Он вскочил на ноги и принялся расхаживать по гостиной.
— Я люблю тебя как прежде, но я запутался… Я вдруг понял, что ты не для меня.
— Объясни пожалуйста, что значит, не для тебя?
— Ты очень красивая, молодая, такая… сногсшибательная… На тебя оглядываются мужчины даже когда ты идешь с ребенком, в джинсах и с хвостиком. А если тебя одеть в красивое платье, сделать прическу, то вообще от мужиков не будет отбоя.
— Да не нужны мне эти мужики, Макс! Я на них и не смотрю. И вообще, где это ты видел, чтобы на меня прям оглядывались? — я действительно не могла припомнить таких случаев. Ну может, конечно, где-то кто-то и смотрел, но мне кажется, так смотрят на любую женщину, не делать же из этого трагедию.
— Ты что, действительно не видишь, какая ты красивая? Ты в зеркало посмотри, одни твои огромные глазищи чего стоят… А волосы, а круглая попка! Да этот миллионер…
— Ну хватит, Максим! Миллионер он или не миллионер это вообще неважно. Он просто порядочный человек. И между нами ничего не было.
— Я боялся, что он переманит тебя, Лера.
— Переманит? Я что, собака? Меня нельзя переманить, Максим, как ты не поймешь! Я выбираю сама, где мне быть, с кем мне быть.
— Да, и это тоже меня пугает. Ты слишком самостоятельная… Ты не нуждаешься в человеке, который оберегал бы тебя. Все вопросы ты решаешь сама, не боишься ничего. Я очень боюсь, что ты когда-нибудь передумаешь быть со мной и бросишь меня, Лера…
Он уже подошел ко мне, такой печальный, такой нежный… Мне захотелось утешить его, просто обнять его и прижать к своей груди. Я поднялась с кресла и сделала шаг, чтобы оказаться в его объятиях. Меня обдало жаром его тела, я вдыхала его аромат и не могла надышаться… Его руки протянулись ко мне, теперь они ласкали мою спину сквозь тонкую ткань платья. Мои руки прижимали его ко мне как можно крепче. Как мне не хватало этого!
— Я люблю тебя! — услышала его шепот и подняла голову, чтобы посмотреть в его глаза. Наши губы столкнулись, он целовал, как раньше, и у меня кружилась голова от его поцелуев, от его запаха, от его рук… Он нащупал молнию на моем платье и через несколько секунд платье упало к моим ногам. Он подхватил меня и перенес на диван, поднял мои руки и прижал их к дивану над моей головой. Моё тело выгнулось ему навстречу. Я лежала перед ним в нежно-розовом кружевном бюстгальтере и трусиках. Целуя меня, он время от времени прерывался, чтобы посмотреть в мои глаза.
— Я люблю тебя! — прошептал он еще раз и эти слова прозвучали для меня музыкой, слившейся со звуками падающих за окном капель дождя, с тиканьем часов в углу, с биением наших сердец…
Поцелуи его переместились ниже, он нежно приник губами к ямке на моей шее, приспустил лямки бюстгальтера и зубами стянул кружевные невесомые чашечки с груди, а его правая рука в это время хозяйничала внизу моего живота. Его ловкие пальцы поддели резинку моих трусиков и проникли внутрь. Я помимо своей воли издала тихий стон, так приятно было снова ощутить его пальцы в мои трусиках… Я прикусила его ухо и хотела прикоснуться к его телу, снять с него футболку и джинсы, но он крепко прижимал мои запястья к дивану над головой и я закусила губу, чтобы не закричать от удовольствия, когда он начал языком ласкать мои груди, прикусывать соски. Он знал, что делать, как довести до исступления, до наивысшей точки моего возбуждения. Лаская поочередно губами и языком то одну грудь, то другую, то прикусывая легонько мои уже темно-бордовые твердые соски, он доводил меня до кипения. Моё тело так стосковалось по ласкам, оно само просило продолжения, и если даже я сейчас захотела бы остановиться, это было уже невозможно…
