет, лучше не вспоминать.
Закрыв глаза, тяжело выдохнул и наощупь спрятал телефон под подушку. Каким-то мямлей он стал. Аж противно от самого себя. Тряпка!
Наверное, старик прав. Давно нужно было уже отпустить прошлое и начать жить настоящим. В конце концов, жизнь продолжается. Да и замаялся он уже вдали от Ирмы. Пора возвращаться домой и начать завоёвывать свою женщину! Главное, чтобы поздно не было. Главное, чтобы Градская приняла его со всеми его бзиками и недостатками…
Однако как хорошо повлиял на него разговор с дедом. Рустам даже пожалел, что старик не додумался раньше ему позвонить и мозг промыть. Хотя нельзя сказать, что раньше Бусаев не читал лекции Рустаму насчёт его самобичевания и всего остального. Просто… просто видно, действительно всему своё время.
На лице растянулась кривоватая улыбка. Кажется, апатия начинает проходить. И это хорошо, потому что подумать ему надо на чистую голову. Пружинисто встав с постели, быстро сбросил с себя все вещи и, тут же закинув их в стиральную машину, встал под струи контрастного душа. Под потоками воды стоял довольно долго. Потом подавил в себе желание позвонить Ирме и лёг спать. Деду он позвонит, как и обещал только через два дня. Так что времени найти себе достойную замену предостаточно. И у него даже есть на примете один человек. Благо, что до сдачи «объекта» осталось чуть меньше месяца. Конечно, можно было бы уже и дотерпеть это время. Но зачем? Здесь и без него справятся. А ему ещё предстоит наладить свою личную жизнь…
Он устал. И он безумно соскучился. Готов был волком выть от тоски. Лезть на стену или побиться об неё головой. Всё что угодно, лишь бы прошла его тоска. Но она, сволочь такая, только с каждым днём всё больше и больше росла и в конечном итоге заполнила его всего изнутри. И, казалось бы, можно и с этим чувством жить, но не получалось. Буквально всё валилось из рук, окружающие в недоумении косились на него, а ночью приходила она, его личная кошмарная мечта. Всю неделю, что он готовился к отъезду обратно домой, он буквально физически ощущал свою тоску по Ирме. Теперь каждую ночь вместо уже привычных кошмаров ему снилась Градская. И сны эти не были невинными или обыденными, нет. Они были наполнены красочной и всепоглощающей страстью. И из-за этого утром он просыпался ещё в худшем состоянии, нежели за все эти месяца вдали от неё.
Несколько раз Васильев порывался позвонить Ирме, но каждый раз сдерживал себя. Не время, — мысленно говорил себе. Им нужен реальный разговор с глазу на глаз.
О своём возвращении раньше времени никому не сказал. Даже брату. Ну, разве что деду. Но старик с семьёй Волковых не общался, поэтому Рустам был спокоен на этот счёт. Да, он хочет спонтанности. Сюрприза. И все эти дни только и прокручивал в голове предстоящий разговор с Ирмой, надеясь, что ещё для них не поздно и что она обрадуется его приезду…
А потом, когда с формальностями было покончено, и он удостоверился, что оставил после себя надёжную замену, Васильев практически неделю провёл в купе жаркого поезда. И лишь выйдя на перроне родного города, свободно выдохнул. Осталось совсем немного и он будет дома! На сердце тепло и радостно от этой мысли. От предвкушения предстоящей встречи с друзьями, братом и… и Ирмой. Интересно, не завоевал ли какой-нибудь ушлый миллионер сердце его красавицы? А если Ирма теперь не свободная женщина, что он почувствует? Боль? Разочарование? Или безразличие? Нет. Злость и досаду! — на самого себе, что так долго сомневался и колебался. И сделает всё возможное, чтобы отбить Ирму у соперника и завоевать её вновь.
Сглупил он, однако, так ни разу не позвонив ей на протяжении последнего месяца. Сейчас бы не пришлось мучиться предположениями и тревожными мыслями…
От автобусной остановки до пропускного пункта в «Радужный» шёл пешком, наслаждаясь летней жарой и пением редких птиц. А потом, подойдя совсем близко, радостно заулыбался: к нему навстречу довольный, словно мартовский кот, шёл Сашка Косогов.
— Рустик, вернулся, мать твою! — пробасил приятель на всю округу и по-дружески обнял Васильева за плечи. — Чёрт, как же я рад тебя видеть!
— Здорово, Сань, — поприветствовал он охранника в ответ.
— И тебе не хворать, брат. Надеюсь, ты насовсем?!
— Как жизнь покажет, — беспечно пожав плечами, уклончиво ответил Васильев, не желая делиться своими планами.
— Какой нахрен «жизнь покажет»? — возмутился Александр. — Костян тебя больше не отпустит так надолго! Да и мы все тоже!!
— Посмотрим, — неопределенно сказал Рустам. — Кстати, где Костя?
— В город по делам поехал. К вечеру обещал быть.
— Ладно, тогда в 21:00 всеобщий сбор, а я пока пойду, смою с себя дорожную пыль.
— Замётано!
Васильев ещё раз искренне улыбнулся давнему другу и такой же неспешной походкой пошёл дальше. Второй охранник с любопытством проводил его взглядом. Видно новенький и много чего ещё не знает из повседневной жизни посёлка.
Пройдя вниз по улице, практически к самой речке, завернул на тихую улочку в пять домов и остановился. Сердце предательски пропустило удар. Руки непроизвольно сжались в кулаки. И Рустаму потребовалось несколько мгновений, чтобы перевести дыхание и продолжить свой путь.