Вдруг его два пальца, до этого нежно ласкающие мои разбухшие губки, ворвались внутрь моего влагалища. Я почувствовала приближение оргазма, то самое ощущение, когда остановиться уже невозможно и ни одной мысли в голове… Я бормотала что-то нечленораздельное, но мне было все равно, поймет ли он мои слова… Главное, чтобы он продолжал делать это с моим телом, продолжал резко вонзаться пальцами в меня, а большим пальцем потирать бугорок моего клитора, такой чувствительный к этим грубоватым ласкам. Чтобы его язык, его губы, его зубы так же ласкали мои груди, и снова, и снова!!! Я зарычала от разочарования, когда он остановился на миг, отпустил мои руки и стянул мои трусики, уже совершенно мокрые и бесполезные. Затем он снова вошел в меня двумя пальцами, а его рот приник к моему клитору, лаская его, втягивая его, целуя в том же ритме, в котором он уже жестко трахал меня пальцами. Ох, как это заводило меня! Я уже отдалась этому процессу, моё тело выгибалось навстречу ему, руки мои прижимали его голову к промежности и я, наконец, почувствовала, как что-то горячее и огромное взорвалось там, внизу, и упругими толчками растеклось по моему телу, наполняя каждую мою клеточку наслаждением, пряным, горячим, бодрящим…
Макс поднял голову и посмотрел в моих глаза затуманенным взором. Быстро снял свою футболку и штаны вместе с трусами и перевернул меня одним движением. Я почувствовала его горячее тугое тело, прижимающееся ко мне и приподняла бедра навстречу его пульсирующему возбужденному члену. Он вошел в меня, зарычав от удовольствия. Чтобы не закричать, я зарылась лицом в диванные подушки и зажмурилась, судорожно сжимая спинку дивана. Он вонзался в меня размашистыми движениями, выходя почти полностью и врываясь в меня снова и снова до самой матки. Всё быстрее и быстрее, так, что у меня скоро потемнело в глазах и тело стало каким-то особенно легким. Я протянула руку назад и ощутила его горячую мускулистое бедро под своей ладонью. Всё его тело уже было покрыто капельками пота, его дыхание вырывалось из груди со стонами, сердца наши бились в бешеном ритме и очень скоро меня накрыла вторая волна оргазма. Максим застонал и прикусил меня за основание шеи сзади, его бедра прижались к моим и он кончил практически одновременно со мной, сотрясаясь от наслаждения.
— Ох Лера, как хорошо с тобой… — промурлыкал он мне в ухо и пошел в душ, шлепая по паркету босыми ступнями…
::
Я понимала, что нельзя позволять Максиму снова брать надо мной верх. Нельзя быть такой дурой, ведь он совсем недавно унизил меня, причинил мне боль физическую и нравственную, из-за него я пережила немало горьких минут, он тот человек, который заставляет меня плакать и чувствовать себя виноватой. Я понимала, что эти отношения ни к чему хорошему уже не приведут, но не могла противиться магии его аромата, магии его прикосновения, его божественного голоса… Я снова тону в нем. Ох Лерка, дура, дура!!!
— Солнышко, я люблю тебя! Почему ты хмуришься?
— Максим, это был просто секс.
— Ну начинается, опять ты говоришь эти глупости. Прекрати… — он приник к моим губам и поцеловал так, что я расхотела спорить с ним…
Оторвавшись от меня, Максим прошептал мне куда-то в висок:
— Лера, любимая, я просто не могу тебя потерять. Я знаю, что я виноват перед тобой, я повысил на тебя голос… обидел, сделал тебе больно. Я готов сделать всё, чтобы ты простила меня.
Я не знала, что ответить ему. Мне хотелось, чтобы это было правдой, чтобы он больше никогда не допустил ничего плохого по отношению ко мне, чтобы он был таким же, как раньше. Хотелось забыть весь этот ужасный месяц, все горькие жалящие слова, забыть его равнодушие, его холодный взгляд сквозь меня, когда мы проходили друг мимо друга по квартире, как чужие люди… Мне хотелось, чтобы он снова стал любящим отцом для Алисы, каким я его знаю и люблю. Он всё говорил и говорил, его слова убаюкивали, хотелось верить, хотелось быть с ним и забыть всё кроме его любви, заботы, нежности ко мне и к ребенку. Его объятия были такими нежными, он гладил мои волосы, я снова слышала биение его сердца и молилась, чтобы он всегда был таким — моим Максом, которого я так люблю…
— Ладно, Максим. Давай не будем больше вспоминать об этом месяце и никогда не будем думать об этом и говорить, если только ты поклянешься, что никогда не будешь подозревать меня, никогда не будешь ревновать меня.
